К Сэнсом - Каменное сердце

Уэст с горечью рассмеялся:

— Вызвать меня на дознание сейчас попросту невозможно. На тот случай, если вы вдруг этого не заметили, мастер Шардлейк, в данный момент я занят важным делом. И возможно, скоро погибну, защищая подобных вам людей… Пусть даже сие и станет расплатой за мои собственные грехи.

— То, что с нами вскоре может произойти, я знаю не хуже вас, — парировал я. — И именно поэтому явился сюда нынче вечером, чтобы напрямую спросить: что именно произошло в Рольфсвуде девятнадцать лет назад? Скажите, мастер Уэст, а как звали вашего друга, который украл письмо?

Вздрогнув, помощник казначея протянул жилистую руку, схватил меня за ворот и припер к борту корабля. Он был очень силен: буквально прижал мою шею к доскам.

— А вам-то какое дело? — свирепо прорычал Филипп. — У вас явно должен быть свой личный интерес, если вы не желаете оставить меня в покое даже сейчас! Отвечайте!

Он ослабил хватку на моем горле ровно настолько, чтобы я мог говорить. Взгляд его карих глаз при этом буквально прожигал меня насквозь.

— Я хочу доподлинно выяснить, что именно произошло в ту ночь с Эллен Феттиплейс, — заявил я.

— Вам известно, где она сейчас? — спросил Филипп.

— А вам?

Он не ответил, и я понял: этот человек знает, что Эллен находится в Бедламе. Воинственный дух вдруг оставил его, и, отступив назад, он с горечью произнес:

— В тот день мой друг предал меня. А потом я услышал о том, что случилось с Эллен. Все вместе это и заставило меня уехать из дома и поступить на флот.

— Назовите мне имя вашего друга. Теперь, пока у нас еще есть время.

— Вы работаете на кого-то из придворных? — Тон Филиппа вновь стал задиристым. — И кто же заинтересован в воскрешении той старой истории?

— Во всяком случае не я. Клянусь вам, что меня волнует лишь то, что произошло в Рольфсвуде. Этого человека, который похитил у вас письмо, звали Роберт Уорнер, да?

Помощник казначея посмотрел на меня и, помедлив, после долгой паузы произнес:

— Никогда не слышал этого имени. Моего друга звали Грегори Джексон.

— Он был адвокатом при дворе королевы?

— Короля. Но платила ему королева.

— А что случилось с ним потом, мастер Уэст?

— Он умер, — ровным тоном ответил Филипп. — Несколько лет назад, от потливой горячки.

Я посмотрел на него: лжет или нет? По-хорошему, Филипп должен был назвать имя своего бывшего друга немедленно, однако этому предшествовала долгая пауза, и сие невольно внушало подозрения. Уэст отступил назад, снова спрятав свое лицо от и без того неяркого света свечи. Я спросил еще раз:

— Вам известна дальнейшая судьба Эллен Феттиплейс?

— Я не видел ее с того самого дня. — В голосе моего собеседника проступила прежняя опасная нотка.

— Что здесь происходит? — прозвучал с лестницы резкий и сердитый голос.

Мы оба повернулись.

Сверху спустился средних лет офицер в желтом дублете. Он яростным взором посмотрел сперва на меня, а потом на Уэста, немедленно распрямившегося и отступившего в сторону.

— Мастер казначей, — поклонился ему Филипп.

— Морган передал мне ваше сообщение. Экипаж уже лупит ложками по мискам и требует еды.

— Сейчас на камбузе готовят бочонок хорошей рыбы. Это все, что осталось. Свинина оказалась испорченной. Ночью нам необходимо получить свежий провиант.

Казначей повернулся ко мне:

— Вы и есть тот самый адвокат, что явился к Уэсту с каким-то известием?

— Да, сэр.

— Вы передали его? — Он посмотрел на своего помощника, уже взявшего себя в руки.

— Передал… — не стал отрицать я.

— Тогда проваливайте. Вас вообще не следовало пускать на борт.

— Но я…

— Смерть Господня, убирайтесь! Немедленно!

Угрюмые моряки сидели на палубе, положив миски с ложками на колени. Теперь между ними расхаживали офицеры. Я увидел, как из двери на баке вышел старший помощник. Остановившись над нами на трапе, он пронзительно дунул в свисток и громко закричал, четко выговаривая каждое слово:

— Матросы! Вам сейчас подадут ужин! Свинина оказалась гнилой, и ее пришлось заменить треской! Ночью с берега подвезут новый провиант! И мне сообщили, что, когда завтра король прибудет в Портсмут, он явится со смотром на «Мэри Роуз»! Его величество отобедает на борту «Великого Гарри», а затем приедет сюда. Всем известно, что «Мэри Роуз» — его любимый корабль! Итак, ребята, кричите: «Спаси Господи короля нашего Генриха!»

Матросы переглянулись, и над палубой прокатилось неровное: «Спаси Господи короля нашего Генриха!» Некоторые из иноземцев, явно не понимая, что происходит, с изумлением переглядывались.

— Славьте короля, псы! — крикнул кто-то.

Старший помощник прошел по трапу на ют.

Я же добрался до Ликона, стоявшего возле люков. Получив от него свою мантию, я с удовольствием влез в нее, особенно сильно ощущая морскую прохладу после жаркого камбуза.

— Что с вами случилось, Мэтью? — спросил Джордж. — У вас такой вид, как будто вы только что увидели привидение.

— Там внизу, на камбузе, мне на мгновение показалось, будто я попал в ад.

— Надеюсь, что этих матросов и в самом деле накормят.

— Непременно накормят, — заверил я его, и до моего слуха с высоты юта донесся голос старшего помощника, вслед за этим последовали новые хвалы королю.

— А как ваши дела? — поинтересовался Ликон. — Удалось найти мастера Уэста? И получить нужные вам ответы?

Я вздохнул:

— Лишь отчасти. Явившийся казначей прогнал меня, не дав закончить беседу. Но полученные ответы меня встревожили.

Вице-капитан очень серьезно посмотрел на меня:

— Мне пора возвращаться в лагерь.

— Конечно. Больше нам нечего здесь делать.

Выглянув в люк, Ликон дал знак остававшемуся внизу лодочнику. Джордж помог мне добраться до веревочной лестницы, я ступил на перекладину, и мы спустились в лодку. Лодочник навалился на весла, выводя свое утлое суденышко на освещенный луной морской простор. Я посмотрел на «Мэри Роуз», а потом на «Великого Гарри»:

— Теперь понятно, что там делали матросы с этой свиньей. Практиковались в подъеме короля на борт. По такой лестнице ему ни за что не взобраться.

— Это точно, — согласился Джордж. — Старший помощник правильно поступил с моряками, ведь на борту уже копилось недовольство. Матерь Божья, кто у нас занимается поставками провианта — вороватые торговцы, продажные чиновники!

«Такие, как Ричард Рич», — подумал я.

— Уж лучше бы скорее приходили французы, нет сил больше ждать! — с чувством проговорил Ликон. — Пусть уж ситуация наконец разрешится, тем или иным образом…

Посмотрев на его встревоженное лицо, я не стал отвечать. Наконец мы достигли пристани. Каким же облегчением было вновь оказаться на твердой земле! Констебли с дубинками вели куда-то толпу оборванцев по Устричной улице. Один из арестованных гневно протестовал: