Валерий Введенский - Убийца из прошлого

— Извини, не могу, служба. — Полковник указал на морг.

— Я подожду…

— Не стоит, — отрезал полковник. Зачем ему выпивать с человеком, которого он не помнил? — Удачи, прощай, брат Скворцов.

И позвонил в колокольчик. Прыжов, словно ожидал, тут же открыл дверь.

— Погоди, Добыгин, — окликнул полковника Скворцов. — Возьми карточку. Вдруг будет не с кем выпить?

Добыгин взял ее двумя пальцами и, когда Прыжов закрыл за ним дверь, тут же выбросил.

— Наденьте фартук, — велел полковнику Лёшич в своем кабинете.

— Зачем?

— Покажу, что обнаружил. — И Прыжов панибратски подмигнул полковнику.

Тот скривился:

— Никак нельзя без этого?

— Так не поверите. А дело-то серьезное. Повезло вам, что это я обнаружил. А то не сносить вам головы. Надевайте фартук, я помогу завязать.

И зашел сзади:

— Саблю отцепите, мешает.

Полковник усмехнулся, но отстегнул — в шинели-то у него был револьвер.

Лёшич взял со стола потайной фонарь.

— Пойдемте.

Они спустились, Прыжов открыл тугую дверь в подвал.

Когда свет проник в него, полковник различил четыре стола, на которых под простынями угадывались человеческие тела.

— Вот они, плоды трудов ваших, — философски произнес доктор, ставя фонарь на один из столов.

— Вы так говорите, будто осуждаете. А я избавил город от опасных тварей.

Неожиданно прозвенел колокольчик.

— Наверное, труп привезли, — предположил Лёшич. — Извините, покину на минуту. Побудьте здесь.

И скрылся за дверью.

Полковник ринулся за ним, но, к его удивлению, дверь оказалась заперта. Добыгин стал в нее тарабанить:

— Прыжов, что за шутки? Откройте немедленно, я вам этого не спущу…

— Куда-то торопитесь, полковник? — услышал он голос сзади, от столов, на которых лежали покойники.

Добыгин в ужасе обернулся.

В трех шагах от него на мраморном столе сидел полуобнаженный человек, покрытый трупными пятнами, в груди его зияла рана от ножевого удара, а чуть выше раны чернело пулевое отверстие.

Кто это? Привидение? Мистификация?

Конечно, мистификация. Иначе быть не могло. Ведь полковник сам читал полицейскую сводку. Выговский был мертв!

Добыгин выхватил из кармана шинели револьвер и разрядил его в покойника. Расстояние было небольшим, и, если бы противник был человеком, лег бы замертво. Но «Выговский» едва шелохнулся.

— Мертвых убить невозможно, — сказал он. — Зато живых запросто.

«Призрак» вытащил из-под простыни револьвер и взвел курок:

— Эй, Кислый, хватит спать, — сказал он. — Смотри, кто пожаловал.

Лежащий на одном из столов человек откинул простыню. Свет потайного фонаря, который предусмотрительно «забыл» Прыжов, был недостаточен, чтобы осветить лицо призрака, но по огнестрельному отверстию во лбу полковник узнал Кислого.

— Говоришь, паспорт тебе обещал? — спросил у товарища по несчастью Выговский.

Фимка кивнул.

И тут полковник струхнул. Понял, что происходящее не шутка, не мистификация. Ведь про паспорт никто не знал. Только он, Фимка и Люська.

— Бабу свою толкни, — велел Кислому Выговский. — Вчерась грозилась шкуру с Добыгина содрать.

Человек, лежащий на третьем столе, откинул простыню. Этот стол находился от полковника еще дальше, и Добыгин смог различить очертания женского тела.

— Малышев тоже пусть встает, — продолжал будить покойников Выговский. — Вместе будем решать его судьбу.

— На кол Добыгина посадить, — предложила Люся.

Полковник рухнул на колени:

— Пощадите, не виноват.

— Убей его, — сказал один из покойников, но кто именно, Добыгин не разобрал.

— Я с Люсей согласен, — произнес Выговский. — Вот только апостол Петр за него просил. Помните?

Призраки кивнули.

— Сказал, что жить полковнику намерено долго, еще двадцать лет, три месяца и пять дней. И совершит он много хороших дел. Если, конечно, покается в злодеяниях.

— Покаюсь, — полковник перекрестился и быстро вознес благодарственную молитву апостолу Петру.

— Сегодня же явишься с повинной, — велел призрак Выговского.

— Обещаю.

— Не верь ему, — произнесла Люська. — Снова обманет.

— Клянусь!

— Твои клятвы дохлой собаки не стоят. Подпиши! — Оказалось, что на столе, где покоилось тело Выговского, кроме револьвера, лежал листок бумаги. Призрак протянул его Добыгину. Тот схватил, однако из-за тусклого освещения разобрать написанное не смог.

— Ничего не понять.

— На скамейке серники и свеча. Зажги и читай. Это протокол твоего же допроса, где ты признаешься, что приказал Кислому убить Малышева и меня, а потом, чтобы не навлечь на себя неприятностей, застрелил Фимку и Люсю. Вся правда изложена? Добавить нечего? — спросил «Выговский», когда Добыгин закончил читать.

— Вся, так и было.

— Тогда подписывай, Прыжов отвезет куда надо. Чернильница с пером на скамейке.

Добыгин уже их заметил.

Он понимал, что умри он сейчас, то попадет прямиком в ад. А так, быть может, за двадцать-то за гаком лет сумеет вымолить прощение. Пожертвует, к примеру, крупную сумму монастырю.

Полковник размашисто расписался и отдал «Выговскому» листок. И сразу же в подвале зажглось множество свечей.

Из-за ширмы, стоявшей в глубине, вышли какие-то люди. Господи! Да это Крутилин, а с ним священник, городовые, околоточный…

— Что сие значит? — промямлил Добыгин.

— Что вы арестованы, господин полковник, — пояснил человек, выдававший себя за «Кислого», снимая грим.

— Арсений Иваныч?! — узнал Яблочкова Добыгин.

И вгляделся в ту, что выдавала себя за «Люсю». Девица успела прикрыться простыней и была совершенно не похожа на убитую им проститутку. А Малышев? Ба, да это Фрелих, старший агент сыскной!

— Вы… вы меня одурачили… — догадался Добыгин.

— Разве? — усмехнулся Выговский.

Полковник перевел на него взгляд, чтобы понять, кто изображал его. И в ужасе отпрянул. Не может быть! Это сам Выговский.

— Вы живы?

— Кислый заколол другого. Графиня Волобуева, — Выговский указал на Люсю, — назвала ему мою фамилию у кровати коллежского асессора Егорова, который умер за полчаса до прихода гайменника.

Полковник неожиданно сделал рывок вперед, попытался вырвать у Выговского бумагу с признанием. Но Антон Семенович поднял руку вверх, а руку, в которой сжимал револьвер, направил на Добыгина:

— В отличие от вашего, мое оружие заряжено боевыми.

И полковник схватился за голову. Понял, что его провели, как последнюю деревенщину. Оказывается, мнимый приятель Скворцов, когда сжимал его в объятиях, подменил револьвер в кармане.

— Я сотру вас в порошок. Всех, — пообещал Добыгин.

— Эй, Никудышкин, — сказал Крутилин. — Надень-ка на бывшего начальника ручные кандалы.

— С превеликим удовольствием, ваше высокоблагородие, — сказал околоточный, подходя к Добыгину.