К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Я мастер Шардлейк, — сказал я. — Я получил записку.

Незнакомец коротко кивнул и посторонился. Я вошел в комнату, застеленную тростниковой циновкой. Мебели здесь было не густо: стол на ко́злах со стоящим на нем большим шандалом и несколько табуретов. Расшатанная лестница вела на верхний этаж. На одном из табуретов сидел Николас со связанными за спиной руками и кляпом во рту. Под глазом у него наливался синяк, а на губах и рыжих волосах запеклась кровь. Позади него стоял другой молодой человек, высокий, одетый как джентльмен, в дорогом зеленом камзоле, с кружевными рукавами и воротничком рубашки. У него были острые, лисьи черты лица и аккуратно подстриженная светлая борода. У этого мужчины отсутствовала половина левого уха — когда-то ее отрубили, оставив только гладкий рубец. Он держал у горла Николаса меч, и мой ученик смотрел на меня безумными глазами.

Коренастый закрыл дверь.

— Никого больше не заметил, Гоуэр? — вежливым тоном спросил его товарищ с изувеченным ухом.

— Нет, мастер Стайс. А хозяин наблюдает сверху. — Впустивший меня человек мотнул головой в сторону лестницы.

Стайс кивнул, по-прежнему держа меч у горла Николаса. Я подумал, что раз эти двое не скрывают свои имена, это не сулит нам ничего хорошего. Одноухий уставился на меня: его холодные глаза смотрели оценивающе. Он медленно опустил оружие и улыбнулся:

— Значит, все-таки пришли, мастер Шардлейк?.. Мы думали, что вы побоитесь, но хозяин не согласился с нами. Сказал, что вы обладаете и мужеством, и преданностью своим друзьям.

Гоуэр подошел поближе и уставился на меня злобными глазами:

— Наверное, тебе нравится этот парень, а, горбун? Таким, как ты, не очень-то везет с женщинами. Небось подумал: а вдруг выгорит что-нибудь с этим долговязым?

— Отстань от него, Гоуэр, — раздраженно перебил товарища Стайс. — У нас важное дело, и времени для шуток нет.

Я презрительно посмотрел на него:

— Что вы сделали с Николасом?

— Пришлось как следует стукнуть парня, чтобы доставить сюда. И он был не очень дружелюбен, когда очнулся. Гоуэру пришлось поучить его хорошим манерам.

— Но я же пришел, как вы просили. Отпустите его.

Стайс кивнул:

— Да забирайте, хотя наш Леонард получил бы удовольствие, готовя к отправке его голову. — Он взглянул на сердито насупившегося Гоуэра. — У него куча странных идей. Он, например, считает вас содомитом.

Лично я бы не посмел дразнить такого человека, как Гоуэр, но тот смиренно терпел насмешки от Стайса. Одноухий подошел к Николасу сзади и вынул кляп, а потом мечом перерезал связывающие его веревки. Леонард подошел к нему и встал рядом, многозначительно положив руку на кинжал, пока мой ученик выпутывался. Наконец Овертон проговорил сиплым голосом:

— Извините, сэр.

— Это моя вина, — тихо сказал я. — Я впутал тебя в это дело.

— Вчера вечером я пошел в таверну, — просипел мой ученик, — а когда возвращался домой, меня вдруг огрели сзади по голове. Очнулся я уже здесь. Где мы?

— В доме у реки. — Я повернулся к Стайсу. — Ну что, вы отпустите его?

Тот покачал головой:

— Пока нет. Кое-кто хочет с вами поговорить, а потом, если наш хозяин останется доволен, мы отпустим вас обоих. А тем временем Леонард посторожит малыша Никки.

Не выпуская меча, Стайс прислонился к стене и стал ждать. Николас по-прежнему сидел на табурете.

— Ради бога, — взмолился он, — можете хотя бы дать мне воды? — Он с трудом сглотнул и сморщился от боли.

— Бедный мальчик, — ответил одноухий с наигранным смехом. — Джентльмен должен уметь терпеть… Ладно, дай ему воды из бочки, Леонард.

Когда Гоуэр вышел через заднюю дверь, Овертон встал покачиваясь, а я, услышав скрип половиц наверху, вспомнил, что в доме есть кто-то еще. Что ж, я уже пробыл здесь пять минут. Надо продержаться еще пятнадцать — и появятся Барак с констеблем. Я надеялся, что они одолеют наших врагов. А пока придется попритворяться. Николас потянулся и ощупал свои синяки. Стайс по-прежнему стоял, прислонившись к стене и положив руку на рукоять меча, и насмешливо наблюдал за ним.

И вдруг мой ученик бросился на одноухого, одним прыжком преодолев разделяющие их несколько футов, и схватил его за запястье. Застигнутый врасплох, Стайс издал злобный крик, а Овертон схватил его за другое запястье и прижал к стене, а потом ударил коленом в пах. Стайс завопил и согнулся.

— Остановись, Николас! — крикнул я.

Меньше всего я хотел сейчас драки: в ней мы точно не могли одержать верх. В этот момент появился Гоуэр с кувшином воды. Он с криком выронил кувшин на пол, выхватил кинжал и замахнулся, чтобы всадить его Овертону в спину. Я бросился на Леонарда, и мне удалось сильно толкнуть парня, но он не упал, а лишь зашатался и повернулся с кинжалом ко мне, в то время как Стайс исхитрился вырваться от Ника и снова поднять меч. Его лицо побледнело от гнева.

Тут с лестницы послышались торопливые шаги, и чей-то голос крикнул:

— А ну-ка прекратите эту дурацкую драку!

Голос был не громким, но резким, как напильник, — и я сразу узнал его. Одного окрика хватило, чтобы Гоуэр замер на месте да и Стайс тоже остановился. Их сообщник уверенным шагом вошел в комнату. Я обернулся и увидел тайного советника его величества, сэра Ричарда Рича, в скромном черном камзоле и шапке, с властным, нахмуренным лицом.

Рич с сердитым видом вышел на середину комнаты. Ростом он был ниже всех присутствующих, но мгновенно овладел ситуацией. Сняв свою черную шапку, он ударил ею Стайса по лицу. На мгновение глаза молодого человека вспыхнули, но он опустил меч. А сэр Ричард рявкнул:

— Я сказал вам: не причинять вреда! Вы и так обошлись с этим парнем круче, чем я хотел…

— Он бросился на меня, когда очнулся… — рискнул оправдаться Гоуэр.

— Молчи, болван! — прикрикнул на него Рич, после чего повернулся ко мне и произнес спокойным и серьезным тоном: — Шардлейк, я не хочу насилия. Мы схватили парня, зная, что это приведет вас сюда, а мне нужно с вами поговорить. Может даже случиться так, что мы сумеем помочь друг другу.

Я уставился на него. Это был тот самый встревоженный Ричард Рич, которого я видел на сожжении Энн Аскью.

Я ничего не сказал, на время лишившись дара речи. Николас изумленно взирал на внезапно возникшего в комнате тайного советника, а двое людей сэра Ричарда внимательно следили за нами. И тут послышался стук в дверь, отчего все разом подскочили — кроме Рича, на чьем лице появилась более характерная для него хитрая улыбка.

— Открой, Гоуэр, — велел он. — Наша вечеринка еще не закончилась.

Леонард отворил дверь. Там стояли констебль с помощником, а между ними — взбешенный Барак. Я увидел, что кинжала у него на поясе нет. Спутники Джека втолкнули его в дом, а Рич, кивнув на него, сказал своим людям: