К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Я уважаемый человек, сэр. — Барвик немного пришел в себя. — В прошлом году я был главой гильдии столяров, отвечал за нее на всех церемониях и шествиях и собирал войска на войну.

Я медленно кивнул:

— Почетная обязанность. А вы знали, что именно хранилось в сундуке?

— Мне говорили, что драгоценности и личные вещи. Сэр, если вы обвиняете меня…

— Я ни в чем вас не обвиняю, добрый мастер Барвик.

— Знаете, я не привык, чтобы меня так допрашивали, — развел руками столяр. — Возможно, кто-то сделал слепок с ключа королевы. В этом случае злоумышленник вполне мог открыть сундук, если действовал осторожно. Кто-нибудь из окружения королевы, там ведь масса всякого народу. Разумеется, ее величество не носила ключ на шее все время, наверняка хоть ненадолго, но снимала. Я честный человек, сэр, у меня хорошая репутация, — добавил он. — Спросите всех, кто меня знает. Конечно, я всего лишь простой плотник…

— Как и сам Господь наш Иисус Христос, — заметил Джек с непроницаемым лицом.

Мы с Бараком вернулись обратно во двор — стражник сопровождал нас, идя чуть позади.

Джек остановился и повернулся на каблуках:

— А этот сундучных дел мастер явно встревожился.

— Да. И в прошлом году он был главой своей гильдии. Наверняка это дело требует расходов.

— Ему хорошо платят на его нынешней работе.

— Но и расходы тоже немалые. А учитывая, что деньги постоянно дешевеют, да еще в нынешнем году ввели непомерные налоги на военные нужды, всем теперь приходится экономить. Словом, ему могли понадобиться средства. — Я замедлил шаг. — Мог Барвик кому-то сделать дубликат ключа? Он не знал, что королева постоянно носит его на шее. — Я задумался. — Полагаю, мы дадим ему немного попотеть и попереживать, а потом доложим лорду Парру.

— Воровать у королевы — опасное дело. Если поймают, повесят.

— Мы оба знаем, на какой риск люди идут ради денег. Особенно те, кто добился определенного положения и хочет удержать его.

Барак искоса посмотрел на меня:

— Вы сказали: « Мы дадим ему немного попотеть». Ну и как это следует понимать?

— Прошу прощения, оговорился. Я же сказал, что мне нужна твоя помощь только насчет сундука и ключа.

Мой товарищ оглядел двор замка Бэйнардс. Там разгружали еще одну повозку.

— Боже, — снова изумился Барак, — и все это лишь для того, чтобы на знатных леди были красивые платья! Хорошо, что мы не взяли с собой Тамазин. Ее было бы не выгнать отсюда.

— Не забывай: жена не знает, что ты здесь. Смотри не проговорись случайно, а то она будет очень недовольна.

— Да помню я, помню. А что вам нужно от вышивальщика?

Я вздохнул. Джек уже заинтересовался моим делом, и ему будет нелегко выбросить его из головы.

— Хочу попытаться отследить обрывок тонкого кружевного рукава, который нашел Николас. Это может быть связано с кражей, — ответил я. — Вышивальщик способен нам помочь — предположив, кто изготовил это кружево.

— Тогда вам может понадобиться кто-то, чтобы порыскать среди вышивальщиков, порасспрашивать их.

— Думаю, с подобной работой вполне справится Николас. В конце концов, это он обнаружил манжету.

Барак как будто бы испытал разочарование, но потом кивнул:

— Вы правы, это занятие для новичка.

— А теперь у меня встреча с вышивальщиком.

Джеку явно хотелось остаться. Он потеребил бороду, но я приподнял брови и стал молча ждать, когда Барак уйдет.

— Хорошо, — сказал он наконец и, пожав плечами, быстро вышел в ворота.

Я кивнул стражнику, и он снова вывел меня в коридор и постучал в другую боковую дверь.

Внутри помещения работал за столом какой-то человек: придвинувшись к окну, чтобы было светлее, он вышивал на ткани цветы — такие крошечные, что ему приходилось смотреть через увеличительное стекло на штативе. К моему удивлению, это оказался здоровенный чернобородый мужчина, высокий и крепкий, хотя пальцы у него были длинными и изящными. Когда я вошел, он поморщился и встал. Для человека его роста жизнь в постоянно сгорбленном положении чревата болезнями спины.

— Вы мастер Галлим? — спросил я. — Главный вышивальщик королевы?

— Да, это я. — В голосе чернобородого слышался сильный певучий валлийский акцент.

— Сержант Мэтью Шардлейк. Я расследую кражу у королевы перстня с драгоценным камнем.

— Да, я что-то слышал про пропавший перстень, — проговорил Галлим с любопытством, но, в отличие от Барвика, беспечно. Да и неудивительно: он не был у меня под подозрением.

Я достал обрывок кружева и положил ему на стол:

— Мы думаем, что это могло принадлежать вору. Есть ли какая-нибудь возможность определить, кто это изготовил?

Галлим взял ткань и слегка скривился, так как кружево немного запачкалось.

— Похоже на английский узор, — сказал он. — Кружево очень тонкое, дорогое. Ручаюсь, сделано кем-то из гильдии вышивальщиков. — Он осторожно отодвинул из-под увеличительного стекла тонкий шелк, над которым трудился, и положил на его место обрывок манжеты. — Да, в самом деле, отличная работа.

— Если мастер сумеет сказать мне, кто его заказал, это может нам помочь. И тогда вы оба заслужите благосклонность королевы, — добавил я.

Галлим кивнул:

— Полагаю, это изделие одного из дюжины лондонских вышивальщиков. Могу составить для вас список. Я бы сказал, что кружево было сплетено недавно: этот узор из маленьких вьющихся стеблей вошел в моду лишь в нынешнем году.

— Спасибо.

Медленными осторожными шагами, снова морщась от боли, Галлим подошел к столу, взял перо и бумагу и написал перечень имен, проставив против каждого адрес, после чего протянул листок мне:

— Думаю, тут все, кто может вам помочь. — Он самодовольно улыбнулся. — Я состою в гильдии с тех пор, как приехал в Лондон тридцать лет назад, и знаю всех.

Я взглянул на список. Кто-то должен будет обойти все эти лондонские мастерские.

— Благодарю вас, мастер Галлим, — сказал я. — Кстати, я не мог не заметить, что у вас неполадки со спиной.

— Такая работа, сэр.

— У меня, можете себе представить, та же проблема. — (Вышивальщик тактично кивнул.) — Знаете, мне очень помог один врач. Его зовут Гай Малтон, и он практикует в Баклсбери.

— Я и сам уже подумывал, что надо сходить к какому-нибудь доктору. Во второй половине дня боль становится просто невыносимой.

— Могу порекомендовать доктора Малтона. Скажете, что это я вас прислал.

В тот вечер после ужина я поехал в Баклсбери навестить Гая. Три дня назад мы расстались на нелучшей ноте, и я хотел попытаться наладить с ним отношения, а заодно и спросить насчет Бертано.

Во второй половине дня облака разошлись, и снова сияло солнце, отбрасывая длинные тени на ряд аптекарских лавок. Несмотря на то что Гай был родом из Испании и выучился на врача в великом французском университете в Лувене, его положение иностранца — да еще вдобавок мавра и бывшего монаха — повлекло за собой массу осложнений, и лишь после долгих мытарств Гая наконец-то приняли в Коллегию врачей. До этого он работал аптекарем. Хотя теперь у Малтона была обширная практика и имелся официальный статус английского подданного, так что он вполне мог бы переехать в просторный дом, мой друг тем не менее предпочел остаться здесь — отчасти из-за данного еще в монашестве обета бедности, отчасти потому, что старел и чурался перемен.