К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

Белобрысый замер. Он смотрел на меня, прямо в глаза.

— Для вас лучше всего нас отпустить, — проговорил он еле слышно, — или вам будет очень плохо от тех, кто стоит над нами. Ты даже не представляешь, горбун, с кем связался.

— Могу догадаться, — ответил я, подумав о Ричарде Риче. — В любом случае вы арестованы.

Теперь оба преступника смотрели на меня. Барак быстро сунул правую руку под стол со стороны лысого, опираясь на стол левой, и объявил:

— Я возьму твой меч, приятель.

И тут, так стремительно, что я даже не уловил этого глазом, лысый выхватил из-за пояса нож и воткнул его в левую руку Джека, между большим и указательным пальцем, пригвоздив ее к столу длинным узким клинком. Брызнула кровь, Барак вскрикнул и выронил свой нож, который со стуком упал на пол. Николас инстинктивно повернул голову, и узколицый одной рукой оттолкнул его клинок, а второй выхватил из-под лавки свой меч и рубанул им моего ученика.

Оба наших противника двигались с удивительным проворством, и на какую-то ужасную секунду я уже решил, что Николасу пришел конец, однако он успел поднять свой меч, чтобы парировать удар. Тем временем Барак вцепился в нож, пригвоздивший его руку к столу, и с воплем сумел вытащить его. В тот же момент лысый схватил свой меч, но Оукден, доставший нож, вонзил его по самую рукоять ему в плечо. Я тоже поскорее вынул свое оружие и приставил его лысому к горлу. Барак теперь мог лишь держать его за руку.

На мгновение мне показалось, что мы победили, так как светловолосый был в невыгодном положении, пытаясь фехтовать с Николасом, сидя за столом. Но потом он схватился свободной рукой за стол снизу. Несмотря на свою худобу, негодяй оказался очень силен и смог опрокинуть на нас стол, отчего оловянные кружки взлетели в воздух. Овертон, отшатнувшись, выронил меч. Светловолосый ударил его клинком в грудь — хлынула кровь. Оукден, прижатый столом, с криком упал навзничь. Блондин выскочил из ниши, а его товарищ, держась за плечо, протянул руку вниз и сцапал меч Николаса.

Оба бросились к выходу. Белобрысый замахнулся мечом на полового, который стоял на пути и, разинув рот от изумления, взирал на происходящее, и тот поспешно отскочил в сторону. Какая-то женщина испуганно закричала. Беглецы оглянулись в дверях, угрожая нам мечами. Лицо лысого побелело от боли: нож Оукдена до сих пор так и торчал у него из плеча. А потом они повернулись и убежали. Я лишь в растерянности смотрел им вслед. Один я ничего сделать не мог. Барак и Николас были ранены, а Джеффри, побледневший и стонущий, только поднимался на ноги.

Тут появился трактирщик с двумя помощниками — у каждого в руках было по дубине.

— Какого черта? Что здесь происходит?! — сердито спросил он. — В моем трактире драка, и чуть не случилось убийство. Я вызову констебля!

— Вы, что ли, не слышали, что мы пытались арестовать двух убийц?! — крикнул я на него с неожиданной свирепостью, но потом сделал глубокий вдох и сглотнул, сообразив, что происшедшее, должно быть, здорово напугало как посетителей, так и слуг. Я полез в кошелек и достал соверен — один из тех, что прислал мне Билкнэп, — и показал хозяину трактира. — Это, наверное, больше, чем нужно, чтобы покрыть убытки?

Трактирщик алчно уставился на монету.

— Он твой, если ответишь на пару вопросов, — сказал я ему. — Эти люди бывали здесь раньше?

— Несколько раз за последние недели. Они всегда сидели и разговаривали в том углу, заказав что-нибудь поесть. И я знаю их имена. Я запомнил, потому что однажды за ними пришел какой-то человек и спросил, не здесь ли мастер Дэниелс и мастер Кардмейкер. Сказал, что у него якобы срочное дело: вроде как он посланник откуда-то там. А потом он увидел их в нише и подошел. Откровенно говоря, мне не нравилось, как выглядела эта парочка. Трактирщик всегда чувствует, кто из посетителей может доставить неприятности. Святая Мария, и ведь я оказался прав! — добавил он с горечью, глядя на перевернутый стол, разлитое по полу пиво и опустевшее помещение.

Через дверь, ведущую в сад, в трактир заглядывали испуганные лица.

Я глубоко вздохнул. Узнать таким образом имена убийц оказалось большой удачей, хотя это было и слабым утешением, учитывая, что мы их упустили, а Барак с Николасом ранены. Интересно, от кого приходил тот посланник?

— Спасибо, — поблагодарил я. — Мы сейчас избавим вас от своего присутствия.

Джек сидел с бледным лицом, туго перевязывая руку носовым платком. Овертон снял рубашку, обнажив бледный, но мускулистый торс, и тоже прижимал к груди платок. К моему облегчению, у него был лишь неглубокий порез. Лицо Оукдена обрело свой обычный цвет.

— Я должен сейчас же отвезти тебя и Николаса к Гаю, — сказал я Бараку.

— Но как я объясню это Тамми? — пробурчал тот и выругался.

Я помог ему дойти до двери, а на улице обернулся к Джеффри:

— Хотите пойти с нами, сэр?

Печатник покачал головой:

— Нет уж, мастер Шардлейк, я больше не участвую во всем этом. Мне вообще не следовало приходить к вам. Теперь я потороплюсь продать свое дело и покинуть Лондон. Спасибо, что позаботились прислать мне записку, но теперь, пожалуйста, оставьте нас в покое.

Он еще раз взглянул на моих раненых товарищей и медленно пошел прочь.

Слава богу, Гай был дома. Его помощник Фрэнсис удивился, когда на пороге показались я и двое пострадавших с обильно кровоточащими ранами.

— На нас напали грабители, — солгал я.

Фрэнсис поспешил отвести нас в кабинет, где Малтон в это время смешивал травы.

— Святая Мария! — воскликнул медик. — Что случилось?

Я с тревогой наблюдал, как он осматривает Николаса и Барака. Рана моего ученика требовала лишь наложения небольшого шва, и он перенес это стоически, лишь прикусив язык, пока Гай зашивал ее. Потом доктор Малтон тщательно осмотрел левую руку Джека.

— Слава богу, нож был узкий, — констатировал он, — и прошел через мягкие ткани между длинными костями пальцев. Но потребуется наложить швы. Мне нужно лавандовое масло, чтобы остановить заражение.

Николас нахмурился:

— Я думал, раны лучше всего промывать вином.

— Лаванда лучше. Хотя она и щиплет. И я наложу тебе повязку. — Гай серьезно посмотрел на Барака. — Будешь носить ее неделю и регулярно менять. Ты ведь не левша?

— Нет. Божьи язвы, как больно! — охнул мой помощник.

— Терпи, будет болеть. Но если повезет, все пройдет, останется лишь небольшая скованность.

Джек обернулся ко мне и к Николасу:

— Вы оба увидите Тамазин на дне рождения Джорджа через несколько дней. Я скажу, что в конторе якобы произошел несчастный случай. Подробности обсудим после, чтобы все рассказывали одинаково. Не хочется, чтобы Тамми поймала вас на мелочах.