К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Есть еще одна рукопись, тоже пропавшая: ее написала покойная миссис Аскью, которую жестоко сожгли на Смитфилдской площади.

— Ну, эту рукопись вам не найти. — Теперь в голосе Майкла звучало торжество. — Она была у Вандерстайна. — Он помолчал, и лицо его побледнело. — Кёрди… ваши приятели его убили. А Маккендрик… я видел, как он убежал. Вы догнали и убили его тоже?

— Он скрылся. И Кёрди убили не мы, а другие люди, с которыми мы вынуждены сотрудничать. Они обеспокоены поисками записок Энн Аскью, а мы — нет. — Я говорил медленно и тщательно подбирал слова: было видно, что мне удалось завладеть вниманием бывшего стражника. — Нас интересует только другая рукопись, о которой они не знают. Украденная у королевы. — Я наклонился к нему. — Книга, которая в случае публикации может нанести огромный урон делу реформаторов. Именно тогда, когда все беды, казалось, благополучно миновали ее величество и вал репрессий покатился на епископа Гардинера, вы украли ее. Зачем, мастер Лиман?

Пленник не ответил, а лишь, прищурившись, посмотрел на меня, что-то соображая. На его бледных щеках появился легкий румянец, и я гадал, не думает ли он о том, что нарушил свою присягу королеве. Я тихо продолжил:

— Я выследил вас через другого стражника, Годжера, которого вы подкупили, и Барвика, замочных дел мастера, который за деньги дал вам дубликат ключа, чтобы открыть сундук королевы.

— А вы много разузнали, — проговорил Майкл.

— Но недостаточно. Где книга сейчас?

— Не знаю. Она была у Грининга. Кто-то убил его и забрал рукопись.

— И кто же, по-вашему, это мог быть?

Молодой человек не ответил, но я чувствовал, что Лиман знает что-то еще. Он посмотрел на меня и вдруг, к моему удивлению, спросил насмешливым тоном:

— Думаете, злоключения королевы закончатся, если вы найдете эту рукопись?

— Так мне показалось. Я недавно был при дворе, мастер Лиман.

Когда Майкл снова заговорил, в голосе его смешались презрение и усталость:

— Они не закончатся. Откуда вам известно имя Бертано, если вы не знаете, кто это такой?

— Сосед Грининга Оукден сказал, что вы громко спорили в мастерской у печатника незадолго до его убийства. Он услышал, что упоминается имя Бертано как посланника Антихриста.

Лиман медленно кивнул:

— Да. Королева, может быть, и добрая женщина, и, вполне вероятно, в глубине души она воспринимает мессу как кощунственную церемонию, но из-за Бертано ее величество все равно обречена. Король вот-вот примет тайного посланника из Рима. Это может означать только одно: что он собирается вернуться к папскому рабству. И тогда многие падут, и в первую очередь — Екатерина Парр.

Осознав это, я ощутил, как по спине у меня пробежал холодок.

— Так Бертано — официальный посланник от папы римского?! — выдохнул я.

— Так это или нет, — злобно сказал Лиману Николас, — но ты нарушил клятву всячески оберегать и защищать королеву.

— В конечном счете она всего лишь бесполезный осколок знати и власть имущих, отбросов человечества. — Майкл произнес это с такой страстью, что я снова задумался, уж не грызет ли его совесть.

Овертон нахмурился:

— Черт побери, да это же анабаптист! Парень явно из компании безумных фанатиков. Он хочет, чтобы всех джентльменов поубивали, а их имущество раздали черни.

Я обернулся и бросил на ученика предостерегающий взгляд.

— Я в ваших руках, — свирепо сказал Лиман, — и знаю, что скоро меня убьют. — Он судорожно сглотнул. В злобном тоне молодого человека звучал вызов мученика, но голос его слегка дрожал.

«Да уж, — подумал я, — парень явно боится, как и все мы, попасть на костер».

— Да, — продолжал он, — я анабаптист, как сказал ваш помощник, и понимаю, что крещение может быть дозволено только тем, кто пришел к истинному познанию Бога. К тому же папа римский как раз и есть Антихрист, он искушает сердца людей, живя в пышности и великолепии. А мирские князья и их прихвостни подобны ворам, и все они должны быть повержены, если христиане станут жить по заветам Библии! — Майкл возвысил голос. — Разделив все имущество, в истинном милосердии, признав, что все мы из одной и той же хрупкой глины, и в единственной истинной преданности одному только Господу нашему Иисусу Христу. — Он откинулся назад, тяжело дыша и вызывающе глядя на нас.

— Какие прекрасные слова! — сардонически заметил Барак.

— Значит, — спокойно начал я, — вы хотите свергнуть короля, который, как сказано, Божьей волею есть верховный глава англиканской Церкви?

— Да, хочу! — крикнул пленник. — Понимаю, что слова мои равносильны совершению государственной измены и меня могут повесить, утопить или четвертовать в Тайберне. Или сжечь как еретика за то, что я сказал. Меня так и так лишат жизни. — Он сделал глубокий прерывистый вдох. — И пусть это лучше случится сейчас. Умереть я могу только один раз. Однако вера моя тверда, и поэтому я попаду на небеса, когда вы меня убьете.

— Я уже говорил, Лиман, что мы вовсе не обязательно ваши враги. Если вы поможете нам разыскать книгу королевы, я, возможно, смогу вам помочь. — Я пристально посмотрел на этого фанатика, прежде чем продолжить. — Вы сами происходите из благородной семьи. Иначе вы не получили бы место в страже ее величества. Выходит, вам доверяли, когда вы поступили на службу во дворец. Интересно, каким образом вы пришли к нынешним своим верованиям?

— Вы хотите, чтобы я выдал друзей? — Лиман снова глубоко и судорожно вдохнул. — Этого вы от меня не дождетесь.

— Этого и не нужно. Мастер Милдмор, которого мы спрятали в безопасное место, уже рассказал нам о вашем кружке. Нам известны имена — трое были с вами нынешней ночью: Кёрди сегодня погиб; Вандерстайн уплыл на корабле, а Маккендрик убежал. Были еще мастер Грининг и подмастерье Элиас, но оба убиты.

Лицо Майкла выразило удивление.

— Как, и Элиас тоже?

— Да, и, судя по описанию злоумышленников и способу убийства, той же самой рукой, которая лишила жизни Грининга.

— Но мы думали… — Пленник спохватился и прошептал: — Выходит, Элиас Божьей милостью тоже на небесах.

Я продолжал давить на него:

— Нам также известно от Милдмора, каким образом «Испытания» Энн Аскью попали в распоряжение вашего кружка. А расследование, которое я провожу при дворе, вывело меня на вас как на человека, который украл рукопись «Стенание грешницы», сочинения королевы Екатерины Парр.

Лиман сгорбился на кровати.

— Значит, Милдмор, — проговорил он безысходно. — Мы знали, что ему нельзя доверять. Этого человека искушал мамона.

— И еще у него оставались кое-какие сомнения: Милдмор, например, считал, что королевская власть от Бога.

— Да, — признал пленник. — Мы не могли доверять ему свои тайны. Мастер Грининг твердо настаивал на этом. — Он покачал головой. — Грининг привел меня к истине, он и прочие. Да упокоит Бог его душу!