Валерий Введенский - Убийца из прошлого

— В четверг, второго декабря.

— Убийство случилось третьего. Чертовщина какая-то, — покачал головой Крутилин.

— Нет, не чертовщина. Вызов! — возразил Разруляев. — Вам кинули перчатку, господин Крутилин.

— Тогда бы Гуравицкий мне эти газетки отправлял.

— А вы ничего не напутали? — уточнил у посетителя Яблочков.

— Что мог напутать? — удивился Разруляев.

— Например, газеты получали в субботу.

— У меня превосходная память. Газеты приносили в четверг.

— Вязникова убили в пятницу. Пшенкина со Стрижневой тоже, — думал вслух Крутилин.

— Завтра пятница, — напомнил начальнику Яблочков.

— Спасибо, что напомнил, — со злостью пробормотал Иван Дмитриевич и уставился на Разруляева. — По пятницам что делаете?

— По утрам всегда в квартире. Жена с сыном и с нянькой в это время гуляют, кухарка уходит на базар. В доме тихо. Мне в тишине думается хорошо.

— Придется вам завтра без размышлений обойтись. Арсений Иванович, отправишь с Сергеем Осиповичем двух агентов, пусть там переночуют. Завтра в восемь утра с Фрелихом их смените. Далее по обстановке.

— Иван Дмитриевич. — Яблочков, успевший за пару минут прочитать злополучную главу, отложил газету в сторону. — В квартире засаду устраивать нельзя.

— Почему? — удивился Крутилин.

— Вспугнем. Считаю, у Гуравицкого в квартире сообщник. Расскажет ему про засаду, и тогда Гуравицкий затаится. И совершит злодеяние, когда людей снимем.

— А кто, кто сообщник? — серьезно спросил Сергей Осипович. Он ведь и сам кое-кого подозревал. Жену! — Вернее, сообщница, ведь, кроме меня и малолетнего сына, в доме одни женщины. Жена, кухарка и няня.

Но Яблочков конкретизировать не смог:

— Пока никого конкретного не подозреваю, просто рассуждаю.

— Рассуждай-ка вслух, — велел Крутилин.

— Чтобы разыграть самоубийство и при этом обмануть нас, Гуравицкий должен попасть в квартиру, как в романе, не повредив ни дверь, ни замки. Но электрических замков и самодвижущихся лестниц еще не придумали. Окна зимой тоже пока никто не моет. Как же ему проникнуть в квартиру? Вариант первый и самый вероятный: дверь ему откроет сам Сергей Осипович.

— Я?

— Разве вам не приходится это делать, когда в доме никого нет?

— Да, например, сегодня открывал посыльному.

— Кстати, о «шапках». Где принято отправление? — Крутилин взял лупу и посмотрел на конверт: — Николаевский вокзал. Завтра направлю туда агента.

Эта ниточка ничего не дала. На Николаевском вокзале всегда многолюдно, приемщик отправителя не запомнил. Как выяснилось позже, преступник и другие свои письма (в редакцию и жертвам) отправлял оттуда. Но из-за вечных очередей и спешки на него не обратили внимания.

Крутилин черкнул что-то на листке и кивнул Яблочкову:

— Продолжай.

— Гуравицкий может представиться посыльным. Вы распахнете дверь, он втолкнет вас внутрь и преспокойно убьет.

— Этого ему не позволю, — заявил Разруляев. — По дороге к вам заехал в оружейную лавку. Вот.

Сергей Осипович достал из кармана новехонький, со следами смазки «кольт».

— А что? Раньше у вас оружия не было? — уточнил Крутилин.

— Зачем оно мне?

— Возможно, Гуравицкий этой покупки и добивался. Именно для этого посылал вам газеты.

— Простите, не понимаю, — признался Сергей Осипович.

— Что тут непонятно? Если у человека нет револьвера, застрелиться он не может. Никак не может. Но теперь преступник добился своего. Вы испугались, купили оружие.

Как выяснилось позже, Крутилин был прав. Преступник этого и добивался.

— А что бы вы сделали на моем месте? — спросил Разруляев.

— Не знаю, — признался начальник сыскной. — Арсений Иванович, ты заикнулся о сообщнике. Давай, поясни.

— Это другой вариант проникновения в квартиру. Гуравицкому может открыть дверь кухарка или няня.

— Или моя жена, — с грустью добавил Разруляев.

— Вы и ее подозреваете? — удивился Иван Дмитриевич.

Посетитель кивнул.

— На следствии сообщница примется утверждать, что дверь не отворяла, что вы застрелились сам, — закончил излагать свои соображения Яблочков.

— Нет, этот вариант слишком опасен для сообщницы, — покачал головой Крутилин. — А вдруг не поверим в самоубийство? Тогда соучастница превратится в подозреваемую. Мы ее задержим, допросим, и она выдаст убийцу.

— Согласен, — призадумался Яблочков. — Если они не поступят хитрее.

— Как?

— Сообщница даст Гуравицкому ключи. Или их дубликат.

— Внизу швейцар, — напомнил Разруляев.

— И что? Гуравицкий войдет с коробками из модного магазина, назовет номер любой другой квартиры, поднимется к вам, откроет ключом дверь, пройдет в ваш кабинет и …

— Про черный ход не забыл? — не дал договорить подчиненному Крутилин.

— Нет, туда отрядим парочку агентов. Однако, сомневаюсь, что Гуравицкий пойдет оттуда. Он эстет…

— Кто, кто?

— Прежде всего ценит форму, а не содержание.

— Попроще можешь объяснить?

— Представьте себе вора, который крадет кошельки не ради денег, а ради красоты самого кошелька.

— Таких дураков еще поискать, — пробурчал Крутилин.

— Нет, Гуравицкий пойдет через парадный вход, уверен. Там и будем его поджидать. Его фотопортрет прихватили? — спросил Яблочков у Разруляева.

— Откуда он у меня? — пожал плечами тот.

— Имеется в архиве, — сказал Крутилин. — Четыре года назад его матушка дала. Жива ли еще старушка?

Разруляев пожал плечами, мол, не знаю. И встал со стула:

— Что ж, вы меня успокоили. И пожалуй, «кольт» оставлю вам. Не хочется идти у мерзавца на поводу.

— Нет, — твердо возразил Крутилин. — Вдруг что-то не учли, что-то не додумали? Пусть «кольт» будет у вас для подстраховки. Арсений Иванович, четырех агентов выстави у дома немедленно. Двоих у черного, двоих у парадного.

— Зачем? Гуравицкий убивает по пятницам. Сегодня — четверг.

— Береженого бог бережет. Завтра утром сменим. А пока проводи Сергея Осиповича домой. Сюда не возвращайся, езжай домой, отоспись. Пойдешь туда старшим.

— Слушаюсь.

Когда с Разруляевым спускались по лестнице, Яблочкова посетила идейка, ради которой вернулся в кабинет Крутилина:

— Надо в редакцию «Глас Петербурга» агента отправить, должны там знать адрес Гуравицкого. И в адресный стол запрос сделать.

— А то без тебя не догадался бы, — пробурчал Иван Дмитриевич.

Разруляев заехал к Наташке буквально на минутку, только для того, чтобы не волновалась попусту. Мальчишки бросились к отцу, он рассеянно гладил их по головам:

— У меня дела, сегодня ужинать не буду, — сообщил он Наташке.

— Что за человек тебя ожидает? — спросила она про Яблочкова, которого увидала в окне — Арсений Иванович вылез из саней, чтобы подымить у крылечка.