Даринда Джонс - На зов тринадцатой могилы

— Что-нибудь выяснили о нашем маленьком госте? — спросила я вслух и жестами одновременно, а потом присела, надеясь приманить мальчика поближе, но он остался стоять, где стоял, и молча смотрел на всех нас с безопасного расстояния в несколько метров.

— Да. Он заболел и больше ничего не помнит, — ответила Эмбер. — Зато он помнит, как его зовут.

— Правда? — Я выдала широченную улыбку, но мальчик и ухом не повел.

— Все из-за твоего света, — добавила Эмбер. — Он не знает, что и думать.

— Прости, солнышко. Но поверь мне, мой свет совершенно безобиден.

Мальчик сделал шажок вперед и беспокойно покосился на Рейеса, который успел вернуться и теперь стоял, прислонившись к стене и сложив на груди руки.

С Рейесом такое часто случается. Взгляды, полные подозрений, сомнений и похоти. В основном похоти. И многие из этих взглядов вылезают из Тельмы и Луизы — моих глазных яблок.

Эмбер с Квентином уселись прямо на бетонный пол, и я последовала их примеру, чем заслужила еще один крошечный шажок в мою сторону.

— Как тебя зовут? — спросила я у мальчика.

— Мейко, — ответила за него Эмбер.

Я тихонько вздохнула:

— Это мое самое любимое в мире имя!

Еще один шажочек.

— Ты сказала Мейко? — переспросил дядя Боб, который вместе с Куки наблюдал за нами из другого конца комнаты. — Знакомое имя.

Я оглянулась:

— Из какого-то дела?

— Не уверен. Надо кое-что проверить.

— Спасибо, дядя Боб. — Я повернулась к Мейко. — Ты помнишь, что с тобой произошло?

Он покачал головой и подошел еще чуть-чуть ближе. Потом снова глянул на Рейеса, повернулся к нам, поднял руки и заливисто рассмеялся.

Когда я с приподнятыми бровями уставилась на Эмбер и Квентина, Квентин закатил глаза:

— Это все твой ослепительный свет. Он как будто стреляет из тебя угольками, и в воздухе парят искорки.

— Как светлячки, — добавила Эмбер.

— Серьезно? — обалдела я. — Настолько круто?!

— Я же говорю, — фыркнула Эмбер, — теперь я вижу, из-за чего весь сыр-бор.

— Из меня вылетают искры… Кто бы мог подумать?

— Видели бы вы ее, когда она злится, — вставил Рейес, подойдя поближе. — Как одна сплошная молния.

Я резко развернулась и уставилась на мужа.

— Не может быть! В жизни не поверю, что я такая обалденная!

Уголок красивого рта приподнялся, отчего смягчились суровые черты.

— Блин, хоть бы разок самой увидеть…

Когда наконец я снова повернулась к Мейко, он был так близко, что едва не стоял на мне и тянулся куда-то вверх, пытаясь, видимо, поймать искры.

Боясь его спугнуть, я застыла.

— Мне очень жаль, что ты заболел.

Он снова рассмеялся и протянул ручонки над моей головой.

— Ничего страшного.

Меня понесло на волнах восторга от того, что он со мной заговорил:

— Сколько тебе лет?

Мейко показал мне пять пальцев.

— Ого! А помнишь, как зовут маму и папу?

— Нет. — Как будто зачарованный, он положил мне на лицо сначала одну ладошку, потом другую, и красивое личико озарилось очередной широкой улыбкой. — Только маму. Белинда Макайла Бэнкс.

— Это же замечательно! Мне бы хотелось с ней познакомиться.

Мейко покачал головой:

— Ты не сможешь ее найти.

— Это еще почему?

— Никто не может.

— Ну а я спец во всяких поисках.

Красивое личико стало печальным.

— Все равно.

Я кивнула Куки:

— Белинда Макайла Бэнкс.

Та поднялась со стула.

— Белинда Бэнкс? Девочка с таким же именем пропала без вести… сколько лет назад это было?

— Точно, — отозвался Диби и защелкал пальцами, пытаясь вспомнить. — Давненько. Лет десять, наверное, уже прошло.

— И ее так и не нашли? — спросила я.

— Во всяком случае я такого не помню. — Дядя Боб глянул на Куки, чтобы та подтвердила его слова или напомнила о том, о чем он мог забыть. — Дело было не мое, но сомневаюсь, что тело находили. Я бы слышал.

Все еще держа ладошки на моем лице, Мейко погладил меня по щеке.

— Это потому, что она в коробке.

Я замерла. Квентин тронул Эмбер за плечо и, когда она перевела ему слова Мейко, тоже замер.

Меня будто окатили ледяной водой.

— Твою маму заперли в коробке? — уточнила я, чтобы слышали Диби и Куки.

Куки резко вдохнула.

— Он нас там держит, — кивнул Мейко. — Мама говорит, нас ищет бабушка, но не может найти, потому что он держит нас в коробке.

Я накрыла его ладони своими.

— Милый, в коробке с твоей мамой еще кто-нибудь есть?

— Только моя сестра. — Он тихонько ткнул меня пальчиком в подбородок, будто проверял на прочность. — Она уже большая и думает, что знает все на свете.

Не двигая головой, я покосилась на Куки и Диби:

— У него есть сестра.

Ладонь Куки взметнулась ко рту, а дядя Боб до сих пор сидел, изображая от шока статую.

— Кук, мне нужна информация.

— Прошу прощения. Боже мой! — Опустив голову, подруга застучала по клавиатуре.

Рейес умудрился подкрасться поближе, но Мейко этого пока не замечал.

Квентин, чье лицо дышало тревогой, коснулся моего плеча:

— Его мама и сестра могут быть еще живы.

Кивнув, я скрестила наудачу пальцы.

— Солнце, как зовут твою сестру?

— Молли Макайла Бэнкс Первая, — закатил глаза Мейко.

Я едва сдержала смех. Что тут скажешь? Младшие братья всегда младшие братья.

— Есть! — воскликнула Куки, по макушку включившись в поисковый режим.

Я взяла Мейко ладонями за щечки, и он не стал возражать.

— Белинда Макайла Бэнкс пропала без вести, когда шла от подруги домой. В марте будет десять лет, как это произошло.

Куки замолчала и продолжила читать сама себе, поэтому пришлось вернуть ее к нам:

— Кук!

— Ой, пардон. Ей было четырнадцать лет, и детей у нее не было.

Я прикусила язык и, стараясь ничем не выдать своих эмоций, спросила у Мейко:

— С мамой и сестрой все в порядке?

Он пожал плечиками и снова принялся гоняться за светлячками.

— Ага. Все с ними в порядке. Только моя сестра мне никакая не начальница. Вот маму я слушаюсь.

Дядя Боб подошел к нам:

— Узнаю, чье это было дело, и найду все, что смогу.

— Спасибо, Диби.

Мейко выкрикивал по слову на каждом прыжке:

— Мне! Так! Весело!

— Мейко, — начала я, чтобы снова привлечь к себе его внимание, — ты знаешь имя того человека?

— Какого человека? — уточнил мальчик, подпрыгивая за какой-то особенной искоркой высоко-высоко.

— Того, который держит твою маму в коробке.

— Знаю, конечно.

Я снова взяла его за личико и едва ли не силой заставила посмотреть мне в глаза.

— Можешь мне сказать, как его зовут?

— Могу, но все равно это неважно.

— Может, все-таки скажешь?

Сдавшись, мальчик пожал хрупким плечиком:

— Рейес Александр Фэрроу.

Я развернулась к мужу аккурат в тот момент, когда его челюсть встретилась с полом.