Александр Трапезников - Язык его пропавшей жены

Ему не сиделось на месте, и он опять вскочил, начав расхаживать от стенки к стенке.

— Славянское влияние на эсперанто на фонологическом уровне достаточно велико. В нем нет ни одной фонемы, которой не было бы в русском или в польском языках. А эсперантский алфавит напоминает чешский, словацкий, хорватский и словенский алфавиты. В нем также активно используются символы с диакритикой. На основе эсперанто появились новые плановые языки, получившие в интерлингвистике название эсперантоиды.

— Очень похоже на сперматозоиды, — хихикнула Марина.

— Так оно в каком-то смысле и есть, — согласился Велемир Радомирович. — Ведь языки, даже искусственные, рождаются и живут, а последние еще и клонируют сами себя. Например, итальянский математик Пеано создал «латино-синефлексионе». Эстонец Валь спроектировал «окциденталь». В 1928 году появился «новиаль» датчанина Есперсона. Это уже разновидность идо, в который добавлена суповая ложка окциденталя, для вкуса. К потомкам эсперанто относится «интерлингва». А еще «словио». Этот искусственный панславянский язык был разработан Марком Гуцко. И «фарлинго», язык романского типа, созданный в начале уже нашего, двадцать первого века, Владимиром Фарбером. Менее заметные ветви — это языки «нэо», «эсперантидо» и другие, в настоящее время практически неиспользуемые в живом общении.

— Жаль, нет карандаша и бумаги, я бы конспектировал, — шутливо произнес Вадим.

— А я принесу, — предложил Иван и даже приподнялся с места.

— Нет, не надо! — тотчас же откликнулся юрист.

— Да уж, ни к чему, — улыбнулся Велемир Радомирович. — К наиболее известным языкам подобного типа относятся также идо и бейсик-инглиш. С долей иронии можно упомянуть и суржик, этакую помесь русского с мовой, хохлацкого с москальским, но это уж, скорее, для «домашнего пользования», для «спора славян между собою». Но если серьезно, то Россия также внесла свой вклад в эти проекты. Еще при Екатерине II была создана Комиссия для изучения мировых языков с целью выработки единого универсального языка. А на II Конгрессе Первого Интернационала в 1867 году по инициативе российской фракции была принята резолюция, в которой значилось, что Конгресс считает всеобщий язык благом и что он содействовал бы единению народов и братству наций.

— В гробу мы видели это «братство наций», — промолвила Марина.

— В истории лигвопроектирования имеется любопытный факт создания «музыкального» языка сольресоль, представленный Сюдором в 1827 году в Париже и получивший ряд восторженных откликов современников и различных наград. Фактически это была целая философская классификационная система, но с необычным способом выражения. Формой выражения служили семь нот. Например, «доредо» — это время, «дореми» — день, «дорефа» — неделя, «доресоль» — месяц, и так далее.

Велемир Радомирович остановился, задумавшись вдруг: а не выглядит ли он сейчас в глазах этих молодых людей и своего друга Гаршина как тот же Ферапонтов из Юрьевца? Когда он сам три дня назад с изумлением и раздражением взирал на него, слушаю болтовню «патриарха»? Но, махнув рукой, продолжал. Остановиться уже не мог:

— А вот еще что весьма любопытно. Некоторые, на первый взгляд, безусловно, естественные языки, при детальном анализе кажутся такими же искусственными, как эсперанто. Ну, или, в достаточной степени умело сконструированными. Например, на ретороманском говорит сейчас около шестидесяти тысяч человек в швейцарском кантоне Граубюнден. В Швейцарии, как известно, четыре государственных языка: немецкий, французский, итальянский и вот этот самый пресловутый ретороманский, который, по сути, является собирательным из нескольких, хотя и родственных, но невзаимопонимаемых языков романской группы. Диалекты ретороманского — это фактически самостоятельные языки. Даже простое слово «да» в них звучит по-разному. А раньше швейцарские официальные документы вообще публиковались поочередно, чтобы никого не обидеть, на двух самых распространенных диалектах ретороманского — сурсельвском и верхнеэнгадинском. Год на одном из них, год на другом.

Зорко окинув пустые бокалы, он подлил всем вина.

— Но в начале 80-х годов прошлого столетия ретороманская лига решила на основе трех самых распространенных диалектов создать один общий литературный ретороманский язык. Слова начали собирать в «общую копилку» с миру, то есть с каждого диалекта, по нитке. Принцип отбора — «как Бог на душу положит». Собрали, положили и назвали этот «локальный эсперанто» «Руманш Гришуна». Функционирует этот местный лингвопроект уже более трех десятков лет, и довольно успешно: на нем печатаются официальные документы, ведутся телепередачи, переводятся книги с иностранных языков и даже с самого исконного ретороманского. Который сам не отличается естественностью происхождения. Так одно искусственное языковое образование порождает другое. А если точнее, кушает само себя…

В это время у Вадима зазвонил сотовый телефон. Именно в эту ночь в Европе произошло еще одно очередное наводнение. Вот по этому поводу и звонила его мать. Она застряла где-то на границе Германии с Францией, в городке Вендель, никак не могла выбраться. Дороги размыты, до ближайшего аэропорта не доехать, да и вряд ли взлетно-посадочные полосы находятся в нормальном состоянии. Так что скоро не жди.

— А я вот в Юрьевец собрался махнуть, в такой же российский Вендель, где ты сейчас, — сообщил сын. — С Мариной. Заодно Катю проведаю.

Поговорив еще немного, он отключил мобильник.

— Вендель… — механически повторил Велемир Радомирович, задумавшись о чем-то. Потом произнес:

— Вот что, Вадим. Можете вы перезвонить маме и попросить ее об одной услуге для меня?

— Легко.

— Скажете, что ваш клиент в этом заинтересован.

— Конечно. Сейчас у нас пять, а Германии семь. А что сделать-то?

— Пустяк. Пусть она выйдет на улицу Бергбердштрассе, найдет дом двадцать один и спросит у привратника под любым предлогом, не уехала ли куда Ирина Штамп? Всего одно: дома она или нет? Это очень важно.

— Разумно, решит одну из проблем, — одобрил следователь.

Вадим начал перезванивать и объяснять суть дела. Велемир Радомирович тем временем ушел на кухню готовить завтрак, а отец с сыном сели играть в шахматы. Марина же включила телевизор и стала щелкать программы. Через некоторое время хозяин вкатил в комнату столик на колесиках, на котором расположились огромная сковорода с яичницей, бекон, хлеб, масло, сыр «дор блю», кофе, сливки, липовый мед и две бутылки «боржоми».

Пока завтракали, в ожидании звонка из Венделя, Велемир Радомирович вновь «оседлал» своего излюбленного «конька»:

— В истории языковедения мы можем обнаружить прецеденты подобные ретороманскому, о котором я недавно рассказывал. В конце восемнадцатого века всё чешское городское население давно говорило по-немецки и свой собственный этнический язык не знало. Достаточно сказать, что основоположник чешской поэзии Ян Неруда выучил родной язык только в возрасте восемнадцати лет на курсах в специальном кружке. Чешские говоры оставались лишь в сельской местности, причем крестьяне из разных деревень почти не понимали друг друга. Тогда, видя такую удручающую картину, заботливые чешские интеллигенты по крупицам собрали то, что еще оставалось. В одном «говорильном котле» оказались разные диалекты. Как в «Руманш Гришуна», не к ночи он будет помянут!