К Сэнсом - Каменное сердце

— А не могли бы вы… нельзя ли отыскать ее?

Я в раздумье откинулся назад. Как поступить с Дэвидом и с Эммой? Судьбы обоих теперь находились в моих руках.

— Эта девица едва не убила нас. А потому не заслуживает снисхождения, — заявил Барак.

Я посмотрел на Хоббея:

— У меня есть еще два вопроса. Во-первых, насколько я понимаю, сэр Квинтин Приддис знал, что Хью на самом деле является Эммой?

— Николас, — попытался предостеречь клиента Дирик, — не отвечайте! Приддис может нам еще потребоваться…

Но Хоббей не обратил на совет адвоката никакого внимания и кивнул:

— Да. Он знал.

— С самого начала? — уточнил я.

— Нет, но однажды, когда я начал рубить лес на землях Эммы, сэр Квинтин побывал у меня в доме, чтобы обговорить свою долю. Этот человек очень наблюдателен, и, посмотрев на нее, он раскрыл наш обман. Только Приддис, если не считать вас с Фиверйиром, сумел обо всем догадаться. Он согласился молчать — уже за отдельное вознаграждение.

— А его сын знает?

— Едва ли. Сэр Квинтин любит власть даже сейчас, а секреты — это сила. Чужие секреты, конечно… Твои собственные — это проклятие.

Глубоко вздохнув, я задал следующий вопрос:

— А как насчет сэра Ричарда Рича? Каким образом он вовлечен во всю эту историю?

Лицо Николаса выразило неподдельное удивление.

— Рич? Советник короля? Я никогда не был знаком с ним! И впервые увидел сэра Ричарда, когда он в ратуше подошел к вам.

— Вы говорите правду, мастер Хоббей?

Мой собеседник развел руками:

— Есть ли мне смысл теперь умалчивать о чем-то?

Винсент тоже посмотрел на меня с изумлением. Ясно было, что ни тот ни другой не понимают, о чем я толкую. Но тогда почему Рич был настолько взволнован во время нашей встречи в Портсмуте? Зачем ему понадобилось натравить на меня ту компанию уличных хулиганов в Лондоне и убить Гервасия Миллинга? Или же я опять ошибаюсь и мой давний враг тут совершенно ни при чем? Разве что… Ох, до чего же все непросто!

Итак, теперь мне надлежало решить, как поступить в сложившейся ситуации. Я посмотрел на полное отчаяния лицо Хоббея и сердитое лицо Барака, а потом на Дирика, начинавшего наконец проявлять признаки беспокойства и страха. Если станет известно, что адвокат помогал скрыть личность Эммы, это станет серьезным ударом по его профессиональной репутации. Я никогда не доверял этому человеку, однако в данный момент он находился в моей власти.

— Вот что я готов сделать, — объявил я. — Если Эттиса освободят, я умолчу о том, что Дэвид убил собственную мать.

Барак громко ахнул от неожиданности:

— Этого делать нельзя! Он же убийца! А если Дэвид натворит что-нибудь еще?! И вы способны поверить в то, что эти люди не имеют никакого отношения к Ричу?! Да они же вас нагло обманывают…

— Нет, похоже, что в данном случае они как раз таки говорят правду. Мне кажется, что теперь я все понимаю. Но скажи мне, Джек, неужели ты думаешь, что Дэвид находился в здравом уме, когда убивал Абигайль? Хорошо, допустим, молодой человек предстанет перед судом, который засвидетельствует его невменяемость. Или же Хоббея-младшего повесят за совершенное им злодеяние. И что? Кто от этого выгадает?

— Но, оставаясь безнаказанным, Дэвид может застрелить кого-нибудь еще.

— Этого он точно сделать не сможет, — возразил хозяин дома. — Сомневаюсь, что Дэвид сумеет теперь даже нормально ходить. И как я уже говорил вам, начиная с этого момента я буду денно и нощно следить за сыном…

Я поднял руку:

— Предлагаю вам три условия, мастер Хоббей.

— Что угодно…

— Во-первых, вы — не важно, каким образом, — устраиваете освобождение Эттиса. Если же ему все равно придется предстать перед судом, что ж, пусть так. Я буду присутствовать на процессе и позабочусь, чтобы его оправдали. И еще я хочу, чтобы Эттису заранее сказали, что он может не опасаться исхода.

Николас посмотрел на своего адвоката:

— Мы можем устроить это, Винсент, я даже не сомневаюсь. Сэр Люк…

— Чего еще вы хотите, мастер Шардлейк? — спросил Дирик вместо ответа.

— Второе условие, мастер Хоббей, состоит в том, чтобы вы, в соответствии с вашим собственным намерением, продали Хойленд — предварительно подтвердив право жителей деревни на лес — и увезли Дэвида туда, где сможете содержать его под наблюдением, — сказал я.

— Да, — без колебаний кивнул Николас. — Я согласен.

Посмотрев на меня, Барак покачал головой. И хотя я сомневался в том, что Дэвид может в будущем представлять опасность для кого бы то ни было, однако определенная доля риска в подобном решении все-таки присутствовала. Впрочем, у меня не было оснований думать, что Хоббей-старший не сдержит слово: наверняка впредь он станет пристально следить за сыном.

— Мое последнее условие касается Эммы. Я отправлюсь в Портсмут и, если окажется, что она попыталась поступить в армию, заберу ее из роты, — закончил я. — Если Эмму подвезли на попутной повозке, она может сейчас уже находиться там.

— Нет… — вздрогнул Барак.

— Но тогда вся история с подменой брата сестрой неизбежно выплывет наружу, — заметил Винсент. — Николас, ни в коем случае не соглашайтесь! Если мастер Шардлейк сделает это, мы оба окончательно погибнем.

— Если Эмма поступила в роту моего приятеля или в какую-нибудь другую, вовсе не обязательно сообщать командирам всю ее историю. Достаточно будет сказать, что патриотически настроенная девица переоделась юношей, — возразил я. — А до подробностей им не будет никакого дела.

— Я согласен на все, — проговорил Николас. — Поступайте, как сочтете нужным.

— Однако я не привезу Эмму сюда. Я заберу ее в Лондон. А вы, мастер Хоббей, продадите мне опеку над Хью, с соблюдением всех стандартных процедур. Хотя, конечно, оплата будет произведена только на бумаге, я ничего не заплачу вам. Мастер Дирик устроит это. — Я покосился на своего коллегу.

Даже теперь, когда ситуация обернулась самым трагическим образом, тот не удержался от выпада:

— А вы своего не упустите, брат Шардлейк. Что, рассчитываете извлечь выгоду для себя лично?

— Я продам земли Кертиса за хорошие деньги и сохраню их до тех пор, пока Эмма в облике Хью не достигнет совершеннолетия. Это означает продолжение обмана, во всяком случае в отношении Сиротского суда. Однако среди тамошних сотен обманов наша ложь, несмотря на всю ее драматичность, просто затеряется. И здесь вам, Дирик, опять-таки придется посодействовать мне.

— Но Эмма только что попыталась убить Дэвида и едва не застрелила нас! — изо всех сил старался разубедить меня Джек.

— Она не убила нас, хотя имела возможность без труда это сделать. И я сомневаюсь в том, что Эмма хотела застрелить Дэвида. Она могла бы пронзить его сердце так же легко, как и наши с тобой, но этого не случилось. По-моему, она отчаянно сожалеет о своем поступке. За время нашего пребывания в доме я сумел понять натуру Хью, то есть Эммы…