Марек Краевский - Числа Харона

— Минуточку, — Попельский потер глаза. — Я что-то не понял… Кто повесился в камере? Вьонцек? Он сам пишет, что ему не хватает мужества…

Грабовский внимательно посмотрел на Эдварда, но лицо комиссара осталось непроницаемым.

— Сегодня утром в камере повесился Бекерский. У него нашли письмо от Вьонцека, — сказав это, комендант встал и начал прохаживаться по кабинету, заложив руки за спиной. — Может, вы объясните мне это самоубийство? Может, ему кто-то помог? Тот, кого он унизил? Руками других заключенных, а?

— Никто не любит высокомерных аристократов, — буркнул Попельский.

— Молчать! — рявкнул Грабовский и забегал вокруг стола.

Через две минуты остановился и схватил письмо Вьонцека, щелкнул зажигалкой и смотрел, как бумага в пепельнице превращается в серый пепел.

— Новое расследование никому не нужно.

— Самое важное, что мы наверняка посадили виновника. И он получил заслуженную кару, — усмехнулся Попельский.

Комендант строго глянул на своего подчиненного и молча указал ему на дверь.

Осло 1988

Камеры двинулись. Телеведущий Сверре Осланд смотрел на своего собеседника с растущей неприязнью. Ему не хватило слов, не хватило вопросов, однако отнюдь не потому, что он считал только что увиденный фильм слишком интересным, а историю захватывающей, потому что это было совсем не так. В голове была полная пустота, Сверре не знал, чем заполнить последние секунды программы. Не ведал, о чем спросить гостя, чтобы поразить зрителей метким словцом, ошеломить учеными выводами, развлечь каламбуром или остротой. Он проклинал помощников, которые должны были ему подробно рассказать про фильм, а вместо этого подсунули избитую информацию про Польшу и поляков. Камеры гудели. Нужно было что-то говорить. Нельзя работать телеведущим, если не можешь вовремя добиться слова.

— Вам понравился фильм, пан профессор?

— Неплохой, — ответил математик и сжал губы.

— Видимо, он вас изрядно поразил, — улыбнулся Осланд. — Вы молчите, а нам всегда трудно отважиться на какие-то слова, когда мы выходим из кинотеатра после фильма, который нам особенно понравился.

— Возможно, — профессор почесал ногу.

Снова несколько секунд тишины.

Осланд взглянул на часы. Кажется, пришло время задать последний вопрос.

— Скажите, а теорию чисел Харона, — Сверре заранее радовался, предвкушая пространный ответ ученого, — удалось потом развить, или она так и осталась очередной неразгаданной гипотезой?

Профессор начал смеяться. Широко разинул рот, чтобы перевести дыхание. По щекам стекали слезы. Он хлопал себя по коленям, на которых натянулись старые вельветовые брюки. Сорвал с шеи фиолетовый платок и заходился хохотом.

— Да это же настоящий скандал! — гаркнул он вдруг. — Ты приглашаешь меня в студию по случаю получения мной королевской премии Абеля и даже не интересуешься, за что мне ее вручили! Уважаемые дамы и господа, — глянул он прямо в камеру, — я получил эту премию за исследование так называемых шумных чисел, известных как числа Харона. Теперь могу прочитать любую информацию о любом человеке, помещенную в этом потоке букв. Я могу погружаться в него, вылавливая человеческие жизни. Несколько формул и преобразований, несколько минут работы компьютера, и я знаю, когда этот человек будет страдать и когда умрет. Я властитель человеческих судеб!

Он поднялся и вытер платком лысину. Фиолетовый шелк зашелестел на черной волосатой родинке, очертания которой напомнили Осланду итальянский сапог.

— Спасибо вам, профессор Шперлинг! — прошептал он побледневшими губами.

Закончено во Вроцлаве

15 июля 2010 года в 14:53

ул. Бальоновая — ул. Гайдамацкая

ул. Бернштайна — ул. Ш. Шолом-Алейхема

ул. Браеровская — ул. Б. Лепкого

ул. Валашская — ул. Валашская

ул. Весовая — ул. Весовая

ул. Городоцкая — ул. Городоцкая

ул. Грюнвальдская — ул. Грюнвальдская

ул. Дзялинских — ул. И. Тобилевича

ул. Задвужанская — ул. В. Антоновича

ул. Клепаровская — ул. Клепаровская

ул. Коперника — ул. М. Коперника

ул. Костюшко — ул. Т. Костюшко

ул. Крашевского — ул. С. Крушельницкой

ул. Кульпарковская — ул. Кульпарковская

ул. Легионов — просп. Свободы (нечетная сторона)

ул. Линде — ул. Ф. Листа

ул. Лонцкого — ул. К. Брюллова

ул. На Байках — ул. Киевская

ул. Персенковка — ул. Красовская (частично), ул. Курильская (частично)

ул. Пиаров — ул. М. Некрасова

ул. Пильникарская — ул. Пильникарская

ул. Потоцкого — ул. Генерала Чупринки

ул. Рутовского — ул. Театральная

ул. Садовницкая — ул. В. Антоновича

ул. Сакраменток — ул. М. Туган-Барановского

ул. Сапеги — ул. С. Бандеры

ул. Сикстуская — ул. П. Дорошенко

ул. Скарбковская — ул. Леси Украинки

ул. Скшинского — ул. Г. Витвера

ул. Собинского — ул. И. Слепого

ул. 3 Мая — ул. Сечевых Стрельцов

ул. Хорунщизни — ул. П. Чайковского, часть ул. Дж. Дудаева

ул. Церковная — ул. В. Кравченко

ул. Шайнохи — ул. Банковская

ул. Шевченко — ул. Днепровская

ул. Яблоновских — ул. Ш. Руставели

ул. Яновская — ул. Шевченко

пл. Голуховских — пл. Торговая

пл. Старый Рынок — пл. Старый Рынок

В этом романе было бы гораздо больше ошибок, если бы их не исправили известные эксперты:

• в математике — доктор Петр Бородулин-Надзея из Института математики Вроцлавского университета;

• в области судебной медицины — доктор Ежи Кавецкий из Медицинской академии им. Пястов Шленских во Вроцлаве;

• в области истории польской полиции — доктор наук Роберт Литвинский из Института истории университета им. Марии Склодовской-Кюри в Люблине.

В романе было бы больше фактических, логических и нарративных ошибок, если бы на них еще до печати не указали (omissis titulis) : Лешек Дунганский, Витольд Горват, Збигнев Коверчик, Госцивит Малиновский, Кшиштоф Морга, Пшемыслав Щурек и Марцин Вронский.

Моим Консультантам и первым Читателям спасибо за их усилия. Во всех вероятных ошибках виноват исключительно я сам.

Через тернии к звездам ( лат. ).

Дух места ( лат. ).

Достоевский Ф. Братья Карамазовы: роман. Часть третья, книга одиннадцатая, глава IX. — Примеч. перевод.

Мешти ( львов. ) — ботинки.

Вар'ят ( гал. ) — сумасшедший. — Примеч. перевод. (аналогичное примечание № 36)

Рефлекторная зрительная эпилепсия ( лат. ).

Умственный сифилис ( лат. ).