К Сэнсом - Каменное сердце

Уорнер посмотрел на меня в упор:

— Мэтью, да к чему вы клоните?

Я не ответил. Но Роберт и сам уже обо всем догадался.

— Вам известно, что в молодые годы я служил адвокатом при дворе Екатерины Арагонской, — негромко проговорил мой коллега, — и вы решили, что это вполне мог быть я. — Сделав паузу, он глубоко вздохнул. — Ну что ж…

— А затем повернулся и направился к двери, бросив на ходу: — Подождите здесь.

И прежде чем я успел шевельнуться, Уорнер закрыл за собой дверь. Я услышал только, как он велел страже приглядывать за ней.

Следующие полчаса я ждал, обливаясь потом и думая: «Барак прав, я пал жертвой наваждения! Если бы он приехал сюда со мной, то я подверг бы опасности нас обоих!» Когда дверь вновь отворилась, я невольно подпрыгнул, ощущая, что сердце мое ушло в пятки. Уорнера сопровождали два стражника с алебардами.

— Пройдемте со мной, — сухо произнес адвокат королевы.

Я вышел за дверь, и стражники заняли место у меня за спиной.

Роберт повел меня вниз, каблуки мои застучали по каменным плитам, и я с ужасом сообразил: «Это же замок, здесь должны быть подземные темницы!»

Однако мой коллега остановился на первом этаже, повел меня по коридору, а потом открыл дверь, за которой, к моему удивлению, оказался небольшой, окруженный деревьями уединенный садик. Со шпалер свисали лозы, а на небольших клумбах у стен росли цветы. Здесь, в тени, восседала королева, на коленях у которой устроился спаниель Риг, а за спиной стояли две камеристки. На Екатерине было платье ее любимого алого цвета, с капюшоном, расшитым цветами, в лепестки которых были вделаны крохотные бриллианты. Ее величество посмотрела на меня, и я заметил на ее лице напряжение, а под глазами — темные круги. Екатерина взирала на меня довольно сердито. Я низко поклонился.

— Мэтью! — В голосе королевы ощущалась обида. — Мастер Уорнер сообщил мне, что вы обвинили его в службе этому негодяю, Ричарду Ричу.

Я повернулся к Роберту, не отводившему от меня бесстрастного взгляда. И ответил:

— Я не выдвигал никаких обвинений, ваше величество. Но выразил некоторые опасения…

— Уорнер мне все рассказал. Однако являться сюда и обвинять его в чем-то безумно. Тем более в такие времена.

— Ваше величество, меня тревожило только благополучие вашего двора. Екатерина ненадолго закрыла глаза.

— Ах, Мэтью, Мэтью, — проговорила она, вновь внимательно посмотрев на меня. — Вы еще кому-нибудь рассказывали эту историю?

— Только Бараку.

— Ну, во всяком случае, здесь верно по меньшей мере то, что этот самый Филипп Уэст солгал вам. — Ее величество устало махнула рукой своему адвокату. — Расскажите ему все, Роберт!

Уорнер заговорил холодным тоном:

— При дворе Екатерины Арагонской действительно состоял молодой адвокат по имени Грегори Джексон, который работал на меня. Но он умер в двадцать пятом году — за год до того, как Уэст потерял то злополучное письмо. От потливой горячки, насколько я помню. Я лично присутствовал на его похоронах. Поэтому тот человек, о котором вам говорили Уэст и его мать, абсолютно точно был не Джексон. И не я сам. У королевы Екатерины Арагонской, конечно же, имелись свои шпионы, бесспорно стремившиеся вынюхать все возможное о любовницах короля. Однако ими по большей части становились слуги королевского двора. И клянусь, я никогда не был шпионом… и тогда, и теперь я был и остаюсь исключительно адвокатом. И я никоим образом не общаюсь с Ричардом Ричем, вообще не имею с ним никаких дел, помимо тех случаев, когда этого избежать нельзя. Поэтому я подумал, что лучше всего будет опровергнуть вашу инсинуацию перед лицом королевы.

— А я верю Роберту, — возвысила голос Екатерина. — Неужели вы, Мэтью, считаете, будто я настолько глупа, что не способна понять, кому среди собственных слуг можно довериться, особенно с учетом судьбы моих предшественниц?

Посмотрев на нее, я перевел взгляд на Уорнера и заметил, что оба не на шутку разгневаны. Понимая свою ошибку, я тихо произнес:

— Приношу самые смиренные извинения вам, ваше величество, и вам, мастер Уорнер.

Королева повернулась к адвокату:

— Интересно, а существовало ли письмо на самом деле?

— Не знаю, ваше величество, — развел руками Роберт. — Лично я ничего не слышал об этом, однако, признаться, я и не был в большом доверии у Екатерины Арагонской. Она или знала, или догадывалась о том, что я уже начинаю склоняться на сторону реформаторов.

— В любом случае Уэст солгал насчет этого Джексона, — сказал я.

Уорнер сдержанно кивнул. Я посмотрел на королеву и продолжил:

— Однако остается открытым вопрос об участии Рича в деле Кертиса. Существует общее звено, связывающее дело Кертиса с Сассексом, — местный феодарий сэр Квинтин Приддис, прежде служивший коронером в Сассексе. Он — старинный приятель сэра Ричарда.

Королева задумалась:

— Гибель бедной миссис Хоббей… Вы говорили Роберту, что там вроде как уже нашли обвиняемого?

— Местного йомена. Он сопротивлялся попыткам мастера Хоббея захватить общинные земли.

— И вы считаете его невиновным?

— Да, считаю. Никаких обличающих его улик не существует.

— А есть ли свидетельства против кого-нибудь еще?

Я помедлил, но все же ответил:

— Нет.

— Значит, этот человек должен предстать перед судом. Там и будет установлена истина.

— Он сейчас находится в тюрьме. Я предложил жителям этой деревни представлять их интересы в Суде палаты прошений.

— А вы, как я посмотрю, времени там даром не теряли, — едко заметил Уорнер.

— А этот мертвец, которого обнаружили в Рольфсвуде, отец вашей… э-э-э… «подруги» из Бедлама… Что насчет него? — спросила Екатерина.

— Будет дознание, но я не знаю, когда именно.

Королева вновь посмотрела на меня:

— Тогда у вас еще есть время выведать истину. Что же касается Хью Кертиса, то какие бы безобразия ни творились при использовании опекуном его земель, но если сам он не имеет претензий и жалоб, мы ничего сделать не можем. Мэтью, я знаю, что, однажды взявшись за дело, вы доводите его до логического конца, но бывают случаи, когда нам приходится отказаться от своей привычки. Все эти вопросы должны подождать своего времени. А вас уже не должно быть здесь. Французы близко, нам грозит смертельная опасность. — Подняв руку, она ущипнула себя за переносицу.

— С вами все в порядке, ваше величество? — спросил я.

— Устала, только и всего. Прошлой ночью король мучился бессонницей и попросил меня поговорить с ним. Он теперь часто не может уснуть из-за боли в ноге.

— Вы даже не представляете, насколько тяжела сейчас жизнь королевы, — недовольным тоном проговорил Уорнер. — Хотите знать, почему его величество оставил супругу в этом замке? Так я скажу: потому что, если его, не приведи боже, убьют или возьмут в плен в ближайшие несколько дней, королева станет править как регентша при принце Эдуарде, как уже было в прошлом году, когда Генрих находился во Франции, и ей придется иметь дело со всей этой шайкой… С Гардинером, Норфолком, Сеймурами, Кранмером. И с Ричем. — Роберт шагнул поближе к своей госпоже и покровительственным тоном продолжил: — Последние два года ее величество ненавязчиво, как это умеет делать только она, опекала вас, чтобы король не вспомнил о ваших прошлых похождениях и не разгневался. А теперь вы против ее желания задерживаетесь в Хэмпшире, развязно вваливаетесь сюда, выдвигая абсолютно нелепые обвинения в мой адрес…