Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

Обязанности разводящих заключались в заведывании хозяйством и вооружении команды, назначении дежурных на посты и в наблюдении за дежурными. Во время своего дежурства разводящий должен был находиться при канцелярии коменданта. Разводящие дежурили сначала по 12 часов, а затем был выбран третий разводящий Константин Добрынин, и мы стали дежурить по восьми часов.

В конце июня или начале июля, хорошенько не помню, комендант Авдеев и его помощник Мошкин были смещены (они, кажется, попались в краже царских вещей) и был назначен новый комендант по фамилии Юровский, тот самый, который изображён на предъявленной вами фотографической карточке (предъявлена фотографическая карточка Юровского). С ним же прибыл новый помощник коменданта, имени и фамилии которого положительно не могу припомнить. Приметы его следующие: лет 30-32-х, плотный, выше среднего роста, тёмно-русый, с небольшими усиками, бороду бреет, говорит как-то в нос (гнусавит).

Вечером 16-го июля я вступил в дежурство, и комендант Юровский часу в восьмом того же вечера приказал мне отобрать в команде и принести ему все револьверы системы Нагана. У стоявших на постах и у некоторых других я отобрал револьверы, всего 12 штук, и принёс в канцелярию коменданта. Тогда Юровский объявил мне: «Сегодня придётся всех расстрелять. Предупреди команду, чтобы не тревожились, если услышат выстрелы». Я догадался, что Юровский говорит о расстреле всей Царской семьи и живших при ней доктора и слуг, но не спросил, когда и кем было постановлено решение о расстреле. Должен вам сказать, что находившийся в доме мальчик-поварёнок с утра, по распоряжению Юровского, был переведён в помещение караульной команды в дом Попова.

В нижнем этаже дома Ипатьева находились латыши из латышской коммуны, поселившиеся тут после вступления Юровского в должность коменданта. Было их человек 10. Никого из них я по именам и фамилиям не знаю. Часов в 10 вечера я предупредил команду, согласно распоряжению Юровского, чтобы они не беспокоились, если услышат выстрелы. О том, что предстоит расстрел Царской семьи, я сказал Ивану Старкову.

Кто именно из состава команды находился тогда на постах, я положительно не помню и назвать не могу. Не могу также припомнить, у кого я отобрал револьверы.

Часов в 12 ночи Юровский разбудил Царскую семью. Объявил ли он им, для чего он их беспокоит и куда они должны пойти, не знаю. Утверждаю, что в комнаты, где находилась Царская семья, заходил именно Юровский. Ни мне, ни Константину Добрынину поручения разбудить спавших Юровский не давал. Приблизительно через час вся Царская семья, доктор, служанка и двое слуг встали, умылись и оделись. Ещё прежде чем Юровский пошёл будить Царскую семью, в дом Ипатьева приехали из чрезвычайной комиссии два члена: один, как оказалось впоследствии, Пётр Ермаков, а другой – неизвестный мне по имени и фамилии, высокого роста, белокурый, с маленькими усиками, лет 25—26. Валентина Сахарова я знаю, но это был не он, а кто-то другой. Часу во втором ночи вышли из своих комнат Царь, Царица, четыре царских дочери, служанка, доктор, повар и лакей.

Наследника Царь нёс на руках. Государь и Наследник были одеты в гимнастёрки, на головах фуражки. Государыня и дочери были в платьях, без верхней одежды, с непокрытыми головами. Впереди шёл Государь с Наследником, за ними Царица, дочери и остальные. Сопровождали их Юровский, его помощник и указанные мною два члена чрезвычайной комиссии. Я также находился тут.

При мне никто из членов Царской семьи никаких вопросов никому не предлагал. Не было также ни слез, ни рыданий. Спустившись по лестнице, ведущей из второй прихожей в нижний этаж, вышли во двор, а оттуда, через вторую дверь (считая от ворот) во внутренние помещения нижнего этажа. Дорогу указывал Юровский. Привели их в угловую комнату нижнего этажа, смежную с опечатанной кладовой. Юровский велел подать стулья: его помощник принёс три стула.

Один стул был дан Государыне, другой Государю, третий Наследнику. Государыня села у той стены, где окно, ближе к заднему столбу арки. За ней встали три дочери (я их всех очень хорошо знаю в лицо, так как каждый почти день видел их на прогулке, но не знаю хорошенько, как звали каждую из них). Наследник и Государь сели рядом, почти посреди комнаты. За стулом Наследника встал доктор Боткин. Служанка (как её зовут – не знаю, высокого роста женщина) встала у левого косяка двери, ведущей в опечатанную кладовую. С ней встала одна из царских дочерей (четвертая). Двое слуг встали в левом (от входа) углу, у стены, смежной с кладовой.

У служанки была с собой в руках подушка. Маленькие подушечки были принесены с собою и царскими дочерями. Одну из подушечек положили на сиденье стула Государыни, другую – на сиденье стула Наследника. Видимо, все догадывались о предстоящей им участи, но никто не издал ни одного звука. Одновременно в ту же комнату вошли 11 человек: Юровский, его помощник, два члена чрезвычайной комиссии и семь человек латышей. Юровский выслал меня, сказав: «Сходи на улицу, нет ли там кого и не будут ли слышны выстрелы?» Я вышел в огороженный большим забором двор и, не выходя на улицу, услышал звуки выстрелов.

Тотчас же вернулся в дом (прошло всего 2—3 минуты времени) и, зайдя в ту комнату, где был произведён расстрел, увидел, что все члены Царской семьи: Царь, Царица, четыре дочери и Наследник уже лежат на полу с многочисленными ранами на телах. Кровь текла потоками. Были также убиты доктор, служанка и двое слуг.

При моем появлении Наследник ещё был жив – стонал. К нему подошёл Юровский и два раза выстрелил в него в упор. Только выстрелов не получилось, у него наган осечку дал, видно, патроны все израсходовал. Все равно, Наследник затих. Картина убийства, запах и вид крови вызвали во мне очень сильную тошноту. Перед убийством Юровский роздал всем наганы, дал револьвер и мне, но, я повторяю, в расстреле не участвовал. У Юровского, кроме нагана, был маузер.

По окончании убийства Юровский послал меня в команду за людьми, чтобы смыть кровь в комнате. По дороге в дом Попова мне попались навстречу бегущие из команды разводящие Иван Старков и Константин Добрынин. Последний из них спросил меня: «Застрелили ли Николая II? Смотри, чтобы вместо него кого другого не застрелили, тебе отвечать придётся». Я ответил, что Николай II и вся его семья убиты. Из команды я привёл человек 12—15, но кого именно – совершенно не помню, и ни одного имени назвать Вам не могу. Приведённые мною люди сначала занялись переноской трупов убитых на поданный к парадному подъезду грузовой автомобиль. Трупы выносили на носилках, сделанных из простынь, натянутых на оглобли, взятые от стоящих во дворе саней. Сложенные в автомобиль трупы завернули в кусок солдатского сукна, взятый из маленькой кладовой, находящейся в сенях нижнего этажа. Шофёром автомобиля был злоказовский рабочий Люханов. На грузовик сели Пётр Ермаков и другой член чрезвычайной комиссии и увезли трупы. В каком направлении они поехали и куда дели трупы, не знаю.