Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

– Только то, что было в сию минуту сказано, – аккуратно отпарировал генерал Нокс. – Все оплаченное – у вас. В полном объёме. Вся номенклатура заказов.

– Тогда… – адмирал вытащил из нагрудного кармана белоснежный платок и вытер лоб. – Тогда чёрт знает, что такое!

– Позвольте, Александр Васильевич? – холодно подал голос Дидерикс. Колчак махнул рукой.

– Чёрт, быть может, и знает. Он всё знает. Но лучше бы о том знал капитан Зайчек с его палачами. Все барахолки забиты английским и французским обмундированием, обувью. Даже оружием! На наших глазах образовался огромный чёрный рынок оружия. А Зайчек играет в Великого инквизитора, развлекается в своей пыточной. И, к слову, особо подчёркиваю: уничтожает важнейших свидетелей по уголовному делу об убийстве Романовых.

Слова о Романовых Колчак пропустил мимо ушей.

– Да-да, – добавил Сахаров. – И не только обыватели, простые спекулянты торгуют армейскими запасами. Даже… – он обернулся к Гайде. – Даже ваши легионеры. Солдаты и офицеры. И ведь что: винтовки продают, патроны противнику – красным партизанам. Даже пулемёты. А завтра тот же партизан из этого же пулемёта от чехословацкого легионера самого же легионера и расстреляет. Или вас, уважаемый генерал. Из-за угла.

Гайда рыкнул, поправил воротник кителя, словно он его душил, и сказал почему-то на немецком:

– Благодарю за сведения… Немедленно проверю. Тем не менее… – он снова перешёл на русский. – Если из сорока тысяч неустрашимых чешских легионеров найдётся десяток, даже два десятка чёрных спекулянтов – ещё не повод для обвинения всего доблестного легиона.

– Разумеется, не повод, – буркнул Колчак. – Но у нас говорят: одна паршивая овца все стадо губит. Мы готовимся к весеннему наступлению, где роль ваша – первая. И по легиону же чёрный рынок первым и бьёт.

– Безусловно, господин адмирал, – поспешил согласиться Гайда. – Но ваша контрразведка!..

– Наша? Наша контрразведка?! – взревел Колчак. – Скорее, ваша ! Зайчек, второй Малюта, передо мной даже формальной ответственности не несёт. С первого же дня! Полагаю, и перед вами тоже, – бросил он Жанену. – В результате, у каждой части, вплоть до роты, своя контрразведка. И тоже – абсолютно самостоятельные заплечных дел мастера. Что творят в своих подвалах, даже я не знаю.

Он раскрыл портсигар, выхватил папиросу, но рука плясала, и Колчак никак не мог забросить папиросу себе в рот. Наконец, получилось, Колчак закурил и замахал ладонью, отгоняя дым от сидящего рядом Мориса Жанена.

– До бешенства… ваши зайчеки доведут. И крупные, и мелкие… Теперь же я вынужден создать собственный осведомительный отдел. А Зайчека, месье генерал, я попросил бы вас забрать к себе – ваша креатура.

Жанен подумал:

– Надо всё взвесить.

– Надо, – согласился Колчак. – Давно надо было.

– Позвольте добавить? – подал голос Сахаров.

– Никак вы угомониться не можете, – тяжко вздохнул Колчак. – Боевой дух подрываете… Беспощадно.

– Не я, Александр Васильевич, подрываю, – сдержанно возразил Сахаров. – А созданные обстоятельства. Искусственно созданные.

– Какие же ваши обстоятельства? Продолжайте, продолжайте добивать своего начальника…

– Я проехал от Владивостока до Омска по железной дороге. И вот что меня поразило: все деревни и села вдоль Сибирской магистрали сожжены. А жители, в лучшем случае, просто изгнаны из своих домов. Но многие подверглись экзекуциям. Поголовной порке и даже повешению. При моих разговорах с пострадавшими выяснялось, что бесчинствовали наши, а не красные. Секли и вешали тех, кто открыто стоял против большевиков. А это, большей частью, зажиточное крестьянство. У меня вопрос: мы стремимся большевизировать Сибирь? В этом наша цель?

Колчак с неудовольствием сказал Гайде:

– Ответьте, генерал, Константину Вячеславовичу. Он у нас человек новый. Многое ему в диковинку. Растолкуйте.

– А что вы хотите, генерал? Военная необходимость! – недовольно выпятил вперёд подбородок Гайда. – Она требует строгих и даже беспощадных мер безопасности. Все эти селения были или вполне могли стать базой красных партизан для нападения на наши эшелоны.

– Так всё же – «могли» или «были»? – осведомился Сахаров.

– И были, и могли! – с вызовом заявил Гайда.

– В таком случае… – начал Сахаров, но Колчак поднял предостерегающе ладонь:

– Оставим дискуссию, господа! Сейчас она совершенно некстати. Константин Вячеславович! У вас есть ещё что добавить к сказанному?

Чешским легионерам сибирские морозы не страшны

Генерал Сахаров глубоко вздохнул, задержал дыхание, успокоился и сказал:

– Да, есть… ещё немного… Как уже известно господам, я побывал на острове Русский. Там, напоминаю, развёрнут центр ускоренной военной подготовки будущих унтер-офицеров и прапорщиков. И любопытный факт обнаружился. Неожиданно из расписания занятий исчез почему-то курс работы с полевыми картами. На мой вопрос, почему исчез, я получил ответ, которому сначала не поверил. Оказывается, незадолго до того эти карты потребовал ротный командир чешского легиона – будто для ознакомления. А карты – не школьные, а военные стратегические. Секретные, с обозначением всех укрепрайонов, – он многозначительно умолк.

– Ну и? – не выдержал Колчак.

– И карты с грифом «Совершенно секретно» исчезли. Совсем.

– Что-то не понимаю вас, генерал, – недовольно произнес Колчак.

– Исчезли наши секретные карты, ваше высокопревосходительство! Но вскоре они объявились – у командования японскими войсками. Чешский офицер просто-напросто продал наши секретные карты японцам. За четыреста иен.

– За четыреста иен? – удивился Колчак

– За четыреста иен?! – поразился Гайда.

– Всего за четыреста? – презрительно хмыкнул Нокс.

А Жанен только пожал плечами: о чём тут вообще говорить – у русских всё возможно.

– Сумма верная, – хмуро подтвердил Сахаров.

– Нет, это невозможно! – ошеломлённо заявил Колчак. – Как такое вообще?.. Чешский офицер… Требует секретные карты… Продаёт!.. Ваше превосходительство! Господин генерал! – растерянно повторял он, обращаясь к Гайде. – Но это же абсурд форменный! Чёрная торговля процветает, а теперь ещё военные карты, чистый шпионаж! И везде чехи.

– Брате адмирал, – мягко начал Гайда. – Кто же будет возражать: не всё в нашей армии блестяще и замечательно.

– Нет! – крикнул Колчак. – Вы, любезный Радола, скажите мне правду. Здесь же, в присутствии союзников и боевых товарищей, соратников! Вы видели? Вы видели, как армия одета?

– Солдаты? – уточнил Гайда.

– Русские воины! Спасители России!

– Если вы позволите, господин Верховный правитель… мне мысли высказать…

– Десять мыслей! Сто! Тысячу! Извольте! Они что-нибудь значат? Прекратят преступную спекуляцию? А ведь она, согласитесь, держится, в основном, на чехах! Оружие ваши доблестные легионеры продают красным! А у нашего солдата – две-три обоймы на винтовку. И всё! Да и винтовки ещё фронтового выпуска. Не удивлюсь, если завтра на чёрном рынке всплывут английские танки и потом окажутся в руках красных банд.