Оскар Мюриэл - Темные искусства

— Очень плохо, инспектор. Хотите сказать, что в наше с вами время полиция Ее Величества не способна ответить на вопрос, откуда взялось шесть свежих трупов?

Я затылком чувствовал тревожный взгляд Макгрея.

— Как вы видите в предварительном заключении, — сказал я, — все общепринятые исследования были произведены с должным тщанием. Я сам осмотрел сердце полковника и не нашел никаких следов болезни.

— Интересно, — сказал шериф. — Здесь об этом ничего не сказано. Есть ли еще какие-то не упомянутые в документах сведения, которые вы хотели бы мне сообщить?

Я, разумеется, подумал об испачканном кровью ноже, найденном Макгреем, но решил, что упоминать о нем не стоит, пока мы не получим от Рида результаты проб.

— Больше ничего существенного, ваша честь. И поскольку в настоящее время причину — или причины — смертей констатировать невозможно, — кто-то выкрикнул «конста-что?», — я предлагаю отложить рассмотрение дела до тех пор, пока у нас не появятся исчерпывающие ответы.

Зал ответил на это недовольными возгласами.

Шериф Блайт внимательно прочел заключение и поднял на меня пытливый взгляд.

— Вы уверены, что больше ничего не хотите мне сообщить?

Я вспомнил, как сам задавал этот вопрос Катерине, и почувствовал, что глаза точно так же меня выдали. И быстро ответил:

— Лишь то, что мы не можем расценивать эти смерти как убийства, пока не знаем, что именно убило тех людей. Нет прямых улик, указывающих на вину мисс… миссис… мадам Драгня. И…

— Садитесь, инспектор.

Я сел под звуки глумливых смешков в зале, ощущая себя чертовски никчемным.

Макгрей наклонился ко мне. Я думал, что получу от него порцию отборного сарказма, но мои ожидания не оправдались.

— Все в порядке, Фрей. Ты сделал, что мог, — шепнул он.

— Я вижу, у нас под стражей есть еще один подозреваемый, — сказал Блайт. — Приведите Александра Холта.

Спустя миг тот вошел в зал, также сопровождаемый приставами. В отличие от Катерины, Холт выглядел так, словно вот-вот обделается, и шел, скрючившись и пряча лицо от публики, присяжных и шерифа.

На этот раз при первой же возможности вскочил Макгрей.

— Могу я кое-что сказать, ваша честь?

Шериф Блайт широко улыбнулся.

— Девятипалый Макгрей! — И снова не сделал ни малейшей попытки загасить хохот, вызванный его собственными словами. — Разумеется, можете.

Я подготовился к скандалу, но Макгрей проявил удивительную выдержку.

— Мы с инспектором Фреем застали этого человека в доме Гренвилей. Застали за воровством. Мы спросили его, что это он делает, и мужик помчал прочь со всех ног. Явись мы на место преступления пятнадцатью минутами позже, его бы там уже не было.

Блайт повернулся к камердинеру, который принес присягу, пока говорил Макгрей.

— Это правда, мистер Холт?

Тот тоненько пискнул «да».

— У него был свой комплект ключей от дома, — продолжил Макгрей. — Он сдал один констеблю Макнейру, но оставил себе второй и воспользовался им для грабежа. Он мог беспрепятственно войти в любую комнату в том доме на протяжении всей ночи, — Макгрей, похоже, как и я, заметил, что Пратт хочет что-то сказать. — И даже если не брать во внимание грабеж, — сказал он чуть громче, — я могу вообразить сотню причин, почему он мог бы желать смерти своим господам. Но не могу представить ни одной такой причины в случае с мадам Драгня.

— Спасибо, инспектор, — произнес шериф таким тоном, которым с тем же успехом мог бы сказать «заткнись уже».

Макгрей сел, и Блайт перешел к допросу.

Холт почти дословно повторил все то, что рассказал нам накануне: как привез гостей, что не поинтересовался, что именно затеяла семья, как покинул их незадолго до полуночи, только убедившись, что никого из слуг больше не осталось в доме, и что не возвращался до самого утра… когда обнаружил шестерых мертвецов. Затем он заявил, что невиновен. К счастью, шериф Блайт вел допрос проворно, и к его концу по сдавленному голосу Холта стало понятно, что он вот-вот потеряет сознание.

Я думал, что после этого шериф проверит его алиби, но снова ошибся. Блайт посмотрел на переднюю скамью.

— Мне известно, что прокурор желает сообщить нам некоторые факты.

Ему было известно — значит, этот тип Пратт поговорил с шерифом еще до слушания. Что совсем не по правилам.

Пратт встал и почти вразвалочку прошелся до шерифа и вручил ему несколько документов.

— Благодарю, ваша честь. Да. У меня есть документы, предоставленные родственниками полковника Гренвиля, да упокоится он с миром. Эти документы явно свидетельствуют в пользу мистера Холта.

— Это завещание полковника, — сказал Блайт.

— Именно. Предоставленное свекровью полковника, миссис Гертрудой Кобболд, которая нашла в себе мужество сегодня здесь присутствовать.

Женщина все еще прижимала платочек к лицу — в этот раз с такой силой, что я заволновался, не сломает ли она себе нос. Этот продуманный жест возымел эффект: люди вокруг гладили ее по спине и шептали что-то ободряющее.

— В данном документе есть список ценных предметов, которые уважаемый полковник завещал своему камердинеру, — сказал Пратт. — Из документа явственно следует, что мистер Холт имеет право немедленно завладеть всем этим имуществом. Таким образом, если мистер Холт не…

— Ох, погодите-ка чертову минуточку! — вскричал Макгрей к восторгу всех зрителей. — Разве это оправдывает то, что он шастал на месте пре… — он вовремя поправился, — месте возможного преступления? Вокруг дома-то стояло полицейское заграждение! А еще он признался, что стащил золотую подвеску, принадлежавшую мисс Леоноре Шоу.

Даже издалека я услышал, как ахнула миссис Кобболд. Мистер Фокс злобно на нее шикнул.

Пратт улыбнулся во все зубы, по иронии продемонстрировав жуткий золотой клык, блестевший столь же ярко, как и его лысая голова.

— Мистер Холт однозначно недальновиден, что типично для представителей его класса, но само по себе это не означает, что он убийца. За него может поручиться не только семья полковника — у нас есть письменное свидетельство самого покойного. В своем завещании полковник Гренвиль сообщает, что мистер Холт «не просто слуга, а добрый и надежный друг». Разве так господа отзываются о непорядочных работниках?

Он ткнул пальцем в эти строки. Блайт прочел их и передал документы присяжным. Я увидел, что некоторые из них рьяно закивали, однако не меньшее их количество смотрели в бумаги с недоверием.

— Это ничего не значит! — рявкнул Макгрей, от чего улыбка Пратта расползлась только шире. Лысый обвинитель подошел к Макгрею так близко, что я начал переживать за его безопасность.

— Инспектор Макгрей, поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы ведь частый клиент этой леди, больше известной под именем «мадам Катерина».