Антон - Проклятие Дома Ланарков

— Скажите, а что за гроб здесь недавно провезли?

— Он из графского склепа — пояснила «булочка». — Говорят, злоумышленник проник в гробницу и вскрыл крышку именно этого детского гробика. А сторож его застукал — на свою беду… Пока полиция во всём разберётся, хозяин похоронной фирмы перевёз гроб к себе в контору.

Вэй невольно брезгливо поморщилась, и собеседница это заметила:

— В том то и дело, что ребёнок в гробу выглядит словно живой! Все ожидали увидеть под крышкой скелет и прах, а взглядам открылся похожий на статуэтку ребёнок удивительной красоты, жёлто-розового цвета. Это чудо какое-то! Там какая-то тайна. Говорят, Ланарки даже в родовой усыпальнице держали этот гроб отдельно от остальных — в секретной подземной камере, словно опасались, что и там он может попасться кому-то на глаза…

После разговора с «булочкой» Скарлетт поспешила на кладбище, чтобы увидеть всё своими глазами. Она ещё издали услышала сердитый бас: «Кто вас звал сюда?! Вы уже во второй раз набегаете прежде полиции и затаптывает все следы и улики! Это препятствование следствию. Мне следует принять меры в отношении зачинщиков». В ответ послышались оправдания и слабые протесты: не так уж часто в сонном городишке случалось что-то по-настоящему значимое, а констебль требовал, чтобы любопытствующая публика покинула территорию кладбища.

Навстречу Скарлетт стали попадаться разочарованные зеваки, они шли поодиночке и группками. Но Вэй спокойно и уверенно продолжала двигаться против общего течения, не обращая внимания на недоумённые и осуждающие взгляды. Хотя знала, что в этой стране не принято спорить с властью, какими бы несправедливыми не казались её распоряжения.

Полицейский констебль Пит Север очень удивился, когда уголком глаза заметил, что к нему направляется какая-то дамочка. Неужели кто-то посмел его ослушаться?! Но через секунду полисмену всё стало ясно. Он уже видел эту курносую и странно одетую туристку в городе. Бесцеремонная, как все американцы, наверное думает, что ей всё можно. Ну ничего! Сейчас он ей растолкует местные порядки, путь только подойдёт ближе. А пока Север сделал вид, будто не замечает хулиганки. Констебль подозвал фотографа, указал ему ещё на две точки, с которых требуется снять вход в склеп, после чего продолжил быстро записывать в блокнот описание места преступления. При этом ирландец продолжал незаметно следить за приближающейся фигурой, предвкушая, как корректно, но строго проявит власть и поставит заезжую фифу на место.

Каблуки Вэй тонули в грязи, она чуть не поскользнулась на мокрой траве, и вдруг рядом оказался какой-то господин, и как истинный джентльмен аккуратно поддержал её под локоть. Первое, что Вэй почувствовала — запах французского одеколона, и коньяка. Галантный незнакомец проводил даму на сухое место и скромно поклонился в ответ на выражение признательности.

— Любопытствуете? — несмотря на серьёзное, даже мрачное выражение его несколько необычной физиономии, в глазах импозантного кавалера поблёскивала ирония. — Вас ведь привело сюда обычное любопытство туриста к местным достопримечательностям, — он с интересом оглядел молодую женщину, которая в своей облегающей голову шляпке, напоминающей шлем, в короткой куртке с широким поясом на талии и с нагрудными карманами-молниями была похожа на одну из тех знаменитых авиаторш, о которых часто писали в газетах.

— Вы поразительно проницательны — пряча улыбку, Вэй охотно приняла игру.

— Вот видите, я сразу догадался — было видно, что собеседник относится к себе и к жизни с изрядной долей юмора, и даже скорбные декорации кладбища не способны поколебать его ироничного настроения: — Что касается меня, то я здесь не по собственной воле, — полушутливо скривил он рот. — Но я, конечно, не признался «Им» — он неопределённо кивнул в сторону ворот, — что вовсе не горю желанием тащиться по грязи на край города за-ради сомнительного зрелища… Конечно, можно было хотя бы воспользоваться автомобилем. Но в моём положении и возрасте никому не хочется выглядеть ещё большим стариком и ленивцем, чем на самом деле… Хм, — мужчина наморщил лоб, пытаясь вспомнить, — кажется…это в Древнем Египте, если фараон после тридцати лет правления не мог доказать подданным, что он всё ещё в хорошей физической форме, его к восторгу толпы убивали собственные телохранители, и сажали нового правителя на освободившееся место.

— Современные учёные полагают, что со временем цари научились жульничать, прибегая к допингу — иронично заметила Вэй.

— Вот и я как они… — мужчина хитро сверкнул глазами. — Перед тем как выйти сюда, я пропустил пару стаканчиков бренди и прошагал весь путь бодрячком — к удовольствию своих избирателей.

Вэй взглянула на него вопросительно, и собеседник удовлетворил её любопытство:

— Позвольте отрекомендоваться, я здешний мэр, меня зовут Альфонс Шюрер — он произнёс это с заметной одышкой, словно больной сердечник. Градоначальнику было где-то за сорок, во внешности его было что-то носорожье — у него был крупный римский нос и выдвинутая вперёд мощная нижняя челюсть, — столь брутальная фактура в сочетании с маленькими глазками в обрамлении тяжёлых мясистых век, казалось должна говорить о неприятном, грубом и педантичном характере своего обладателя. Но в данном случае внешность как будто не совсем соответствовала содержанию. Игривая живость на грани чудачества похоже была важной частью натуры мистера Шюрера. В кладбищенскую грязь этот оригинал влез прямо в белоснежных гетрах поверх блестящих ботинок и в костюме от хорошего портного.

— Я Скарлетт Вэй — в свою очередь представилась американка. — Я в вашем городе с мужем, он писатель.

— Да, да я слышал о вас, и читал книги мистера Флетчера — заверил местный «Навуходоносор», после чего бросил взгляд на констебля:

— Мистер Север, вы не станете возражать, если наша гостья поприсутствует тут с нами? Её супругу, знаменитому литератору, может пригодиться эта история в качестве творческого материала.

Констебль пожал плечами и что-то буркнул себе под нос. Скарлетт неторопливо осмотрелась: вокруг настоящий лес из памятников, надгробий и каменных крестов, но перед склепом влиятельнейшего в этих местах семейства была оставлена небольшая площадка свободного пространства, на которой они находились. Труп смотрителя лежал в нескольких метрах от входа в гробницу. Он был накрыт с головой куском дерюги. Из-под покрывала выглядывали только ноги в желтовато-коричневых рабочих брюках и тяжёлых сапогах, и кисть руки со скрюченными заскорузлыми пальцами. Что ж, обычная рука работяги, привычного к грубому физическому труду.