Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Во рту у него пересохло, кровь стучала в висках. Он огляделся, но больше никого на улице не заметил. Над сгоревшей школой еще виднелось красноватое свечение углей и кружили поднятые ветерком искры.

Надо проследить за лисом, Мэтью это понимал. И надо спешить, пока он не затерялся в болотах. Мимо сторожевой вышки он постарается проскользнуть незамеченным, что должен сделать и Мэтью, не полагаясь на крепкий сон дозорного.

Страх тонким лезвием вонзился в грудь Мэтью. Кто бы ни был этим ночным странником, он может проявить агрессию, если заметит слежку. Там, на болотистой пустоши, могло произойти что угодно, но уж точно ничего хорошего.

Однако размышлять и колебаться было некогда. Первым делом следовало побороть страх. Хитрый лис двигался быстро, и Мэтью нельзя было отставать.

До Мэтью доносился шум сильного прибоя. Волны накатывались на островки и песчаные отмели за болотом, по которому он с превеликим трудом сейчас пробирался. Далеко впереди — едва различимый как движущееся темное пятно на почти столь же темном фоне — шел ночной странник, какового он все еще не потерял из виду только благодаря слабой подсветке оранжевой луны, да и та порой исчезала под ревнивым натиском проплывающих облаков.

Преследуемый, без сомнения, уже ходил здесь раньше. И не один раз. Он шагал быстро и уверенно, не прибегая к помощи фонаря. Мэтью пока удавалось держать его темп в доходящей до пояса траве и чавкающей под башмаками грязи, но это стоило ему чрезвычайных усилий.

Фаунт-Ройал остался далеко позади. По прикидке Мэтью, они отошли как минимум на четверть мили от сторожевой вышки, без проблем обогнув ее через сосновый лесок. Если дозорный и не дремал — в чем Мэтью сильно сомневался, — то смотрел он только в сторону моря. Разве мог он предположить, что кто-либо в здравом уме попрется на болото среди ночи?

У странника явно имелась конкретная цель, что его и подгоняло. Мэтью услышал шорох в траве справа от себя — там двигалось что-то крупное и, вероятно, опасное. Мэтью резко ускорился, но уже в следующий момент обнаружил, что его опаснейшим врагом является само болото, когда залетел по колено в оконце воды и чуть не плюхнулся туда ничком. Вязкая грязь начала засасывать башмаки, и ему понадобились все оставшиеся силы и упорство, чтобы освободиться. А к тому времени, когда он выбрался из трясины, странника и след простыл. Мэтью прошелся взглядом слева направо и обратно, но тьма повсюду опустила свой плотный занавес.

Впрочем, ему было известно общее направление, в котором двигался преследуемый. И он пошел дальше, теперь уже с большей осторожностью делая каждый шаг. Это болото и впрямь оказалось очень коварным местом. Ночной странник должен был часто сюда наведываться, чтобы с такой легкостью обходить все опасные места. Возможно, он составил карту этого маршрута и держал ее в памяти.

Прошло три-четыре минуты, а Мэтью так и не заметил никакого движения в темноте. При взгляде назад он обнаружил, что находится уже по другую сторону мыса. Теперь сосны и болотные дубы черной полосой растянулись между ним и сторожевой вышкой, до которой отсюда было больше полумили. А впереди простиралось болото, и ничего более. Он задумался: повернуть назад или идти дальше? Когда вокруг только тьма с небольшими вариациями от кромешно-черного до темно-серого, есть ли смысл в эту тьму углубляться? И все же он сделал еще несколько шагов вперед, после чего вновь остановился и оглядел горизонт. В ушах звенело от алчущих крови москитов. В тростниковых зарослях гомонили лягушки. И никаких признаков других людей в пределах видимости.

Какие вообще дела могут быть у человека в этих краях? Кругом была дикая пустошь, и вряд ли хоть одна цивилизованная душа обреталась на всем берегу от места, где он сейчас стоял, до самого Чарльз-Тауна. Так что же здесь понадобилось ночному страннику?

Мэтью посмотрел на усеянный звездами небосвод, который казался таким громадным, а горизонт — таким широким, что становилось даже не по себе. Да и океан теперь представлялся каким-то обособленным темным континентом. Стоя на этом берегу с неизведанным миром за своей спиной, он испытал очень тревожное чувство, как будто его душевное равновесие и само его место на этой земле ставились под сомнение окружающей необъятностью. В эту минуту он понял причину, по которой люди строили большие и малые города, окружая их стенами, — не только для защиты от индейцев и диких зверей, но и для поддержания иллюзии своего контроля над миром, который на самом деле был слишком велик, чтобы им покориться.

Эти его размышления были внезапно прерваны. В открытом море одна за другой мелькнули две вспышки.

Мэтью, уже было развернувшийся в сторону Фаунт-Ройала, теперь замер на месте. Прошло несколько секунд, и две вспышки повторились.

Оттого, что случилось потом, у него екнуло сердце. Всего в какой-то полусотне ярдов от Мэтью загорелся и был высоко поднят фонарь. Он покачался из стороны в сторону, а затем исчез — видимо, под плащом странника, который мог перед тем незаметно зажечь фонарную свечу, опустившись на корточки среди зарослей или накрывшись плащом. Как бы то ни было, на сигнал с моря последовал ответ с суши.

Мэтью присел, так чтобы болотная трава доходила до уровня его глаз. Не мешало бы взглянуть на это поближе, решил он, и стал осторожно продвигаться в ту сторону, где только что мелькнул свет. Подумалось, что, если он в такой позе наступит на какую-нибудь ядовитую рептилию, ее зубы вопьются как раз в самую уязвимую часть его тела. Когда до человека в темном плаще оставалось футов тридцать, высокая трава закончилась, и Мэтью прекратил движение. Человек стоял на полосе плотного песка всего в нескольких ярдах от пенистых волн Атлантики. Он ждал, спрятав фонарь под полой плаща и глядя в океанскую даль.

Ждал и Мэтью. Наконец, спустя минут десять, в течение которых человек прохаживался вдоль песчаной полосы, Мэтью заметил нечто, возникающее из темноты моря. Лишь на самом подходе к берегу он опознал гребную шлюпку, выкрашенную в черный либо темно-синий цвет. В ней сидели трое, все в темной одежде. Двое из них спрыгнули в воду и с очередной волной прибоя вытянули шлюпку на берег.

Вероятно, шлюпка отчалила от большого судна, стоявшего на якоре в отдалении. И тотчас у Мэтью мелькнула мысль: «Вот я и нашел испанского шпиона».

— Привет! — сказал третий моряк, выбираясь из шлюпки. При этом его акцент оказался столь же далеким от испанского, как Грейвзенд [16] Грейвзенд — старинный портовый город в устье Темзы. от Валенсии. — Как оно тут у вас?

Ночной странник ему ответил, но таким тихим голосом, что Мэтью не разобрал слов.