К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Уж не знаю, что он ему сказал, но я заметила, что после этого Тимоти очень расстроился; он плакал и не говорил почему, а потом убежал обратно на конюшню, — продолжала служанка. — Он будет сильно горевать, что Агнесса уехала. В последнее время бедняга вообще сам не свой.

— У меня имелась… ну, причина быть недовольным Тимоти, — сообщил я ей. — Я как раз собирался сегодня с ним поговорить. Сделаю-ка это прямо сейчас.

На лице Джозефины отразилось облегчение.

— Думаю, это хорошая мысль, сэр, — сказала она и торопливо добавила: — Если позволите сказать.

Я улыбнулся ей:

— Позволяю, Джозефина. Теперь ты отвечаешь за хозяйство.

Глаза девушки расширились: в них была смесь радости и тревоги.

Я же пошел в конюшню. Было слышно, как внутри топчется Бытие. Набрав в грудь побольше воздуха, я открыл дверь и тихо сказал:

— Тимоти, думаю, мы должны продолжить…

Но там никого не было — только моя лошадь в стойле. Потом я заметил на перевернутом ведре, где обычно сидел мальчик, листок бумаги с надписью: «Мастеру Шардлейку». Я взял его. Некоторое время назад я уговорил Тимоти пойти в школу, чтобы научиться писать, так что он, по крайней мере, знал алфавит. Я с опаской развернул записку.

Я сожалею о том, что сделал, что шпионил за Вами в тот день. Это было нехорошо с моей стороны. Я никогда не желал Вам зла, сэр. Клянусь Господом Иисусом. Мастер Броккет сказал, что он и миссис Агнесса уезжают, а все из-за меня, из-за того, что я сделал. Я недостоин оставаться в Вашем доме, поэтому ухожу странствовать.

Стеннающий грешник.

«Стеннающий грешник». Это написанное с ошибкой слово поразило меня. Хотя чему тут удивляться? В последнее время оно широко употреблялось в стране, где все больше и больше людей считали, что совершили страшные грехи и должны громко стенать, раскаиваясь перед Богом. Я отложил записку, упрекая себя в том, что вовремя не поговорил с мальчиком по душам. Но кто мог предвидеть такие страшные последствия? Мартин выполнил уговор, доставив в таверну записку, в этом я не сомневался, но потом выместил свою злость и обиду на ребенке. Грязный мерзавец!

Смяв листок в руке, я бросился в дом и позвал Джозефину:

— Он ушел! Тимоти сбежал! Мы должны разыскать его!

Джозефина тотчас отправилась за своим женихом, молодым Эдвардом Брауном. Он был счастлив помочь ей в розыске Тимоти, и они вдвоем отправились в одну сторону, я в другую — обследовать близлежащие улицы вплоть до Ньюгейта. Но хотя Тимоти ушел от силы час назад, мы не нашли никаких его следов. Только когда стемнело, я прекратил поиски и вернулся в опустевший дом, где зажег свечу и сел, угрюмо уставившись на кухонный стол и проклиная Броккета, который намеренно унижал мальчика. Я понял, что уже воспринимал Тимоти чуть ли не как сына, а к Джозефине относился в некотором роде как к родной дочери. Возможно, потому меня так ранил проступок юного конюха, и я в ответ тоже ранил его, дав прорваться своему гневу. Глупец, глупец! Было бы лучше для нас всех, если бы я относился к ним обоим только как к слугам.

Я сидел в надежде, что Джозефина и Браун вернутся с Тимоти, но терзаемый мрачными предчувствиями. И мне пришли на память слова Стивена Билкнэпа, которые он произнес на смертном одре: «Я хотел бы пожить еще, чтобы увидеть, что будет с вами. И с вашей хорошей подругой-королевой». Он как будто предвидел грядущие несчастья.

Тут я глубоко вздохнул. Мне снова вспомнилось, как Билкнэп прошлой осенью предпринимал совершенно не типичные для него попытки примирения. А потом тяжело заболел — в первые месяцы нового года, как раз когда я нанял Мартина. А вдруг тут есть какая-то связь? Что, если Стивен тоже пробовал шпионить за мной, а потом, когда его усилия втереться ко мне в доверие провалились и он заболел, Стайс был вынужден искать другого человека и, обнаружив, что у моего нового эконома возникли денежные затруднения, поймал его на этот крючок?

Трясущейся рукой я провел по волосам. Если Билкнэп и впрямь шпионил за мной, это объясняет его предсмертные слова. Но кому я мог быть интересен осенью прошлого года? Охота за еретиками тогда еще не началась, и, мало того, в ту пору я даже не работал на королеву.

Мои размышления прервал звук ключа, поворачивающегося в кухонной двери. Вошли Джозефина и ее жених, оба очень уставшие. Браун отрицательно покачал головой, а девушка рухнула за стол напротив меня.

— Нам не удалось его найти, сэр, — сказала она. — Мы расспрашивали прохожих, заходили во все лавки, пока они не закрылись… — Джозефина огорченно посмотрела на меня. — Тимоти ведь хорошо одет, и у него есть особая примета — не хватает двух передних зубов. Странно, что никто не запомнил его, — добавила она.

Молодой Эдвард положил руку невесте на плечо:

— На улицах много беззубых детей.

— Но не с такой улыбкой, как у нашего Тимоти! — И девушка разрыдалась.

Я встал:

— Спасибо вам обоим за помощь. Я сейчас пойду к Бараку, — может быть, у него есть какие-нибудь мысли на этот счет. — Я был уверен, что Джек не останется равнодушным и к тому же впрямь подскажет что-нибудь дельное: он ведь и сам когда-то был беспризорным уличным мальчишкой. — С позволения вашего хозяина, любезный Браун, мы возобновим поиски завтра при первых лучах солнца.

— Надо объявить награду, — первым делом предложил Барак.

Я сидел с ним и Тамазин в их гостиной, потягивая из кружки пиво. Малыш Джордж спал в кроватке на втором этаже. Как всегда, передо мной была уютная семейная сцена: Джек чинил сломанную деревянную куклу, а его беременная жена тихо шила что-то при свете свечи. Ее живот уже заметно округлился.

— Обязательно это сделаю, — ответил я своему помощнику. — Когда мы завтра выйдем на поиски, предложу пять фунтов.

Барак удивленно поднял брови:

— Пять фунтов?! Да к вашим дверям приведут всех потерявшихся мальчишек Лондона! Вам покоя не будет!

— Наплевать.

Джек покачал головой, а Тамазин спросила:

— А как зовут жениха Джозефины? Вы всегда называете его лишь по фамилии: Браун.

— Эдвард, — сказал я. — Его имя Эдвард. Хотя про себя я всегда именую его «молодой Браун».

Женщина улыбнулась:

— Наверное, потому, что он отнимает у вас Джозефину.

— Нет-нет, он хороший парень.

Я подумал о том, как этот молодой человек с готовностью взялся помогать нам вчера вечером, — без сомнения, он от души любит мою служанку. Она не могла сделать лучший выбор. И все же в словах Тамазин таилась доля правды.

— Я завтра тоже отправлюсь искать Тимоти вместе с мамашей Маррис, — вызвалась миссис Барак. — Приду к вам утром, и мы сможем разделить город на участки.

— Ну уж нет, — вмешался ее муж. — Не хватало тебе сейчас еще ходить туда-сюда по улицам и вонючим переулкам… Я запрещаю. — Он положил куклу. — Не беспокойтесь, сэр, я поговорю кое с кем: множество мелких стряпчих и их слуг будут счастливы найти мальчика за пять фунтов. — В его голосе все еще звучало изумление от суммы, которую я был готов выложить. — Вы уже заплатили все налоги? — спросил он меня.