Росс МакДональд - Полосатый катафалк (Сборник)

— Почему вы решили, что дело в этом?

— Какими бы мотивами вы ни руководствовались, в один прекрасный день вы можете оказаться в воде.

Она посмотрела на потемневший океан, в котором скрывались невидимые с берега акулы, и проговорила, дурачась:

— Подходить близко к глубокой реке опасно. Я об этом часто слышала. Одежду следует оставлять на берегу.

— Это может быть опасно не только для одежды.

Она гневно посмотрела на меня:

— Как вы смеете в таком тоне разговаривать со мной? Вы невыносимый тип!

— Даже если это и так, может, вы сумеете помочь мне разгадать одну загадку. Я обратил внимание, что на помазке в ванной комнате нацарапаны инициалы «Б.К.». Они не подходят для Берка Дэмиса.

— Я этого не замечала.

— Вам не кажется это интересным?

— Нет!

Но вся кровь отхлынула от ее лица.

— По всей вероятности, помазок принадлежит кому-то из прежних гостей. Множество людей пользовались этим домиком.

— Назовите кого-нибудь с такими инициалами.

— Билл Кэмбелл, — сразу же последовал ответ.

— Может быть, и Билл Кэмбелл. А кто такой ваш Билл Кэмбелл, кстати говоря?

— Приятель отца. Я не знаю, пользовался ли он когда-нибудь нашим домиком.

— И существует ли вообще такой человек?

Я слишком сильно нажал, и она замкнулась, слезла с ограждения, поправила юбку и молча пошла прочь от меня к пляжному домику. Несомненно, Харриет была простым созданием, как она и утверждала, но я не мог в ней разобраться.

Я доехал до шоссе. Наискосок от перекрестка выцветший плакат на придорожном кафе рекламировал «креветки Джумбе». Запах жира чувствовался даже на дороге.

У толстухи за стойкой был такой вид, как будто она провела всю жизнь в ожидании, но не меня. Я сел в кабинку возле большого окна, частично закрытого не включенной неоновой надписью, рекламирующей пиво. Хозяйка подала мне нож и вилку, стакан воды и бумажную салфетку. Я оказался единственным посетителем в заведении.

— Желаете креветки в специальном приготовлении?

— Благодарю, я просто выпью кофе.

— Это обойдется вам в двадцать центов, — сурово заявила она, — потому что вы не берете никакой еды.

Она отобрала у меня не только вилку с ножом, но даже салфетку. Я сел и с удовольствием потягивал кофе, не спуская глаз с дороги от пляжа.

Облака стали рассеиваться, из-за них проглянуло солнце, правда, еще в дымке. Горизонт постепенно очистился, океан из стального превратился в серовато-синий. Волны с тихим грохотом набегали на берег, их шум доносился и сюда.

Со стороны кучки домов на побережье промчались две или три машины, но зеленый «бьюик» Харриет упорно не показывался. Пришлось попросить еще кофе. Новая чашка стоила уже десять центов.

На шоссе показался полосатый катафалк с разбитой фарой, он остановился перед кафе. Автомобиль изрыгнул из передней и задней половин четырех парней и двух девушек, которых можно было принять за близких родственников. Их волосы, обесцвеченные солнцем или пергидролем, были длинными у парней и короткими у девушек, словно они служили им униформой. Поверх купальников на них были надеты синие свитера. Коричневые от загара лица глядели угрюмо.

Войдя в зал, они уселись рядком перед стойкой, заказали шесть кружек пива, выпили его с сандвичами, которые девушки тут же приготовили из французских булок и колбасы, принесенной с собой. Ели они с невероятной жадностью. Время от времени самый высокий парнишка, который держался как их лидер, бросал замечания о высоких волнах. Словно это было их родовое божество.

Они поднялись одновременно, как взвод солдат, и промаршировали к своему нелепому катафалку. Двое парней сели на переднее сиденье, остальные устроились сзади возле досок для серфинга. Одна из девушек, весьма хорошенькая, состроила мне гримасу через окно. Без всякой причины я проделал то же самое. Катафалк свернул на гудронную дорогу к пляжу.

— Бичи, — произнесла женщина за стойкой.

Она обращалась не ко мне. Поскольку я за два часа выпил всего две чашки кофе, она имела все основания причислить меня тоже к разряду «бичей», иначе говоря, бродяг.

Не то кофе, не то долгое ожидание заставили меня нервничать. Я заказал бутылку пива и снова повернулся к окну. Женщина продолжала бубнить себе под нос:

— Можно подумать, их будут больше уважать, раз они разрисовали катафалк полосами, как зебру. Сами они не уважают ни покойников, ни живых. Как, они считают, я смогу заработать себе на жизнь, если они будут шляться с собственной едой? Не знаю, КУДА мы идем!

Пришлось мне приобрести еще две пачки сигарет, не хотелось же мне оставаться в компании бичей!

Из-за крутого поворота наверху показалась машина Харриет. Когда она достигла шоссе, я увидел, что за рулем сидит она сама, а рядом расположился ее приятель. Он был одет в серый костюм, белую рубашку. Машина повернула к югу, на Лос-Анджелес.

Я отправился следом. В Малибу им пришлось снизить скорость, и я сел им на хвост. Затем они свернули налево на Сансет. Когда я достиг перекрестка, загорелся красный, а когда дали зеленый, «бьюик» исчез. Я попытался наверстать потерянные минуты, но резкие повороты бульвара ограничивали скорость.

Я вспомнил, что Блэквеллы живут на холмах за Сансет Бульваром. На тот случай, если Харриет поехала домой, я свернул под импозантные ворота Бел Зар. Мне не удалось разыскать жилище Блэквелла, пришлось вернуться назад к отелю и спросить дорогу.

Оказалось, что дом полковника виден из дверей бара отеля. Изящный испанский особняк, стоявший на вершине холма, спускавшегося вниз уступами. Я дал Бармену доллар из денег Блэквелла и спросил его, знает ли он полковника.

— Я бы не сказал, что ЗНАЮ. Он не принадлежит к нашим завсегдатаям.

— А каков он?

— Молчаливый. Мой любимый тип человека.

Я проехал по извилистой дороге до самого дома. Розарий перед ним охраняла аккуратно подстриженная живая изгородь.

«Бьюик» Харриет стоял на полукруглой площадке перед домом.

Мне была видна белая голова полковника над крышей машины, а его зычный голос доносился до самой дороги. Я ясно разобрал такие слова, как «змея» и «сутенер».

Когда я подошел поближе, я увидел у него в руках двуствольный дробовик. Из машины вылез Берк Дэмис и разговаривал с полковником. Слов Дэмиса я не слышал, но дуло дробовика находилось на уровне его груди.

Дэмис шагнул вперед, словно приветствуя грозящую ему опасность.

— Валяйте, застрелите меня, после этого с вами-таки расправятся!

— Предупреждаю вас, не перегибайте палку! Если я увижу, что вы…

Дэмис засмеялся;

— Вы же вообще ничего не видите, старикан!

Я медленно приближался к ним, боясь нарушить неустойчивое равновесие мизансцены. На вершине холма было очень тихо, я слышал их учащенное дыхание, хруст гравия под моими ногами, сладострастный призыв голубя на антенне на крыше.