Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Поэтому придется отворить вам кровь, — сказал он. — Когда вам в последний раз делали кровопускание?

— Много лет назад, — сказал Вудворд. — Когда я подхватил лихорадку.

— Дайте огня, пожалуйста, — попросил Шилдс.

Миссис Неттлз открыла створку свечной лампы и развернула ее горящим фитилем к доктору, который сунул в пламя лезвие ланцета.

— Я сделаю надрез за левым ухом, — сказал он Вудворду. — Для этого вам надо свесить голову с кровати. Поможешь ему, Роберт?

Бидвелл подозвал служанку, и они вдвоем повернули тело Вудворда так, чтобы его голова заняла требуемое положение. Сразу после этого Бидвелл отступил к двери комнаты, поскольку от вида крови его начинало мутить, так что съеденные за ужином заливные угри и устрицы могли затеять междоусобную свару в желудке.

— Сожмите зубами вот это. — Шилдс вложил в правую руку судьи кусок лаврового корня, кора которого еще сохраняла эфирный аромат.

Вудворд успел заметить, что на корне остались следы от ранее вонзавшихся в него зубов. Но все же это было лучше, чем прикусить себе язык. Он взял корень в рот и сдавил его зубами.

Лезвие прокалилось достаточно. Шилдс стал у головы судьи, поднеся ланцет к точке, где хотел сделать надрез, — у основания левого уха, — и подставив снизу мерную чашу для крови.

— Советую крепко взяться за край простыни и не разжимать кулаков, — сказал он, а затем тихо добавил. — Мужайтесь, сэр.

И его рука сделала первый надрез.

Вудворд застыл, впившись зубами в лавровый корень, когда раскаленный ланцет вонзился в его тело. К чести доктора, надрез был сделан быстро. Когда первые капли упали в чашу, Шилдс сделал второй, а затем и третий надрезы. Теперь кровь закапала быстрее, и доктор сложил ланцет, убрав лезвие в черепаховую рукоятку.

— Ну вот, — сказал он, — самое страшное позади.

Он вынул изо рта Вудворда лавровый корень и убрал его в карман, при этом продолжая держать мерную чашу под тремя кровоточащими ранками.

Теперь оставалось только ждать. Звук падающих на дно чаши капель казался Вудворду необычайно громким. Он закрыл глаза и попытался ни о чем не думать. Бидвелл, все так же стоявший у двери, наблюдал за происходящим с острым и каким-то нездоровым интересом, хотя кровопускание не было ему в новинку — он и сам неоднократно подвергался этой процедуре, когда страдал желудочными коликами.

Доктор давил пальцами на область за ухом Вудворда, чтобы ранки оставались открытыми. Через несколько секунд Шилдс сказал:

— Миссис Неттлз, мне понадобится кастрюля с холодной водой и еще один кусок ткани, пожалуйста. А также кружка рома. Думаю, он пойдет судье на пользу.

Миссис Неттлз велела служанке принести все, что затребовал доктор. Кровь продолжала стекать, капля за каплей, в красную лужицу на дне чаши.

Бидвелл прочистил горло.

— Господин судья, вы меня слышите?

— Да, он вас слышит, — сказал Шилдс, — но не тревожьте его. Сейчас ему нужен покой.

— Я только хочу задать один вопрос.

Вудворд открыл глаза и уставился в потолок, на расплывшееся там коричневое пятно.

— Говорите, — прохрипел он.

— Что он сказал? — спросил Бидвелл, приближаясь к кровати.

— Он готов ответить на вопрос, — пояснил доктор, не отрывая взгляда от чаши, в которой набралось уже почти две унции красной жизненной влаги.

— Хорошо. Вопрос таков, сэр: в какое время сегодня вы сможете продолжить судебное заседание?

Вудворд нашел глазами лицо доктора Шилдса над собой.

— Что скажете? — Бидвелл стоял рядом, избегая смотреть в сторону капающей крови. — Быть может, после обеда?

Вудворд мучительно сглотнул; саднящая боль в горле возвращалась, беря жестокий реванш.

— Я… не знаю… если смогу…

— Вообще-то, — вмешался доктор Шилдс, — вам бы не помешало вернуться к исполнению своих обязанностей, сэр. Слишком долгое пребывание в постели никому не во благо.

Он бросил взгляд на Бидвелла, двойное отражение лица которого Вудворд увидел в стеклах очков доктора.

— Желательно, чтобы ваша кровь не застаивалась от бездействия. Также было бы неплохо занять свой ум полезной работой.

— Вот именно! — подхватил Бидвелл. — В точности мои мысли!

— Однако, — добавил доктор, — вам не стоит сидеть в той сырой камере без какой-либо защиты от сырости. Роберт, в этом доме найдется теплая верхняя одежда подходящего для судьи размера?

— Я найду ее. Если не здесь, то в другом месте.

— Хорошо. Я приготовлю для вас мазь, которой следует обильно обрабатывать стенки горла, грудь и спину. Правда, она оставит невыводимые пятна на рубашке и сюртуке, так что с этой одеждой вам потом придется распрощаться. Еще советую обматывать горло шарфом сразу после применения мази. — Доктор взглянул на миссис Неттлз. — Диету судьи надо ограничить супами и кашами. Никакой твердой пищи вплоть до моего разрешения. Вы поняли?

— Да, сэр.

— Я отправлю слугу к Элиасу Гаррику с предупреждением, чтобы он повременил с приходом на допрос в тюрьму до… до какого времени, Бен? — С самым невинным видом спросил Бидвелл.

Доктор не ответил, вместо этого сосредоточенно наблюдая за стекающей в чашу кровью.

— Так что скажешь, Бен? — Бидвелл поднял брови.

Вудворд услышал тяжелый вздох Шилдса, после чего тот наконец ответил:

— Часам к двум пополудни будет приемлемо. Разумеется, если судья пожелает вернуться к своим обязанностям.

— Ну, до этого еще почти девять часов! — ликующе зазвенел голос Бидвелла. — Уверен, после отдыха вы будете готовы продолжить процесс, не так ли, судья?

— Я в этом не уверен. Чувствую себя отвратительно.

— Само собой, сейчас вы чувствуете себя неважно, но несколько часов сна окажут чудесное воздействие! Я ведь прав, Бен?

— Ко второй половине дня он может окрепнуть, да, — промолвил Шилдс без признаков энтузиазма.

Бидвелл широко ухмыльнулся:

— Вот и славно! На вашем месте я тоже хотел бы скорее покинуть спальню, чтобы заняться полезными делами.

Вудворда терзала боль, и его сознание было затуманено, однако он прекрасно понимал, чем обусловлен интерес Бидвелла к состоянию его здоровья. Он и сам понимал, что скорейшее завершение процесса и вынесение приговора позволит ему пораньше убраться из этого болотного захолустья и вернуться в Чарльз-Таун.

— Так и быть, — с трудом произнес он. — Если смогу, я выслушаю показания мистера Гаррика в два часа.

— Прекрасно! — Бидвелл чуть не захлопал в ладоши от радости, проигнорировав кинжальный взгляд доктора Шилдса ввиду столь явного пренебрежения здоровьем судьи. — Я позабочусь о том, чтобы Элиас прибыл в тюрьму точно к назначенному сроку.

Вскоре после того в комнату возвратилась служанка с кастрюлей холодной воды, куском ткани и кружкой рома. Когда доктор увидел, что в сосуде набралось около четырех унций крови, он сказал: