Наташа Ридаль - Проклятье Адмиральского дома

– Когда вы перешли в столовую с Викторией Стаффорд, ваш друг остался в гостиной?

– Да.

– И в столовой он так и не появился?

– Нет, – нехотя ответил Джозеф.

– Что вы делали всё это время, мистер Стаффорд? – сурово спросил Джонс. – Вы, должно быть, выкурили целый портсигар?

– А? – растерянно отозвался Уильям.

– Мисс Грант слышала, как утром вы повздорили с братом и угрожали убить его. Что послужило причиной ссоры?

– Картина. Портрет Ирэн, который он писал. Мне что-то не понравилось, и я высказался чересчур прямолинейно. Дональд обиделся и нагрубил в ответ. Так, слово за слово, сами знаете, как это бывает… Разумеется, я не собирался его убивать…

– Мистер Стаффорд, – рассердился старший инспектор, – по-вашему, я похож на идиота? У вас было столько времени, а вы даже не потрудились придумать более убедительное объяснение!

Уильям вдруг вскочил, метнулся к открытому окну и выпрыгнул наружу прежде, чем констебли успели опомниться.

– Держите его! – закричал Джонс, не веря в свою удачу: вот он, душегубец, сам себя и выдал.

Но не успели констебли покинуть гостиную, как из-за ширмы показалась смертельно бледная Хезер. Оливия взвизгнула от неожиданности, а Джозеф нахмурился, ибо никак не ожидал, что его укрытие окажется столь популярным.

– Это я! Я убила Дональда! – воскликнула Хезер, дрожа всем телом. – Арестуйте меня, старший инспектор!

– Он хотел сделать вас своей любовницей, угрожая, что оговорит вас в случае вашего отказа? – с некоторым сомнением произнес Джонс, однако сделал знак констеблям задержаться. – Не проще ли было рассказать обо всём мужу, чем убивать пасынка?

– Я… я действительно изменяла Артуру… – пробормотала Хезер. – С Чарльзом… А Дональд узнал. Я боялась гнева мужа, но уступить Дональду в обмен на его молчание было выше моих сил.

Джейн изумленно смотрела на Хезер, Оливия презрительно поджала губы. Уолш ощущал себя зрителем на любительском спектакле, а его мозг закипал, пытаясь понять, действительно ли эта женщина совершила преступление или, убежденная в виновности Уильяма, решила таким способом защитить любимого. Тем не менее старший инспектор, похоже, поверил ее словам.

– Мадам, вы только что сознались в убийстве. Прошу проехать с нами в участок.

Неприятное известие настигло Артура и Чарльза в конторе, и они вернулись в Адмиральский дом так быстро, как смогли. Оливия, Джейн и Джозеф по-прежнему находились в гостиной, где к ним присоединились Эмили и Виктория. Уильям бесследно исчез.

– Хезер созналась? – с порога воскликнул Артур. – Поверить не могу! Нам не сообщили подробностей. Что произошло?

– Дональд узнал, что Хезер тебе изменяла, и она заставила мальчишку замолчать, – проговорила Оливия, вставая из кресла. Взгляд, брошенный на Чарльза, не предвещал ничего хорошего.

Артур мгновенно сделался белым как мел.

– Изменяла? С кем? – ошеломленно выдохнул он.

– С моим мужем, – спокойно ответила Оливия. – Однако я не стану закатывать сцену. Меня устроит двести фунтов на визит к миссис Корнер и подготовку к сеансу материализации.

– Что? – пробормотал Чарльз, почему-то посмотрев на Джейн Андервуд.

Артур резко развернулся к брату, его слегка одутловатое лицо превратилось в античную маску разгневанного божества. В юности он участвовал в боксерских поединках и сейчас машинально принял позу, характерную для атакующего. Всё произошло за доли секунды: Чарльз не успел опомниться, как получил удар в солнечное сплетение. Согнувшись от боли, он тщетно попытался вдохнуть, квадраты паркета поплыли перед глазами. Оливия невозмутимо покинула гостиную, в то время как остальные дамы решительно осудили Артура, который явно не собирался останавливаться.

– Немедленно прекрати! – вскричала Виктория из своего кресла.

Следующий хук пришелся по печени. Чарльз плохо переносил боль, а такую адскую, пожалуй, испытал впервые. Он рухнул на пол, задыхаясь, чувствуя, что это конец: еще одного удара он не переживет. В этот момент на уровне его глаз возник подол темно-зеленого платья.

– Довольно, – проговорила Джейн, встав между братьями так, что Артур при всём желании больше не мог дотянуться до Чарльза.

Эмили бросилась к дяде и сочувственно склонилась над ним:

– Тебе больно?

Артур, тяжело дыша, некоторое время смотрел на Джейн, потом медленно перевел взгляд на Уолша, готового пресечь новые попытки восстановления поруганной чести, и наконец – на мать, всем своим видом вопиющую: «Ты хочешь моей смерти?». Не проронив ни слова, Стаффорд-старший вышел за дверь.

Темно-зеленый муар исчез из поля зрения Чарльза. Он заставил себя подняться, отказавшись от помощи Эмили.

– Я пошлю за доктором Стэнли, – произнесла Виктория, словно вросшая в кресло.

– Мама, я не ребенок, – раздраженно ответил Чарльз. – Мне не нужен врач. И я не понимаю, почему Хезер впутала меня в этот скандал.

Джейн не обернулась, она глядела в окно. Единственная женщина, которой он позволил бы себя пожалеть, но, разумеется, не здесь, у всех на глазах. Впрочем, этого никогда не случится: она предпочла ему Лоусона. Чарльз сердито поджал губы. О чем она думает, рассматривая кирпичный забор на другой стороне улицы?

– Мне кажется, у Хезер был роман с Уильямом, – смущенно заметила Эмили. – Она его немного старше, но ведь это не имеет значения, правда? Неужели она решилась на убийство? Или она выгораживает Уильяма?

– Он не убийца, я это чувствую, – проговорил Джозеф. – Хезер могла пойти на крайний шаг от отчаяния, чтобы скрыть свою связь с ним. Даже сознаваясь в измене, она указала на другого.

– Я знала, Чарльз, что ты не поступил бы так с братом, – глухим голосом произнесла Виктория. – Но если Артур узнает, что его собственный сын… – она осеклась.

Стаффорд, прижимая руку к ноющему боку, направился к выходу, намереваясь подняться к себе и прилечь. Честно говоря, он сомневался, что известие о предательстве сына стало бы для Артура большим ударом, чем сообщение о предательстве брата, зато Чарльз избежал бы нескольких секунд невыносимой боли и нескольких часов, а то и дней дискомфорта, пока заживают ушибы.

Вечером оба нотариуса отказались ужинать, и Джозефу пришлось поддерживать разговор с дамами как единственному мужчине за столом, не считая тринадцатилетнего Найджела. Оливия выглядела чрезвычайно довольной, даже ее грустные глаза бассет-хаунда светились торжеством.

– Завтра я еду к миссис Корнер. Чарльз дал мне денег, как только я переступила порог его спальни.

«Сейчас он не в том состоянии, чтобы спорить с женой», – подумал Уолш.

– Как он себя чувствует? – поинтересовалась старая миссис Стаффорд, как всегда сохраняя невозмутимость и прямую осанку.