Оскар Мюриэл - Темные искусства

— Значит, вы здесь еще не работали, когда это случилось?

— Ох, нет, сэр. Меня наняли лишь потому, что я дешевле той злобной карги, которая раньше у них служила. У дяди работы не было, а племянница потратила все свое золото на чудачества — ясное дело, им нужна была прислуга подешевле.

Я покопался в фотографиях и показал ей ту, которую вынул из маленькой рамки.

— Полагаю, этот человек — ее отец?

— Да, но я с ним не встречалась. Знаю только потому, что мисс Леонора мне рассказала.

— Вам известно, когда он умер?

— Не-а. Она не любила это обсуждать. Она очень по нему тосковала. Я думаю, что как раз поэтому она так и интересовалась всей этой чертовщиной и разговорами с мертвыми.

Макгрей заворчал, и я поспешил задать следующий вопрос.

— Мистер Уилберг разделял ее интересы?

— Ох, нет! Но он потакал ей. Мы оба. Денежки-то платила она.

— Понимаю. Как остальные родственники относились к ее увлечениям? Часто ее навещали?

— Кузен ее Уолтер — мистер Фокс — заезжал время от времени, но куда чаще она навещала его — просто чтобы иногда выбраться из дома. Полковник, упокой Господь его душу, тоже заезжал, но куда реже и лишь тогда, когда мистера Уилберга не было дома.

— Неужели? — удивился Макгрей. — И почему же?

Миссис Тейлор прыснула.

— Полковник мистера Уилберга терпеть не мог. Я пару раз слышала, как он называл его паразитом.

— Правда?

— Ага. Он несколько раз просил мисс Леонору выгнать Уилберга из дома. В последнее время он был очень настойчив, внушал ей, что дядя у нее пропойца и тунеядец и должен жить на улице, а не тянуть деньги из наследства мисс, — и тут миссис Тейлор гоготнула.

— Что смешного? — спросил Макгрей.

— Полковник воображал, что он весь такой чертовски смелый и мужественный, но сам никогда не повышал голос в присутствии мистера Уилберга. Он очень нервничал, когда тот был рядом, и да, они друг другу грубили, но этим все и ограничивалось. Если полковник так уж беспокоился о деньгах девчонки, мог бы и сам дядюшку выставить.

Становилось все интереснее, и я достал записную книжку и начал вести заметки.

— Как вы думаете, почему они не ладили?

Миссис Тейлор пожала плечами.

— Без понятия. Я пару раз спрашивала мисс Леонору, но она мне так и не рассказала. — После этих слов миссис Тейлор злобно скривилась, будто много лет ждала момента, чтобы произнести следующее: — Думаю, что мистер Уилберг кое-что знал — если вы понимаете, о чем я. Всякое грязное белье. Я думаю, что и мисс Леонора знала, но они мне, конечно, ничего не рассказывали.

— Как думаете, кто-то еще из родственников был об этом в курсе?

Она кивнула.

— Наверное, мистер Фокс; думаю, он точно знает. Из всех родственников он теснее прочих общался с мисс Леонорой.

Я вспомнил тощего, чрезмерно загорелого типа, которого мы видели в шерифском суде. Вид у него был злобный.

— Замечали вы что-нибудь необычное за несколько дней до их гибели? Может быть, мисс Леонора странно себя вела?

Миссис Тейлор поерзала в кресле.

— Не страннее обычного. Честно сказать, мисс Леонора вообще была очень странная девица. Очень, очень странная. У меня иногда мурашки шли от того, что она говорила и делала. И к ней ходили всякие странные типы — чаще всего они устраивали сборища и разговаривали с мертвецами.

Макгрей подался вперед.

— Можете рассказать подробнее?

— Не особенно, сэр. Я тут не засиживалась, когда они этим занимались. Я вам говорила, от всей этой истории у меня мурашки по коже. И она об этом знала. Когда она устраивала все эти обряды с гостями, я просто приносила им чайник с чаем и уходила наверх.

— Вам доводилось слышать, чтобы она говорила о бабушке Элис ?

Миссис Тейлор тотчас напряглась.

— Ага. Мисс Леонора и мистер Уилберг говорили о ней, кажется, за неделю до того самого. Он был очень расстроен.

— Не знаете, почему?

— Не-а. Когда они увидели, что я рядом, тут же притихли. Сами понимаете, тогда я не обратила на это внимания. Я же не знала, что такое случится.

— Девица тоже была расстроена? — спросил Макгрей.

— Ох, нет, она вела себя еще безумнее прежнего! Вся сияла, собирала свечи и те вонючие травы, которые любила жечь… и спустила все свои деньги на новые прибамбасы для аппарата.

— А в день сеанса…

— Лакей полковника очень рано за ней приехал. Он часто возил ее по делам.

— Они волновались? — спросил я. — Обсуждали что-нибудь необычное?

Миссис Тейлор покачала головой.

— Понятия не имею. В тот день я мисс Леонору видела, только когда завтрак ей принесла, а потом уже когда она уходила. Но я помню, что она велела бедняге перетаскать кучу ее барахла. Фотографический аппарат и прочие ящики с бирюльками.

Я заглянул в свои записи. Ее рассказ соответствовал тому, что говорил Холт.

— А чем в тот день был занят мистер Уилберг? — спросил я.

— Он рано ушел, но это было вполне в его духе. Днем он тут не много времени проводил. А возвращался обычно подвыпивши.

— Как вы думаете, кто-нибудь мог желать им зла?

— Я мало чего знаю о жизни мистера Уилберга, но он и впрямь казался тем, кто способен влипнуть в какую-то историю. Полковника порадовала бы его смерть, но он ведь и сам помер, так ведь?

— А что насчет мисс Леоноры?

— О, сомневаюсь, что кто-то мог желать ей такого конца. Она безобидная была. Противная и с придурью, но безобидная.

Я записал ее слова, а затем перевел взгляд на фотоснимки, торчавшие из ящика. Один из них представлял собой жутковатый портрет мертвого младенца в гробу, изобильно украшенном белыми цветами.

Пожалуй, считать ее безобидной было преждевременно.

— Что теперь будет с этим домом? — спросил я у миссис Тейлор, пока мы шли к выходу.

— Не знаю я, сэр. У мистера Уилберга детей не было, а мисс Леонора и так уже почти превратилась в полоумную старую деву.

— И что вы будете делать? — спросил Макгрей.

Миссис Тейлор пожала плечами.

— Останусь здесь, пока родственники не решат, как быть — или пока еда в кладовке не кончится. Потом наймусь еще куда-нибудь. Если вам нужна хорошая повариха…

Я прикусил язык.

— Будем иметь вас в виду, — бросил я и поспешил прочь, пока она не потребовала мой адрес.

— Что обо всем этом думаешь? — спросил Девятипалый, когда кеб повез нас обратно на юг.

— У них был весьма необычный уклад жизни, но вполне объяснимый.

— Мне вот интересно, что же не поделили эти засранцы.

— Да, загадочная история. Если полковник не высказывал претензии Уилбергу в лицо, значит, у того действительно что-то на него было… С другой стороны, Уилберг жил на подачки от своей безумной племянницы. Если он знал о «грязном белье» полковника, как сказала та женщина, то почему тогда не присосался и к его кошельку?