К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

Я чуть ли не ожидал, что, придя в Линкольнс-Инн, увижу ее там, готовую к бою, но в конторе было тихо. Барак готовил замечания по новым делам для слушания в Суде палаты прошений, ведь в сентябре начнется Михайловская судебная сессия.

— Ну и чем закончилась экспертиза? — нетерпеливо спросил он.

— Эксперты согласились, что попытка снять стенную роспись вызовет обрушение штукатурки, — сказал я.

— И что теперь? Мы больше не увидим кислого лица этой женщины?

— О, думаю, увидим. Миссис Слэннинг в страшном негодовании, но почему-то мне кажется, что она явится сюда, причем сегодня же.

Джек кивнул в сторону Николаса, который переписывал какой-то документ:

— У него для вас новости. Мне говорить не хочет. Но явно что-то выяснил: смотрел, как кот, добравшийся до сметаны.

Овертон встал. На его веснушчатом лице действительно было самодовольство.

— Пройдем в кабинет, — пригласил я.

Когда Николас направился за мной, я заметил, как нахмурился Барак и улыбнулся про себя Скелли. Джек и в самом деле как будто ревновал меня к Овертону, которого я привлек к выполнению тайной миссии. Но обижался мой помощник совершенно напрасно: я всего лишь защищал его, а Тамазин содрала бы с мужа заживо кожу, заподозри она, что я снова втянул его в политику, — да он и сам это прекрасно знал.

— Ну? — спросил я Николаса. — Выяснил что-то насчет манжеты?

— Да, сэр. — Своими длинными худыми руками он осторожно вытащил из кармана кружево и положил его на стол. — Второй вышивальщик, которого я посетил сегодня, мгновенно узнал ее. Упоминание имени мастера Галлима сотворило чудо — он очень уважает его и тут же заглянул в свои записи. Рубашка была сшита для одного джентльмена по имени Уильям Стайс. Мастер дал мне адрес — где-то около Смитфилдской площади.

— Отличная работа, — похвалил я ученика.

— Есть кое-что еще. Я заметил, что, говоря о Стайсе, мастер поморщился, и я спросил его, что это за человек. Вышивальщик сказал, что это один из тех выскочек, которые задрали нос, добившись денег и положения. — Николас с трудом сдерживал возбуждение. — Но вот какая вещь, сэр: по описанию вышивальщика, Уильям Стайс — высокий русоволосый молодой человек без половины уха! Как будто он получил рану от ножа или меча.

Я снова посмотрел на маленький потрепанный обрывок кружева. Значит, его потеряли не те двое, кто убил Грининга, а те, что сбежали через сад, когда молодой Элиас застал их за попыткой проникнуть к хозяину несколько раньше. Они бежали тем же самым путем, подумал я, и этот самый Уильям Стайс пытался подкупить пажа королевы, молодого Гарета.

— Ты хорошо поработал, Николас. Очень хорошо. — Я серьезно посмотрел на парня. — Но теперь предоставь действовать мне. Этот человек опасен.

Овертон не мог скрыть разочарования:

— Вы сделаете так, чтобы его арестовали?

— Сегодня же.

Я должен был донести новость до лорда Парра.

Раздался тихий стук в дверь. Вошел Джон Скелли и извиняющимся тоном сказал:

— К вам посетитель, сэр. Утверждает, что не может ждать. Хочет видеть вас немедленно.

Я криво усмехнулся Николасу:

— Небось, миссис Слэннинг?

— Нет, сэр. Некто по имени Оукден, — сообщил Скелли. — Говорит, что он печатник, что вы его знаете и что это вопрос жизни и смерти.

Скелли ввел Джеффри Оукдена. На печатнике был светлый шерстяной камзол, а лицо его покраснело и блестело от пота, как будто он всю дорогу бежал. Когда Джон закрывал за собой дверь, я заметил, что Барак с любопытством глядит на нас. Я встал:

— Мастер Оукден, что случилось?

Я с содроганием подумал, что, как я и опасался, на него или на его близких напали.

Посетитель понемногу пришел в себя. Учитывая специфику его ремесла, этот человек был довольно крепок физически, хотя и уже не молод.

— Мастер Шардлейк, — быстро проговорил Джеффри, — я пришел в связи с запиской, что вы мне прислали. Хочу сказать вам, что уезжаю из Лондона. Я решил продать типографию и отправиться на ферму к своему брату, в Норфолк. С тех пор как убили бедного Армистеда, я опасаюсь за жену и детей.

Он хмуро посмотрел на Николаса, несомненно помня, как тот спровоцировал побег Элиаса. Оукден не знал, что его бывший подмастерье уже мертв.

— Мне очень жаль, что так вышло, — сказал я.

Похоже, в последнее время печатник постоянно пребывал в напряжении и тревоге: я видел, как углубились морщины на его лице после нашей предыдущей встречи.

Он поднял руку и ответил:

— Но сейчас речь не об этом. Нет времени.

— Времени для чего? — спросил Овертон.

— По пути сюда я зашел выпить кружку пива — хотелось пить, день-то нынче жаркий — в трактире под вывеской «Бахус», возле собора Святого Павла. Это большой трактир…

— Да, я бывал там, — кивнул я.

— Внутри я увидел за столом у окна двоих. Я уверен: это те, кто убил Армистеда, хотя сегодня они были одеты как джентльмены. Этот трактир — вполне респектабельное заведение. — Джеффри еще раз глубоко вздохнул. — Я никак не мог выкинуть из головы их описание. Помните, что говорил мой старый помощник Хаффкин? Два молодых человека, оба высокие и крепкие, один светловолосый и с бородавкой на лбу, а другой почти лысый, несмотря на возраст. С тех пор я боялся встретить их. Эти убийцы, — добавил он с горечью, — сидели себе спокойно, попивая пиво у всех на глазах. — Печатник перевел взгляд с меня на Николаса и расправил плечи. — Всю дорогу сюда я бежал. Если идти быстро, до трактира пятнадцать минут ходу.

— Надо срочно известить власти… — начал было мой ученик.

— Нет времени, юноша, — перебил его Оукден. — Их нужно схватить, пока они не ушли. Произвести гражданский арест!

Я видел, что ему не терпится схватить убийц Грининга самому и таким образом, возможно, отогнать грозовую тучу от своей семьи.

— Мастер Шардлейк, у вас есть люди, которые могли бы помочь? — спросил он. — Может быть, тот бородач у вас в конторе?

Я закусил губу. Джеффри прав: нельзя упускать такой шанс. Однако это были убийцы, ловкие молодые парни, привычные к насилию. Николас мог пригодиться в этом деле, но Оукден был уже далеко не юноша, а от меня тут и вовсе было мало проку. Как и от Скелли. Оставался Барак, которого я поклялся никогда больше не впутывать в опасные дела. Но у меня была возможность схватить преступников и самому доставить их к лорду Парру. Овертон и печатник в нетерпении ерзали, пока я размышлял. В конце концов я вышел за дверь и попросил Джека присоединиться к нам. Он встал из-за стола со странной смесью предвкушения и неохоты на лице.

Я объяснил ему, что мастер Оукден был свидетелем по делу, которое я расследовал, и только что видел убийц в трактире «Бахус».

— Это опасные люди, — сказал я. — Сомневаюсь, что без тебя нам удастся их схватить. По большому счету, я не имею права тебя просить, и если ты скажешь «нет», то пойму и не стану настаивать.