Антон - Проклятие Дома Ланарков

Слова Флоры ещё больше озадачили и встревожили Скарлетт:

— Без меня вас могут не выпустить из дома. У нас уже пропадали люди, отец постарался скрыть это от соседей… — Флоре тяжело было об этом говорить, но она должна была предупредить их об опасности. Девушка рассказала, что прошлым летом в имение нанялась сезонная работница — на кухню мыть посуду. Это была женщина таких необъятных размеров, что, сколько бы отец ни старался, он вряд ли сумел бы полностью обхватить ее талию. И всё же граф стал оказывать толстой посудомойке явные знаки внимания: он не чурается заводить любовные интрижки с прислугой. Тем более что пышная служанка имела необычную экзотическую внешность. У неё была смуглая кожа и черты мулатки. По-видимому, женщина была родом откуда-то из колоний, скорее всего, дочь какого-нибудь английского офицера низшего ранга и туземки. А отец когда-то служил в колониях и имел там много местных женщин. Он не стеснялся об этом хвалиться другим мужчинам даже в присутствии родных.

Правда новая любовница оказалась женщиной своенравной. Через некоторое время она стала открыто принимать ухаживания помощника конюха, тоже пришлого парня. Несмотря на свой малый рост, конюх ничуть не отставал от хозяина в погоне за юбками. В общем, оказался нагловатым типом. Все ожидали, что разразиться скандал и толстуху вместе с её новым ухажёром, или одного конюха с позором выгонят, ведь самолюбие хозяина было уязвлено. Но однажды они оба пропали.

— Отец сказал, что парочка сбежала. Это было странно, ведь они даже не взяли расчёта. Поползли нехорошие слухи. Впрочем, об этом быстро забыли… — Флора не успела договорить, а её рассказ, звучавший как зловещее предупреждение, получил воплощение в виде двоих вооружённых мужчин, поджидающих незваных гостей на выходе из дома…

Взволнованный пастор выскочил из закрытой кабинки для исповеди. Почти одновременно с ним из-за перегородки появился тот, кого он только что исповедовал.

— Да кто вы такой?! — воскликнул священник и ужаснулся, вдруг увидев перед собой самого дьявола, который скрывал себя за покровами плаща и широкополой шляпы. Перекрестив перед собой воздух, потрясённый священник чуть малодушно не рухнул на колени перед ужасным посетителем. Но тут его внезапно осенило: «А если это долгожданный шанс, который бывает лишь однажды? Раз он пришёл к тебе, церковнику! И пытается поговорить, значит прежде никто не смог его выслушать. Разве твой долг перед Господом не велит тебе проявить мужество и мудрость в столь ответственный момент?». И хотя у пастора мурашки пробегали по телу, настроение его резко переменилось, теперь он был даже заинтригован:

— И всё же кто вы? — снова спросил он более спокойно. — Человек? Или…

— Можете считать меня дьяволом, святой отец, — ровным голосом ответил визитёр. — Но даже дьяволу однажды может потребоваться помощь церкви. Так вы позволите мне остаться и продолжить разговор? Или же я уйду…

…Скарлетт всерьёз занервничала, не зная, чего ожидать от громил, которые перекрыли им выход из дома. В одном из них она узнала личного телохранителя графа — огромного викингоподобного Ранульфа. По его грубому малоподвижному лицу невозможно было ничего понять. Но можно было не сомневаться: что бы не приказал ему хозяин, «викинг» ни перед чем не остановиться. Голова второго охранника была напряжённо втянута в плечи, в руках он сжимал дробовик крупного калибра. Назревало что-то очень нехорошее.

За спинами у девушек скрипнула подошва. Скарлетт оглянулась и увидела грозную фигуру графа. С ним был секретарь и ещё кто-то, кого пока плохо было видно в тени коридора.

— Иди ко мне, дочь моя, — велел граф Флоре. — Мой секретарь и Ранульф проводят твоих гостей до границы поместья.

— Нет, отец! Эти люди не сделали ничего плохого. Они здесь только потому, что я попросил их об этом. Они мои друзья, а значит и ваши тоже.

— Не верьте им, батюшка! — воскликнула появившаяся из-за широкой спины графа Клэр. — Друзья так не приходят — тайком, по-воровски. Когда приходят с добром, не переодеваются мужчиной, чтобы не быть узнанной. Эта американка и её муж шпионят за нашей семьёй с первого дня, а кое-кто им помогает — всё вынюхивать.

Рассерженная Флора велела сестре замолчать:

— Если ты ещё раз посмеешь настраивать моего отца против меня, клянусь Богом, я добьюсь, чтобы тебя вышвырнули вон из нашего дома!

Но угроза не подействовала, Клэр будто не услышала её:

— Эти люди, отец, проникли в ваш кабинет с какой-то определённой целью, — младшая Ланарк вплотную приблизилась к незваным гостям, чтобы лучше их рассмотреть. — Зачем они пришли? Велите им объяснить. Пусть вначале докажут, что не вступили в сговор с вашими врагами.

— Ах ты маленькая негодяйка! Запустила свои коготки в моего отца и думаешь я позволю! Не надейся, что если мать умрёт, ты останешься тут полной хозяйкой. Я этого не допущу! Тебе следует знать своё место! — в ярости Флора замахнулась на сестру. Находившийся ближе всех лейтенант Болдун быстро шагнул к ней и успел перехватить занесённую для пощёчины руку: — Вам не к лицу так поступать, мисс.

Флора опешила:

— Ах вот значит как?!.. А я то не верила сплетням про вас и эту интриганку! Зато теперь я убедилась, на чьей вы стороне.

Лейтенант отвёл взгляд и молча встал рядом с Клэр и её отцом. Скалли сделалось совсем не по себе: из них троих, — пришедших в этот дом, — похоже лишь она одна осталась незащищенная тайным сговором или семейным родством с хозяином дома. Вэй вдруг в полной мере осознала, что в своих владениях граф может сделать с ней абсолютно всё, что захочет.

— Уходите, миссис, — прорычал ей сэр Уильям. — Мои люди проводят вас.

Вэй покорно поплелась к дверям и вдруг услышала за спиной:

— Отец! — это Флора в последний раз отчаянно бросилась на её защиту: — Муж миссис Вэй — известный писатель. Если до утра она не вернётся в гостиницу, мистер Флетчер поднимет на ноги половину полиции Великобритании: на всякий случай я попросила миссис Вэй оставить записку для супруга, и даже вам с вашими связями не удастся замять дело.

Помолчав и явно оценив ситуацию, граф смилостивился:

— Ла-а-адно…только обещайте завтра же сесть с мужем в поезд; и возвращайтесь к себе в Лондон.

И тут на Вэй словно что-то накатило:

— Я не могу этого обещать, так как дала себе слово разобраться в гибели вашей дочери.

— К чему вам это? — чувствовалось, что граф озадачен таким упорством. — Вас ведь это не коснулось.

— По некоторым причинам для меня это не менее важно. Можете делать со мной что угодно, но я не отступлюсь.

Услышав это, граф снова помолчал, затем развернулся и ушёл. За ним последовали его слуги и младшая дочь. А через полчаса к главному подъезду «Замка» был подан «Серебряный призрак», чтобы отвезти Вэй в гостиницу.