Оскар Мюриэл - Темные искусства

Лейтон посветил на часы с маятником.

— Почти пять, сэр.

— Черт ! — крикнул я и метнулся в свою комнату.

Ровно три часа осталось у меня на то, чтобы подтвердить свою теорию, собрать доказательства и отвезти их в Кэлтон-хилл. Опоздай я хоть на минуту, и Катерина умрет.

При этой мысли сердце у меня замерло. Я натянул брюки и не стал утруждаться облачением в рубашку, надев пиджак прямо на белье — да и то лишь потому, что Лейтон подбежал ко мне с ним в руках.

Филиппа будет недовольна.

Истеричными криками я разбудил норовистую кобылу, и вскоре мы галопом скакали в сторону Олбани-стрит. Через несколько минут мы уже были у дома Шоу, и, спрыгнув с лошади, я возблагодарил Господа за то, что они жили недалеко от меня.

Я заколотил в их дверь, мои неистовые крики эхом разносились по всей улице, по-прежнему погруженной в темноту. Свет горел лишь в паре соседских окон: вероятно, это слуги разводили огонь в очаге и готовили завтрак своим господам.

Дом Шоу, впрочем, казался опустевшим.

При мысли, что они покинули город, я ощутил неприятный озноб. У меня не было времени ехать куда-то еще. Я бы ни за что не успел…

Дверь наконец открылась — за ней была перепуганная служанка, которая храбрилась изо всех сил.

— Я из полиции, — бросил я, прежде чем она успела сказать хоть слово, и вошел в дом, несмотря на ее протесты. — Мне нужно прямо сейчас поговорить с вашим господином или госпожой. Дело срочное.

— Сэр, они же спят!

— Так разбудите их! Человеку грозит смерть!

Бедная женщина попыталась потянуть меня за руку, но я невозмутимо направился к лестнице.

— Миссис Шоу ! — прокричал я. — Харви ?

Служанка отчаянно за меня цеплялась и умоляла уйти. Я прилагал все силы, чтобы ее успокоить, как вдруг услышал крик:

— Что происходит ?

То была Элиза Шоу в ночной рубашке, которая торопливо спускалась по лестнице, завернувшись в ветхое одеяло.

— Мэм, мне нужно задать вам несколько вопросов. Речь идет о…

— Убирайтесь ! — рявкнула она, кинувшись в мою сторону и попытавшись вытолкнуть меня за дверь. — Я знаю, о чем речь, и мне наплевать. Я уже ответила на ваши вопросы!

Я стоял на своем, несмотря на все их попытки сдвинуть меня с места.

— Мэм, мне нужно!..

Гортанный, леденящий кровь рык прервал мою тираду:

— Вы ее слышали — убирайтесь!

Голос принадлежал бедному Харви Шоу, который появился из спальни на первом этаже. От ног его проку не было, и он волочил себя сам, опираясь на руки, в одной из которых сжимал пистолет.

Я поднял ладони вверх.

— Харви, я никому не желаю зла!

— Убирайтесь! Это мой дом !

— Опустите оружие, я всего лишь хочу задать пару вопросов.

Он по-прежнему целился в меня неуверенной, подрагивающей рукой, а глаза у него были на мокром месте.

И я рискнул — подскочил к нему (женщины позади меня взвизгнули) и выдернул пистолет из его руки. Сунув его в карман, я поднял бедолагу с пола.

Харви был легким, словно перышко, ноги составляли лишь кости и жилы. Он даже не сопротивлялся, пока я нес его в ближайшую гостиную. Я осторожно опустил его на софу, видя злость и унижение, написанные на его лице.

Я выбрал свой самый примирительный тон:

— Все в порядке. Мне нужна ваша помощь.

Он накрыл глаза рукой, внезапно расплакавшись, как дитя.

— Не мужчина я вовсе! — сплюнул он. — Даже дом свой защитить не могу…

Мать подошла к нему и села рядом, бросив на меня уничтожающий взгляд.

— Я прошу прощения за такое вторжение. Вы — единственные родственники Элис, с которыми у меня есть возможность поговорить.

И это было правдой. Миссис Кобболд ни за что не примет меня после случившегося с ее внуком. А Уолтер — ну…

— Я-то надеялась, что цыганка уже мертва, — сказала миссис Шоу.

— Через пару часов так и будет, но, — времени на объяснения уже не было, — Харви, мне нужно знать, от чего умер ваш отец.

Юноша все рыдал и рыдал, и я ощутил отчаяние. Мне хотелось встряхнуть его, чтобы он обрел дар речи, но я сдерживался как мог.

Я воззвал к Элизе.

— Он отравился на приисках, не так ли?

Она кивнула, все еще сверля меня взглядом.

— Он ослаб? — спросил я. — Чувствовал покалывание в конечностях? Ему все труднее становилось дышать? Его постоянно трясло? — Бедная женщина опустила взгляд и прикрыла рот рукой. — Простите. Я не хотел…

— Да, все так и было, — выпалила она, не убирая руки. — Все из-за работы в рудниках.

Харви отнял руки от лица, все еще сильно всхлипывая; лицо его сильно покраснело.

Я положил ладонь ему на плечо.

— А теперь расскажите мне, как умерла ваша бабушка?

— Бабушка Элис? — спросил он с озадаченным видом, и я кивнул. — Она… она просто упала замертво.

— Кто-нибудь был рядом с ней в тот момент?

— Нет… нет. Она… она просто вышла прогуляться.

— Доктора сказали, что это была естественная смерть, — вмешалась Элиза. — А что такое? Вы думаете…

— Она хотела собрать родных, чтобы провести спиритический сеанс?

Они взглянули на меня в полном изумлении. Никто не произнес ни слова.

— Мне известно, что накануне своей смерти Элис хотела устроить семейное сборище, — добавил я. — Но эта встреча так и не состоялась. Она планировала провести сеанс?

Элиза Шоу и глазом не моргнула. Заикаясь, она произнесла:

— Как вы об этом узнали?

Я и не знал. Это была догадка, но я не стал ей об этом сообщать.

— Так значит, это правда, — настаивал я.

— Да, — едва смогла пробормотать Элиза. — Хотела поговорить со своими мертвыми детьми. Она хотела, чтобы все, кто был замешан в их смерти, были в этот момент рядом. Она сказала, что они должны извиниться.

Я больше не мог сидеть на месте и встал, грудь моя взволнованно вздымалась.

— Значит, именно так все и было… — прошептал я. — Господь всемогущий…

Элиза едва сохраняла терпение.

— Но, как вы и сказали, сеанс так и не состоялся. Моя свекровь умерла накануне того дня.

Я кивнул — в голове моей наконец-то сложилась цельная картина.

— Мне нужно, чтобы вы подписали официальные показания обо всем этом, — сказал я. — В особенности об извинениях. Возможно, вы двое — последние из оставшихся в живых, кто сможет это подтвердить.

— Что вы имеете в виду? Почему это так…

Конец предложения я так и не дослушал. Я уже выбежал за дверь, которую служанка забыла закрыть.

Филиппа отдернулась, когда я прикоснулся к ней, и отошла подальше, когда я попытался на нее залезть.

— Ох, отец все-таки прав, — прикрикнул я, — ты такая же упрямая, как я!

Я с усилием натянул поводья и взлетел на нее одним ловким прыжком. Филиппа ржала и брыкалась, отказываясь мне повиноваться.

— Шевелись же, глупая тварь! Ты, черт возьми, не королева Альп!