Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

– Всё, – сказал он. – Можешь приступать.

– Была связь?

– Очень плохая, через Пермь, но для нас достаточно. Я сейчас пришлю тебе бумагу с курьером. Распишешься в получении.

Курьер примчался через двадцать минут. Юровский расписался в получении пакета, вскрыл его и достал листок, на котором стояла подпись Белобородова и исполкомовская печать. Попутно отметив, что нужна вторая подпись – секретаря. Без неё документ формально можно считать незаконным, но это сейчас не имело никакого значения. Завтра Белобородов может поставить хоть десяток подписей секретаря. Он прочёл медленно и внимательно:

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Ввиду того, что чехословацкие банды угрожают красной столице Урала Екатеринбургу и ввиду того, что коронованный палач Николай Второй может избежать народного суда, президиум Уральского Областного Совета, выполняя волю революции и народа, ПОСТАНОВИЛ: бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых преступлениях перед народом,

РАССТРЕЛЯТЬ

Председатель президиума исполкома

А. Белобородов

Внезапно он почувствовал, как по лбу его заструился горячий пот. Хлынул так обильно, что залил глаза. Он вытер лоб, бросил взгляд на остальных – команда выжидающе смотрела на него, не отрывая глаз.

– Жарко, – пояснил Юровский, достал носовой платок и вытер лицо и шею.

Перечитал постановление ещё раз. И снова поток пота залил глаза. Капли падали с ресниц, а он читал и перечитывал: «бывшего царя… бывшего царя…»

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Ермаков. – Что думаешь?

Сверкнув в его сторону глазами, Юровский снова позвонил Белобородову.

– Александр! Саша…

– Ну! Что ещё? – недовольно отозвался Белобородов. – Я уже ушёл. Ты на пороге меня поймал.

– Тут… в бумаге всё правильно?

– Всё!

– Ошибки быть не может?

– Яков! – раздражённо сказал Белобородов. – Ты что, уснул там? Какая ошибка?! Все нормально. И центр в курсе.

– Но тут же только про один объект речь!

– Яков! – жёстко ответил Белобородов. – Выполняй приказ и не занимайся арифметикой! Так надо. У тебя столько объектов, сколько решил президиум. Сейчас к тебе подойдёт Голощёкин, он поможет тебе посчитать. Не обращай внимания на цифру. Действуй, как условились раньше! Всех исполняй.

И Белобородов бросил трубку. Юровский услышал резкий звонок отбоя.

Он долго сидел и тяжело молчал. Потом громко произнес:

– Так, товарищи! Приготовиться!

– А мы все давно готовы! – крикнул за всех Ермаков и вскочил. Он похлопал себя по поясу. За поясом у него были два нагана и маузер.

– Да, хорошо вооружился! – засмеялся Кудрин. – Страшно смотреть.

Остальные молчали.

– Твои латыши где? – Юровский спросил Павла Медведева.

– Я их приведу прямо на место, – ответил Медведев и вышел.

Юровский подошёл к двери, на косяке которой была большая кнопка электрического звонка, и нажал. По всему дому раздались три долгих оглушительных трели. Шумно стуча сапогами, Юровский в сопровождении Ермакова и Никулина прошёл в проходную комнату, где спал доктор Боткин. К Романовым можно было попасть только через него.

Доктор уже проснулся, был в брюках и исподней сорочке. Он трясущимися руками надевал очки, и когда надел, с тревогой вгляделся в Юровского и Ермакова.

– Евгений Сергеевич! – сказал Юровский. – Пожалуйста, разбудите наших постояльцев.

– А что? В чём дело? – встревожился Боткин и поднялся с кровати.

– Как мы и опасались, в городе осложнилась обстановка. Тревожно, – сказал Юровский. – Возможна стрельба. Анархисты.

Боткин недоверчиво смотрел то на одного, то на другого.

– Да что ты ему объясняешь, товарищ Яков! – вдруг вмешался Ермаков. – Сказано разбудить – иди и буди! – он вытащил из-за пояса маузер и попытался ткнуть им доктора в живот, но Юровский перехватил его руку.

– Молчать! – прошипел он яростным шёпотом. – И уже спокойнее добавил. – Ведите себя спокойнее, товарищ Ермаков. И не пугайте людей понапрасну, – и снова обратился к Боткину:

– Евгений Сергеевич! – как можно убедительнее произнес он. – Прошу извинить моего сотрудника, он, кажется, вчера немного выпил…

Боткин молча кивнул: бывает.

– Повторяю: в городе сложилась неспокойная обстановка. Ожидается выступление анархистов. Будет стрельба. Возможно, даже артиллерийская. Здание, в котором мы находимся, по нашим сведениям, избрано целью для пушек анархистов. Прошу вас разбудить семью. Пусть оденутся, и мы проводим их в безопасное помещение. Здесь же, на другой половине дома, в другую комнату, вниз, в полуподвальную. Там безопасно. Там мы подождём, пока пройдёт тревога. И немедленно отправимся в другое, более надёжное место. Транспорт уже здесь.

– Да, я слышал мотор. Это за нами автомобиль? – спросил Боткин.

– Совершенно верно, – честно сообщил Юровский. – За вами.

– Сейчас… Сию минуту, – сказал Боткин.

Он подтянул брюки, пристегнул подтяжки, подошёл к двери в комнату Романовых, аккуратно постучал и вошёл. Дверь не закрыл. Юровский и Ермаков услышали негромкий голос доктора:

– Ваше величество… Ваше величество!.. Извольте проснуться.

– А? Что? – послышался голос царя. – Это вы, Евгений Сергеевич? Что стряслось?

Боткин отвечал шёпотом.

В комнате зажёгся свет ночника, послышались недовольные голоса, громко и сердито заговорила по-английски Александра, потом едва слышно сказал по-русски Николай:

– Но ведь он нас днём предупреждал… Нам надо поскорее… Сейчас я уточню…

Открылась дверь, и вышел Николай в ночной сорочке.

– Яков Михайлович?.. Объясните, пожалуйста, что происходит? В чём дело? – хриплым со сна голосом спросил он. – Евгений Сергеевич говорит, в городе стрельба? Но мы ничего не слышали.

– Николай Александрович, – произнес Юровский. – Стрельбы пока нет, но она произойдёт с минуты на минуту. Необходимо спуститься в безопасное помещение. Возможен бой…

– Не простой бой!.. – неожиданно с истеричностью пьяного выкрикнул Ермаков. – А бой кровавый и последний!..

– Заглохнешь ты, наконец, Пётр Захарович! – полным ненависти голосом произнес Юровский.

Николай вопросительно посмотрел на коменданта.

– Не обращайте, пожалуйста, внимания, Николай Александрович. Товарищ Ермаков всегда в повышенном тонусе перед возможными боевыми действиями.

Николай, как и Боткин, понимающе кивнул.

– Ясно… Спасибо, Яков Михайлович, но мы предпочитаем остаться на месте. И никуда не ходить. Ведь вы же не эвакуируете соседние дома?

Такого вопроса Юровский не ожидал.

– Совершенно справедливо – не эвакуируем, – поспешно согласился он. – Потому что их жители не представляют для анархистов и их артиллерии такого интереса, как вы и ваши дети . Нужно спуститься вниз, переждать. А потом сейчас же вас, Александру Фёдоровну и ваших детей мы перевезём в другое, более спокойное место