К Сэнсом - Каменное сердце

Чтобы сэкономить время, мы избегали главных улиц и проехали к воротам задворками, мимо городских полей. Стояло прекрасное летнее утро. В тот день была суббота, 18 июля. Повсюду возле своих палаток ожидали солдаты в шлемах и джеках, реже в бригандинах, а командиры верхом на конях в начищенных панцирях и шлемах с перьями смотрели на дорогу, напоминая мне о том первом смотре, свидетелем которого я стал месяц тому назад в Лондоне.

— Неужели король проедет и здесь тоже? — поинтересовался Барак.

— Полагаю, что он проедет по Хай-стрит. Однако все должны быть готовы приветствовать Генриха.

— Ох, дерьмо, этого еще не хватало! — выдохнул мой спутник. — Посмотрите-ка!

Он указал на бородача, который стоял навытяжку возле какого-то капитана с алебардой в руках, напыжившись от собственной важности.

— Да это же Гудрик! — пробормотал я.

Барак отвернулся от герольда, столь усердно пытавшегося забрать его в армию, и мы торопливо проехали мимо.

Площадь перед городскими воротами, к которой сходились многочисленные улицы, была полна народа. Многие торговцы, судя по тому, как они возвышались над толпой, были верхом. Они пытались пробиться к воротам, но солдаты оттесняли их назад.

— Сегодня мне следует привезти в Портсмут пять телег зерна! — кричал какой-то краснолицый мужчина. — Я должен выехать из города, чтобы встретить их на дороге!

— Дорога свободна только для короля. Пока он не въедет в город, никого через ворота не пропустят. Его величество вот-вот будет здесь.

— Проклятье! — выдохнул я. — Давай-ка отъедем подальше, поглубже в толпу.

Я попытался развернуть Нечета в обратную сторону, однако ничего не вышло, поскольку люди уже слишком плотно окружили нас.

— Едет! — крикнул капитан, стоявший у ворот. — Всем оставаться на своих местах!

И мы стали ждать. Посмотрев вдоль Хай-стрит, я заметил за цепочкой солдат сотни взволнованных горожан. Некоторые из них держали в руках английские флаги. Пестрые и яркие гобелены и ковры свисали из окон вторых этажей, а кое-где люди даже стояли на крышах. Оглянувшись назад, я увидел позади себя, на краю толпы, сидевших верхом Эдварда Приддиса и его отца. Они смотрели на меня: младший Приддис — невозмутимо, а сэр Квинтин — с нескрываемой злобой. Отвернувшись, я бросил взгляд на городские стены, где толпились солдаты, и похлопал Нечета по холке: как и многие другие лошади, он занервничал, оказавшись посреди такого скопления народа.

Сложив ладони чашечкой у рта, военный, стоявший на стене, выкрикнул:

— Едет!

Солдаты разразились приветствием, а я снял шапку и прикрыл ею лицо.

Раздался ритмичный топот, и в город промаршировала сотня пикинёров. За ними въехала группа придворных, разряженных в атлас и меха, и среди них — Ричард Рич. А затем появилась впечатляющая фигура самого короля. Гигантского коня его покрывало целое поле златотканой парчи. На самом же Генрихе было отороченное мехом алое одеяние, усыпанное поблескивавшими на солнце самоцветами, а голову его прикрывала черная шляпа с белыми перьями. Когда я видел его величество четыре года назад, он уже был велик телом, но теперь сделался просто огромен, и ноги его в золотых штанах торчали бревнами у боков лошади. Рядом с Генрихом ехали лорд-адмирал Дадли (такой же суровый, каким он запомнился мне у Божедома) и еще один рослый мужчина. Я узнал в нем герцога Саффолка, которого помнил еще по Йорку. Борода его теперь сделалась длинной, раздвоилась и поседела: он превратился в старика.

На улицах раздались радостные крики, прогремела в приветственном салюте пушка из бухты Камбер. Я рискнул взглянуть на лицо короля, проезжавшего в пятнадцати футах от меня, и не сумел отвести взгляд, настолько изменился Генрих по сравнению с тем, каким он был четыре года назад. Глубоко посаженные маленькие глазки, крючковатый нос и маленький рот теперь окружал квадратный воротник жира, как бы вдавившего лицо его величества в середину головы. Жидкая борода монарха почти полностью поседела. Впрочем, он улыбался и даже начал махать приветствовавшей его толпе, оглядывая ее резким взглядом крошечных глаз. Мне показалось, что на этой гротескной физиономии я прочитал боль и усталость, а также еще кое-что. Страх? Хотелось бы знать, не случалось ли этому обладателю титанического самомнения по мере приближения французской армады задумываться над тем, что может произойти дальше. Или, быть может, даже задавать себе вопрос: «Что же я наделал?»

Все еще размахивая рукой, король проследовал по Хай-стрит к ожидавшей у пристани барке, чтобы попасть на борт «Великого Гарри».

Прошло еще с полчаса, пока вся королевская свита не втянулась в город и нам не позволили выехать из него. Доносившиеся с моря новые пушечные залпы засвидетельствовали, что король Генрих прибыл на пристань. Стоявшие за воротами солдаты нарушали строй, вытирая пот со лба.

— Христова кровь, как он постарел! — заметил Барак. — Сколько же ему теперь?

Я прикинул:

— Пятьдесят четыре года.

— Всего-то? Господи Исусе! Только представьте, что бедной королеве приходится спать с этой тушей!

— Предпочитаю не делать этого.

— Охотно верю.

Джек изобразил легкую улыбку, и я печально улыбнулся в ответ, радуясь тому, что лед между нами сломан.

Проехав по мосту на материк, мы вскоре оказались в крохотном городке Кошэм, возле развилки: одна дорога шла на север, мимо Хойленда в Лондон, а другая ответвлялась налево, в Портчестерский замок. Барак негромко произнес:

— Послушайтесь доброго совета, поехали домой.

— Нет. Я все-таки отправляюсь в Портчестер, — покачал я головой. — Ничего, надолго не задержусь. Час туда, час обратно и час-другой в замке. Попытаюсь завтра догнать тебя.

— Вы хорошо подумали? Лично я бы не поехал туда ни за какие коврижки.

— Понимаю тебя. Ты считаешь, что я обезумел. — Я попробовал улыбнуться.

— Я подожду вас здесь, в гостинице, до трех часов, — заявил мой спутник. — Но если вы не вернетесь к этому времени, уж не обессудьте, поеду дальше один.

— Согласен.

Итак, я повернул коня и направился на запад, проехав пару миль вдоль берега. Высокие белые стены Портчестерского замка, возведенного на полуострове еще римлянами, постепенно становились все более отчетливыми. Дважды мимо меня проходили отряды солдат, направлявшихся в противоположном направлении.

Замок, почти идеальный квадрат окруженных рвом высоких каменных стен, охватывал пространство в несколько акров. В центре одной из стен располагалась надвратная башня, а в западном конце поднимался колоссальный квадратный, немыслимо крепкий донжон. Перед опущенным подъемным мостом находилась группа солдат в полупанцирях, вооруженных мечами и алебардами. Я передал молодому офицеру (вице-капитану, как нетрудно было догадаться) написанное вчера вечером письмо для Роберта Уорнера, в котором просил его принять меня. Офицер бросил на меня вопросительный взгляд.