К Сэнсом - Каменное сердце

— Но что, если бы Эллен заговорила?

— В таком случае я собирался сказать, что якобы пытался остановить Уэста, но потом понял, что не могу этого сделать, и побежал за помощью… — Рич задумался и не сразу продолжил: — В любом случае я был готов рискнуть, чтобы заслужить покровительство королевы.

Я нахмурился:

— Однако вас возвысил Томас Кромвель, враг Екатерины Арагонской.

— О, Кромвель заметил, что я могу оказаться полезным!

— Прошу, продолжайте, сэр Ричард, — кивнул я.

Собеседник одарил меня долгим и холодным взглядом, и я поежился при мысли о том, как бы этот тип обошелся со мной, не находись я под покровительством королевы.

— Расставшись с Уэстом, я намеревался добраться до ближайшего городка и нанять лошадь. Однако заблудился в этом лесу, и вскоре стало настолько темно, что я даже не видел, куда иду. Тут я услышал голос Филиппа, ломившегося через подлесок, громко ругавшегося и выкрикивавшего мое имя. Он обнаружил пропажу письма. При этом, будучи местным уроженцем, Уэст хорошо знал окрестности. Я сумел отстать от него, после чего увидел впереди свет и пошел туда. Я надеялся выйти к гостинице или к какому-нибудь дому, где можно найти укрытие.

На лицо Рича набежала тень, и я понял, что в ту ночь ему было страшно остаться в лесу одному.

— Это была плавильня, — проговорил я.

— Да, плавильня Феттиплейса. Какой-то старик сидел там на охапке соломы и пил. Я сказал ему, что заблудился, и он показал мне дорогу на Рольфсвуд. Еще он пригласил меня остаться до утра: думаю, здорово удивился, что ему вдруг как снег на голову свалился благородный джентльмен. Я решил подождать, надеясь на то, что Уэст откажется от преследования или спьяну свалится с ног, — что и случилось, как я потом узнал. Сидя там, я прочитал письмо: проклятая печать сломалась, когда я вытаскивал его у Филиппа. Я был ошеломлен, ибо в послании король сообщал о своем намерении жениться на Анне Болейн: он надеялся на то, что в случае отказа Екатерины папа римский примет его сторону. Я не мог даже предположить такого, я-то думал, что в письме будут какие-нибудь глупые нежности, обычные при общении с любовницей.

— Итак, вы передали письмо Екатерине Арагонской, заблаговременно предупредив ее о намерениях мужа.

— Да. Смерть Господня, представляю, как король разгневался, услышав, что Уэст потерял его послание! Удивительно уже то, что Филипп не расстался с головой. И когда в следующем году Генрих заявил Екатерине, что, по его мнению, их брак стал противоречить библейскому закону, так как у них нет сыновей, она уже знала о его планах. У нее был не один месяц для того, чтобы укрепиться в собственном гневе и продумать, как себя вести.

— Но если бы король узнал о вашем поступке…

— Королева Екатерина не рассказала ему о том, что перехватила письмо. Она всегда защищала собственных слуг, считая, что только в этом случае можно ожидать от них верности. В ту ночь начался мой подъем вверх по карьерной лестнице… которому впоследствии весьма поспособствовал переход на сторону противоположной партии, когда я понял, что победа окажется за Анной Болейн.

— Понятно. Но вы еще не закончили историю про Эллен.

— Да, там все было не так просто. В тот вечер, когда я сидел в старой плавильне, дверь ее вдруг распахнулась настежь. Я испугался, ожидая увидеть Филиппа, но в ней появилась эта девушка, перепуганная, растрепанная и одичавшими глазами озиравшаяся по сторонам. Увидев меня, она закричала: «Насильник!» — указывая в мою сторону. И тут этот самый старик, Гратвик, оставил выпивку и бросился на меня с палкой в руке. К счастью, меч был при мне. Я ударил его, но не убил, однако он упал спиной в костер, который сам же и развел, и буквально через мгновение вся одежда на нем вспыхнула. Он с воплями заметался по плавильне… — Умолкнув, Рич посмотрел на меня. — Вы видите: с моей стороны это была самозащита, а не убийство. Признаюсь, я и сам был потрясен, но, когда я повернулся в сторону девушки, она уже исчезла. Я выбежал в темноту, однако она пропала. Мне пришлось серьезно задуматься о том, что делать дальше. Я вернулся в плавильню, однако в ней уже начинался пожар, а изнутри еще доносились вопли Гратвика. Поэтому я пошел по тропе вдоль пруда, разыскивая девицу.

— И что бы вы сделали, если бы нашли ее тогда?

Квартирмейстер пожал плечами:

— В любом случае я ее не нашел. Но столкнулся нос к носу с каким-то пожилым человеком.

— Мастером Феттиплейсом.

— Да. Он крикнул: «Вы кто такой?» Должно быть, он вышел искать свою дочь и хотел проверить, не забрела ли она в плавильню… впрочем, не знаю. Он буквально вцепился в меня, и я проткнул его мечом. — Рич говорил бесстрастным тоном, как будто зачитывал какой-то документ. — Понятно было, что от трупа следовало избавиться как можно быстрее, пока на пожар не сбежались люди. Затащить Феттиплейса в плавильню я не мог, она уже вовсю полыхала. Однако ночь выдалась лунной, и я увидел у пруда лодку. На ней я вывез убитого на середину пруда и утопил, привязав к ноге найденную неподалеку чугунную чушку. А потом я шел всю ночь, до самого рассвета, а утром нанял в гостинице коня и вернулся в Петуорт.

«Ты был здорово испуган, — подумал я, — и пытался в панике укрыться в ночи после всего, что натворил».

Ричард же продолжал:

— На следующий день Уэст отыскал меня. Я отрицал какую-либо причастность к пожару и сказал, что сразу же верхом отправился в Петуорт, и, хотя он подозревал меня в обмане, доказательств у него не было. Что же касается письма и изнасилования, то я сказал Филиппу, что нам обоим лучше обо всем помалкивать. Однако этот дурак вернулся в Рольфсвуд и попытался встретиться с Эллен. Это было опасно и стоило мне нескольких бессонных ночей. Однако девушка, к счастью, потеряла рассудок, и через какое-то время Уэст и его семейство договорились с Приддисом, чтобы ее поместили в Бедлам. Как вы понимаете, Приддису хорошо заплатили, чтобы он не задавал лишних вопросов.

— Ну а потом вы заключили новую сделку с Филиппом Уэстом.

— Да. Я умею торговаться.

— Он настоял на том, чтобы Эллен оставили в живых.

Сэр Ричард нахмурился:

— Он сказал, что, если с ней случится что-то плохое, он предаст огласке всю историю. Уэст был полон раскаяния, он решил поступить на флот. То происшествие сильно на него повлияло; полагаю, в глубине души Филипп все эти годы хотел бы умереть. Однако непременно сохранив при этом свою драгоценную честь. — Ричард усмехнулся. — Вот почему, когда я встретил Уэста сегодня, он согласился взять эту самую Кертис на корабль, чтобы мне было чем купить ваше молчание. Я всегда умел торговаться.

— Мое молчание о том, что произошло в Рольфсвуде, в обмен на Эмму Кертис. Понятно. А как насчет Эллен?