Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

В эту секунду в помещение зашел Махмуд, и, если бы вместо него в этой комнате оказался сам Пророк, эффект был бы не менее впечатляющим. Оба – и Касым, и Турахан – застыли в удивлении, боясь даже пошевелиться.

Махмуд удостоил их коротким взглядом, вышел вперед и еще раз поведал повелителю свою версию событий. Испепеляющий взгляд султана устремился на Касыма.

– Итак, ты сообщил мне о предательстве Турахана, но эти сведения не подтвердились. Ты сообщил мне о том, что пытался удержать Махмуда в резерве, однако и это оказалось ложью.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

– Ты посмел лгать мне дважды, Касым! – сурово произнес Мурад, глядя на поникшего военачальника. – Мне стоило бы лишить тебя головы, но я лишь отправляю тебя в бессрочную ссылку в самую захудалую провинцию империи. Ступай и больше не смей появляться при моем дворе без позволения!

Касым пытался оправдываться, но султан повелел ему убраться с его глаз, что тот незамедлительно и сделал. Когда дверь за ним закрылась, Мурад обратился к другому полководцу.

– Мне жаль, что так получилось, Турахан, – мягко произнес султан. – Я восстанавливаю тебя на твоем посту и снимаю все обвинения, но помни: о твоих ошибках я не забыл. Те три месяца, что ты провел в заключении, были вполне оправданы, и не будь я уверен в твоей безмерной преданности, ты, возможно, окончил бы там свои дни.

Пожилой полководец так расчувствовался, что упал на колени и долго благодарил повелителя за оказанную милость. Наконец он успокоился и, пятясь назад, покинул комнату вслед за Касымом. После него удалился и Махмуд.

– Знаешь, Халиль, – сказал султан, когда они с визирем остались наедине, – я ведь с самого начала знал, что Турахан не предатель. Зря ты поступил так со столь почтенным человеком.

Визирь в изумлении поглядел на Мурада.

– Повелитель, но я лишь действовал по вашему приказу! – возразил он.

– И ты получил, что хотел, – спокойно ответил султан. – Ты желал сгноить его в темнице, а я лишь предоставил тебе право самостоятельно вынести приговор. Эта ошибка целиком на твоей совести.

Только сейчас визирь осознал, что рано начал праздновать свой триумф.

– Ты слишком неразборчив в средствах, Халиль, – продолжал Мурад. – Нельзя так увлекаться политическими интригами. Впредь будь осторожнее, ведь за любые ошибки рано или поздно придет расплата.

– Простите, повелитель, у меня не было умысла… – попытался оправдаться Халиль, но султан жестом остановил его.

– Довольно об этом. Лучше обсудим наши дела с Владиславом.

Визирь откашлялся, весьма довольный тем, что султан перевел разговор на более удобную для него тему.

– Владислав и его союзники прислали своих полномочных представителей, – живо ответил Халиль. – Я проверил их верительные грамоты, каждый из них будет говорить от лица своего государя.

– Завтра я встречусь с ними. Посмотрим, что они могут нам предложить.

* * *

В начале июня в торжественной обстановке Мурад подписал мирный договор с Сербией, Венгрией и Валахией сроком на десять лет. Итогами переговоров остались довольны все его участники.

Валахия и Сербия оставались вассалами Османской империи и были обязаны в случае нужды оказывать военную помощь султану. Взамен турки возвращали сербам ряд завоеванных ранее крепостей и городов, а валашскому господарю – Владу Дракулу – была обещана сохранность его южных границ, однако в обмен он должен был прислать двух своих сыновей ко двору турецкого султана в качестве заложников.

Халиль приложил немало усилий, чтобы добиться максимально выгодных условий для империи, но неожиданные вести с востока заставили спешно прервать переговоры. Заганос, недавно сосланный визирем в Анатолию, сообщил, что держава Караманидов вновь открыла военные действия. Войска Ибрагим-бея, властителя Карамана, уже вторглись на территорию Османского государства и уничтожают все на своем пути. Пограничные армии оказались не в силах противостоять такому натиску, и восточные провинции османов находились теперь под страшной угрозой.

Султан прочитал письмо и, глубоко вздохнув, произнес:

– Вот видишь, Чандарлы, сама судьба призывает меня вновь покинуть столицу. Я обеспечил стране мир на западе, теперь пришло время защитить и восток.

Помолчав, он добавил:

– Надеюсь, это будет мой последний поход. Запомни, едва я выдвинусь в путь, мое место на престоле займет Мехмед. Отныне править империей станет он. Будь ему верным помощником и служи так же усердно, как когда-то служил мне.

На этот раз визирь не стал спорить с султаном – упрямство повелителя было ему хорошо знакомо. Но и Халиль не собирался отступать. Если Мурад думает, что оставить мальчишку на престоле – верное решение, то визирь сделает все, чтобы он убедился в обратном.

– Воля ваша, – склонил голову визирь. – Могу ли я узнать, что вы собираетесь делать дальше? Когда поход подойдет к концу?

– Вероятно, вернусь в Манису, – мечтательно вздохнул султан. – Местный дворец – спокойное и тихое место, там я хотел бы прожить остаток своих дней и умереть счастливым человеком в окружении садов и парков, под пение птиц и журчание ручья.

Об этой своей мечте султан говорил много раз, однако Халиль никогда не желал примириться с уходом своего повелителя.

– Вы еще слишком молоды, чтобы думать о смерти, государь, – промолвил визирь.

– Ошибаешься, я-то знаю, что она уже где-то рядом. – Мурад покачал головой. – Последние события в моей семье не прошли для меня бесследно. Мне всего сорок лет, и организм мой вроде бы здоров и крепок, однако все чаще в мою душу проникает могильный холод, он пронизывает меня до костей, лишая сна по ночам и причиняя немыслимые страдания днем. Лекари не могут найти причины этого недуга, да им это и не под силу.

Султан встал и прошелся по комнате.

– Знай, что я нисколько не боюсь смерти, так как уже сделал достаточно, чтобы потомки вспоминали и прославляли мое имя. Однако прежде чем окончить свои дни, мне хотелось бы немного пожить и для себя.

Халиль не перебивал своего повелителя. Приступы меланхолии преследовали султана со дня смерти принца Аллаэддина, и даже время не смогло залечить эту рану.

– А теперь позови ко мне Мехмеда, – повелел Мурад. – Мы с ним о многом должны поговорить.

Визирь спешно исполнил повеление султана и сам провел принца в покои его отца. Мехмед и не подозревал, что сегодня его судьба изменится навсегда. Из младшего и нелюбимого сына он всего за год превратится в падишаха огромной империи. Сколь интересна и непредсказуема может быть судьба человека!

Султан остался наедине со своим сыном, и Халиль мог только гадать, о чем шла их беседа. Прошло немало времени, прежде чем Мехмед вышел наружу. Бросив задумчивый взгляд на визиря и что-то пробормотав себе под нос, он быстрым шагом направился прочь.