Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

– Знаете ли, Николай Алексеевич, – осторожно начал Кирста. – Неопровержимых, абсолютно убедительных доказательств у меня нет. Но есть масса косвенных, которые, будучи сложены вместе…

– Что именно?

– Её узнали по фотокарточкам! – воскликнул Кирста. – Все свидетели опознали! Независимо друг от друга! Не сговариваясь.

– По каким карточкам? Откуда у вас фотографии Анастасии?

– Из журнала «Нива». Были предъявлены фотографии всех членов Семьи, всех девиц. И свидетели узнали! Безошибочно!

– Любопытно, любопытно… – произнес в раздумье Соколов. – Очень интересно. Сколько, по-вашему, сейчас должно быть лет Анастасии?

– Мм… – протянул капитан Кирста. – Она родилась… родилась…

– В девятьсот первом. Стало быть, ваши свидетели могли видеть её семнадцатилетней девушкой, вполне сложившейся. И за какой год были публикации фотографий с Анастасией?

Кирста молчал, потирая лоб.

– За какой год… какой год… Нет, так сразу не вспомнить. Минуточку, господа, минутку. Зачем гадать? Они же здесь, у меня.

Из большого сейфа он вытащил несколько папок.

– Вот… «Нива» за девятьсот двенадцатый год.

Соколов и Степных переглянулись, Алексеев демонстративно отвернулся к окну. Кирста торопливо перелистывал журнал.

– Вот, прошу, извольте.

Соколов и Степных склонились над журналом. Подошёл Алексеев, глянул на снимок и хмыкнул.

– И подписи под снимком свидетели видели? – спросил Соколов.

– Ну что вы, Николай Алексеевич! Разумеется, нет!

– Есть ещё? – спросил Соколов.

– Да, пожалуйте.

– Н-да, непросто все оказывается на деле… – произнес Соколов. – Одиннадцатилетний подросток и – семнадцатилетняя девушка. Наверняка с очень изменившейся наружностью: следствие пережитых ужасов, страданий, нечеловеческих испытаний. Вот и сопоставьте… – он развёл руками. – Между тем, в моём распоряжении имеется самое последнее прижизненное фото великой княжны. Настоящее, не типографский отпечаток из журнала. Хотите взглянуть?

– Да-да, – сокрушённо пробормотал капитан. – Если позволите.

Соколов кивнул Степных и тот вытащил из портфеля большую фотографию.

– Пожалуйста, сравните, – предложил Соколов.

Капитан взял снимок и растерянно заморгал.

– Полагаю, необходимо предложить вашим свидетелям повторное опознание. Поможете с явкой?

– Разумеется, – убито выговорил Кирста. – Да-да… – и спохватился: – Куда их?

– Да все равно. Хоть сюда, к вам. Не откажете в приюте?

– С большой радостью, господин следователь, с радостью…

Однако никакой радости на лице капитана не было, сейчас он больше напоминал раздавленную собаку.

– Правда, мы здесь сами, как куры на жёрдочке. Но я попрошу полковника Рославлева, он предоставит более удобное помещение.

– Нам надобно быть недалеко от вас. Чтобы при необходимости вы могли бы нас отвести от ошибочных выводов и оценок, – открыто подсластил пилюлю Соколов.

– Безусловно, Николай Алексеевич, – слегка оттаял Кирста. – Приказывайте.

– Прикажу, как же, за мной не задержится, – пообещал Соколов. – Но сначала ещё вопрос: где эту несчастную, условно назовём княжной, расстреляли? И кто?

– Здесь, пермские чекисты.

– Похоронена? Место знаете?

– Могила известна.

– Эксгумацию проводили?

– То есть? – нервно вскинулся Кирста.

– Могилу раскапывали? Гроб вытаскивали? Покойницу осматривали? Вскрытие проводили?

– Нет… – растерялся надворный советник. – А зачем? И так всё ясно. Свидетели надёжные…

– Не взыщите, капитан, но вот вам разница между военным угрозыском, направленным на оперативную работу, и судебным следствием. Вам по службе положено принимать быстрые решения. Нам, штатским шпакам, – медленные и потому основательные. Можете обеспечить трёх-четырёх копателей?

– В такой мороз копать? – оторопел капитан.

– В такой мороз. Придётся жечь костры, отогревать землю. Все расходы оплатит командование Сибирской армии, – добавил Соколов.

– Тогда всё проще, – с облегчением произнес Кирста. – К завтрашнему утру получите землекопов.

– Так что ваш сюрприз?

– Интересный, очень. Как узнал, что вы будете здесь, решил подготовить, – Кирста озабоченно глянул на часы. – Надо же! Час двадцать. Однако же, хочу заверить: вам будет интересно, надо подождать.

– Лично я не против. У нас есть чем заняться. Просмотреть ваши материалы. Здесь дело?

– Разумеется, где ещё…

Кирста, не вставая из-за стола, протянул руку к сейфу, открыл дверцу и вытащил пачку листов.

– Надеюсь, вы развлечётесь, – прибавил он и положил пачку перед Соколовым.

– Не сомневаюсь. Мне Дюма не надо или Крестовского – дайте протоколы допросов почитать.

Степных щёлкнул замком портфеля, и пачка исчезла в его бездонном чреве.

– Вы так хотите? – обеспокоился Кирста. – Тогда извольте расписку.

– Как же иначе? – заверил Соколов. – Николай Алексеевич – опись, как полагается!

По мере того, как Степных и Алексеев заносили документы в реестр, они передавали их Соколову.

Следователь придвинул стул к окну, поближе к свету, и взялся за чтение.

СПРАВКА

«22 августа 1918 года секретный сотрудник военного контроля (имя его не называю по соображениям его безопасности), прибывший из командировки в тыл большевиков, доложил мне, начальнику А. Ф. Кирсте:

1. Пробрался он в середину большевиков…»

«В середину? – остановился Соколов. – Где она, эта середина? И кто её отмерял?..»

Он бросил короткий взгляд на Кирсту – тот внимательно следил за выражением лица Соколова. Столкнувшись взглядом со следователем, капитан резко отвернулся и принялся перебирать бумаги на столе.

«…в середину большевиков. И в деревне Еловка, в 40 верстах от Ирбита, в стороне между ст. Егоршино и Ирбитом, узнал от караульного красноармейца из села Еловки Артемия Макарова, что перед уходом большевиков из Екатеринбурга ночью он, Макаров, видел, как проезжали три крытых автомобиля и две тройки. Макаров проследил их до конной почтовой станции и узнал, что лошадей не меняли и что в автомобилях увезли б. Государя и его семью по направлению к Верхотурью.

2. В Ирбитском заводе красноармеец Дмитрий Капустин говорил моему агенту, что Капустину известно, что перед приходом чехословаков собирались б. государя и его семью увезти и что он, Капустин, дежурил на вокзале и видел, как формировался поезд для б. Государя и его семьи до станции Батенево».

Верно:

Надворный советник А. Ф. Кирста

«Уникальные агенты у Кирсты, – разозлился Соколов. – В Ирбите открывают все тайны екатеринбургских большевиков. Наверняка донесение проверке не поддаётся. И не может».

– У вас, Николай Алексеевич, – деликатно осведомился Кирста, – какое-то впечатление уже складывается?