К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

Прочитав записку, Барак на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, то посмотрел на меня в бешенстве, но проговорил по-прежнему спокойным голосом:

— Так… Может, все-таки объясните, что происходит?

— Я не могу рассказать тебе все. Я поклялся хранить тайну…

— К черту ваши тайны! — Голос Джека гневно загремел. — Похоже, все приняло очень серьезный оборот! Вы позвали меня и Николаса, чтобы помочь в решении каких-то аспектов этого дела. Украденный перстень королевы в замке Бэйнардс; убитый печатник, на родителей которого вы якобы работаете; те двое, что напали на нас в пивной; тот перепуганный молодой парень, которого вы вчера допрашивали у себя в кабинете, — все это звенья единой цепи, верно? Вы послали меня с запиской во дворец, а потом заявился целый отряд стражников и забрал беднягу. Он был в ужасе. А тот молодой юрист, что пришел с ними, с родинками на лице, он ведь работает на королеву, я угадал?

— Да.

— Я понял это по его манерам, по покрою его одежды — я достаточно долго работал среди таких людей. А вас я знаю целых шесть лет, знаю, каким вы бываете нервным и раздражительным, когда творится что-то опасное! — Барак ткнул в меня пальцем. — Королева снова впутала вас в сомнительную историю, правда? И в результате теперь кто-то похитил Ника, а вы хотите, чтобы я помог его выручить… Нет уж, так не пойдет! Сначала расскажите мне все! От начала и до конца, без утайки!

Я поднял руки:

— Тише, а то услышат женщины.

Я колебался: если я сейчас и впрямь расскажу все Бараку, то, во-первых, нарушу клятву, а во-вторых, подвергну его опасности. С другой стороны, надо срочно спасать Николаса, а для этого мне нужна помощь Джека. Поэтому я поведал ему всю историю с самого начала: как меня в первый раз вызвала к себе королева, рассказал про пропавшую рукопись книги под названием «Стенание грешницы», про двух погибших и нескольких исчезнувших людей, про признание Милдмора и записи Энн Аскью. Я говорил тихо, а Барак таким же тихим голосом изредка задавал по ходу дела вопросы.

Когда я закончил, он немного посидел в задумчивости, гладя бороду, и вид у него при этом по-прежнему был сердитый.

— Почему бы не призвать на помощь людей королевы? — спросил он наконец.

— В записке сказано, что у них во дворце имеется шпион.

— Это может быть блеф.

— Я не имею права рисковать.

— А разве вы не можете написать личную записку самой королеве — учитывая вашу безусловную преданность ей и былые заслуги? — В голосе Джека по-прежнему звучало раздражение.

Я покачал головой:

— Нет времени. Помни: сегодня в девять. А сейчас уже полседьмого.

— Если у них действительно есть шпион в Уайтхолле, как говорится в записке, они не выпустят вас живым. Не говоря уже об освобождении Ника.

— Я только хочу, чтобы ты пошел туда со мной и спрятался неподалеку, когда я войду. Ты же мастер в таких делах, — тихо сказал я и глубоко вдохнул. — А потом, если я не выйду через двадцать минут, попытайся сообщить об этом тому придворному юристу, Уильяму Сесилу. Ничего опасного для тебя.

Мой помощник тяжело вздохнул и каким-то безнадежным тоном поинтересовался:

— Вы же готовы отдать жизнь ради королевы, верно?

— Да, — просто ответил я.

Барак сделал несколько шагов по комнате, а потом воскликнул:

— Черт! Я пойду. Хотя, думаю, Тамазин уже заподозрила, что с моей раной что-то неладно.

— Спасибо, Джек, — робко сказал я. — Я так тебе благодарен, что просто словами не выразить.

— Еще бы! А теперь ждите здесь, пока я схожу попрощаюсь с женой и расскажу ей историю про свидетеля, с которым якобы нужно срочно встретиться. Не хочу, чтобы Тамми снова увидела вашу вытянутую физиономию. Встретимся внизу.

— У нас всего пара часов, — напомнил я.

— Вполне достаточно, чтобы зайти в таверну и как следует обдумать план действий.

Мы пошли в город, а затем спустились к реке. Барак нацепил на рубашку старый кожаный камзол и захватил еще один для меня. Выйдя из дома, я надел его поверх своего шелкового, чтобы не выделяться дорогой одеждой в бедных кварталах, куда мы направлялись.

— У вас есть хоть сколько-нибудь золота в кошельке? — спросил мой помощник.

— Да. И немного серебра, — сказал я.

— Золото гораздо лучше.

Мы еще кое-что обсудили, продвигаясь по Сент-Питер-стрит в направлении Темзы. На юге виднелся порт, а за ним река, белая от парусов. На западе уже садилось солнце. Барак не сбавлял шага — он всю жизнь провел в этом городе и знал каждую улочку и переулок. Наконец он остановился. На пересечении Темз-стрит с каким-то захудалым переулком стояла приличная с виду таверна, а вдоль этого переулка, выходящего к реке, теснились узенькие домики-развалюхи, десятилетиями строившиеся на речной глине и наклонившиеся друг к другу под странными углами. Чуть ниже по переулку я увидел вывеску другой, более неказистой таверны, с нарисованным красно-белым крестом святого Георгия. Это и был упоминавшийся в записке флаг.

— Нидлпин-лейн, — пояснил Джек. — Здесь самое дешевое жилье. Давайте зайдем в таверну и сядем у окна.

Мы вошли. Внутри было людно: лавочники и мастеровые зашли выпить после работы. Барак взял две кружки пива, и мы заняли места с видом на переулок. Ставни в этот знойный вечер были открыты, и с улицы просачивались пыль и вонь большого города. Только мы сели, как мой помощник снова встал. Мимо прошел мощного сложения человек в красном мундире констебля, с дубинкой на плече и с фонарем в руке. Позже он зажжет фонарь и будет ходить дозором по улицам, следя, чтобы после вечернего звона никто не выходил из дому. Джек наклонился ко мне:

— Давайте кошелек. Скорее!

Я протянул ему кошелек, Барак метнулся на улицу, и я увидел, как они с констеблем, сдвинув головы, говорят о чем-то. В какой-то момент служитель порядка обернулся и взглянул на меня, а потом направился вниз по Темз-стрит. Джек вернулся в таверну.

— Порядок, — объявил он. — Я с ним договорился.

— Я не видел, чтобы ты передавал ему деньги, — удивился я.

— Он мастер брать деньги незаметно. Как и я — давать. Я сказал констеблю, что мы ведем официальное расследование в связи с пропажей драгоценностей и в девять встречаемся в том доме с одним осведомителем. Попросил его быть наготове, чтобы войти внутрь с подмогой, если я вдруг крикну.

— Хорошая работа.

Из всех, кого я знал, никто не мог сравниться с Джеком в подобного рода делах. Его интуиция всегда работала превосходно.

— Я спросил, не знает ли он, кто там живет, и констебль ответил, что порой там бывают двое каких-то типов, но по большей части дом пустует. Он подозревает, что какой-то джентльмен поселил там свою зазнобу, но, ежели и так, он ее ни разу не видел. Вы обеднели на четыре шиллинга, но дело того стоит, — заключил мой товарищ и, помолчав, добавил: — Вполне может быть, что дом принадлежит какому-нибудь придворному и там творится нечто противозаконное. У лорда Кромвеля были такие убежища, и, полагаю, люди королевы держат того тюремщика из Тауэра в подобном месте.