Марина Шульман - Заброшенное кладбище

— Вроде бы мне пока ничего не нужно, — перебила я, всё ещё недовольная его неожиданным визитом. — Труппа уже много лет приезжает сюда, почему я не встречала тебя раньше?

Поль оживился тем, что у нас нашлась тема для разговора, и присел на стул. Он не знал, куда деть свои руки и наконец просто положил их на колени.

— Я живу тут только год, до этого учился в столице. Хотя всё началось ещё раньше.

Парень замолк. Мне стало любопытно, я подошла поближе и села за стол напротив него.

— Мой отец, — он поперхнулся, но сразу же поправился, — умер три года назад, когда мне было семнадцать. Доктор Арендт, будучи его лучшим другом, сразу вызвался стать опекуном. Он решал все финансовые и прочие вопросы, оставшиеся после отца. Даже жил некоторое время в нашем доме в Столичном городе, чтобы я не оставался без присмотра. Драйзер считал, что я должен заниматься медициной и поспособствовал поступлению в колледж. Когда наступило моё восемнадцатилетие, он оставил меня и вернулся сюда.

— Так тебе нравилась медицина или ты делал, что скажут? — поинтересовалась я, так как вопрос выбора профессии стоял для меня очень остро.

— Не скажу, что сильно мечтал быть врачом, — задумался Поль. — Но и тогда, и сейчас мне импонирует в медицине то, что я могу приносить пользу. Когда после лечения пациенты приходят к тебе с благодарностью — это дорогого стоит.

— Разве ты кого-то лечишь? — недоверчиво уточнила я.

— Ещё нет, — признал юноша. — Год назад я экстерном закончил курс колледжа и хотел бы продолжать обучение в университете. Но опекун решил, что я достигну гораздо большего, если буду работать его ассистентом, поэтому позвал меня сюда помогать ему и я согласился.

— Как я поняла, доктор оставил пост главного врача Лесного города, даже передал управление санаториума другим людям. Он ведёт частную практику дома?

— Не совсем, — замялся Поль. — Скорее занимается исследовательской работой.

Я плохо разбиралась во всех этих медицинских премудростях, наверное, это что-то скучное, и не знала, о чём ещё его можно спросить. Хотя ведь можно поговорить о всяких пустяках.

— Что ты делаешь в свободное время?

— У нас его почти нет, — улыбнулся молодой человек. — Живём по чёткому распорядку — еда, работа, перерыв на отдых. Всего один день в неделю остаётся для себя, да и тот проходит однообразно. В Лесном городе нет ни театра, ни клубов по интересам. У меня появилось несколько приятелей, но… Может, я просто привык к столице, где вырос, где всё осталось, в том числе, друзья детства и поэтому никак не адаптируюсь здесь.

— Ох, знал бы ты мою жизнь, — весело заметила я. — Тут уж точно скучать некогда — то едем по кочкам и ухабам, в холод и зной, в дождь и снег, то выступаем, где придётся, и у нас даже выходного нет.

— Да, — согласился Поль. — С трудом могу представить ваш странствующий образ жизни. Ты, наверное, много всего видела?

— Ещё бы! — воскликнула я. — Где мы только ни были…

— Расскажи что-нибудь о вашем театре, — оживился он. — И что за пожар произошёл недавно?

— Но не пора ли нам идти? — строго спросила я, так как в нашей беседе время пролетело незаметно. — Доктор очень требователен и ценит пунктуальность.

— Ты права, — расстроился Поль. — Пойдём, я провожу тебя в лабораторию.

Мы спустились на первый этаж и прошли в другую часть здания, до конца по длинному плохо освещаемому коридору. Массивная дверь вела в среднее по размеру помещение, которое из-за наличия трёх огромных окон прекрасно освещалось солнцем. Впрочем, от меня не укрылся тот факт, что все они были защищены прочными решётками.

Лаборатория представляла собой комнату с белыми стенами, где не было ничего лишнего — кушетка, стол с двумя стульями, рядом с ним шкаф с бумагами. Из неё куда-то вела ещё одна узкая закрытая дверь. На стене висели благодарственные письма и дипломы. Посередине же находился стол, больше похожий на операционный, но предметов для проведения хирургических манипуляций рядом не наблюдалось. В дальнем углу я обнаружила несколько, судя по силуэту, человеческих манекенов, накрытых тёмной тканью. К чему они здесь?

Из-за неизвестности, что сейчас будет происходить, я чувствовала неприятное волнение. Доктор Арендт сидел за столом и читал рукописный журнал. Он приподнялся и жестом пригласил меня сесть на стул около него. Мужчина подошёл ко мне и уже было начал пристально осматривать мои зрачки, как обратил внимание на Поля, который оставался в лаборатории.

— Ты можешь быть полчаса свободен, — обратился он к нему.

— Возможно, я как-то… — робко возразил юноша.

— Не думаю, — резко оборвал его Арендт и сурово посмотрел на ассистента.

Полю пришлось развернуться и выйти из комнаты. Тем временем доктор принялся за меня — не только рассмотрел зрачки, но и проверил пульс, состояние зубов, даже попросил пройтись и наблюдал за моей походкой. Затем он стал что-то записывать в новой тетрадке.

— Да, — параллельно отметил Арендт, — ты — первый пациент за пять лет. Давненько я не занимался частной практикой.

— А что случилось? — простодушно спросила я. — Вы же были главным врачом Лесного города. Такая ответственная должность. Или вас…

Тут я поняла, что могла сказать что-то обидное или неприятное для него, но было поздно. Когда уже я начну сначала думать, а потом говорить?

— …или меня уволили? — Драйзер поднял глаза и ласково прищурился. — Нет, до такого бы не дошло. Я пользовался доверием и уважением горожан и властей. Просто настал момент, когда я достиг максимума на том месте и решил двигаться дальше. Я знал, что местный климат обладает целебным действием и организовал санаториум. Это было новаторским делом, первое подобное заведение во всей Валлории. Когда и оно смогло функционировать без моего участия, я оставил его на попечение своей ученицы, той самой Флоры Делл, а сам вот занимаюсь медицинскими изысканиями.

Доктор снова вернулся к записям. Какой же он труженик!

У меня есть странная привычка характеризовать знакомых людей растениями: женщин — цветами, мужчин — деревьями. В моём ботаническом мире Арендт был бы лиственницей — растением прочным, высоким, долгоживущим, ветро- и морозоустойчивым, способным противостоять неблагоприятным условиям и которому не страшны грызуны. По совпадению, много этих хвойных деревьев росло в окружении Лесного города.

— И в чём они заключаются? — я захотела узнать, над чем он конкретно работает.

— Не уверен, что тебе это будет интересно, — сухо заметил мужчина, не отрываясь от письма. — Думаю, ещё не помешает изучить твою мочу…

— Ой, — испугалась я. — Может, не стоит?

Он хмыкнул, но спустя мгновение обратил внимание на мою ладонь, которую я теперь инстинктивно убирала за спину, отложил перо и сказал: