Даринда Джонс - Хлопоты с двенадцатой могилой

Оторвавшись от Уилл, он занялся Угрозой, и я ощутила на затвердевшем соске зубы.

Одну руку Рейес опустил к моим джинсам и стал их методично сжигать. Огонь опалял живот снаружи и изнутри, а внизу словно собралась расплавленная лава.

Совсем чуть-чуть я раздвинула ноги, чтобы Рейесу было удобнее, пока догорают джинсы. Длинные пальцы погладили нежную кожу, а потом скользнули внутрь достаточно глубоко, чтобы скрывающийся где-то за горизонтом оргазм устремился ко мне, с каждым движением подбираясь все ближе и ближе.

Под давлением растущего чувственного удовольствия я едва дышала, загоняя воздух в легкие крошечными глотками.

Положив одну мою ногу себе на плечо, Рейес прижался ртом к самому чувствительному местечку, языком раздвинул складки и провел длинную влажную линию, легко коснувшись клитора. В ответ на изысканную ласку я задрожала с ног до головы. От предвкушения воздух в легких сгустился. Я еще сильнее сжала в кулаках темные волосы, и из груди Рейеса вырвалось рычание, от которого возбуждение переросло все разумные пределы.

Я горела, и каждая клеточка во мне шипела от неумолимого жара. Каждая молекула в крови бурлила и раздувалась, пока мне не стало тесно в собственной коже.

Одежда Рейеса тоже сгорела, и вокруг нас в ядовитых порывах горячего ветра плавал пепел.

Подсунув руки мне под колени, Рейес встал, и верхние половины наших тел соприкоснулись. Мои ноги оторвались от земли и раздвинулись еще шире. Он пригвоздил меня к булыжнику, и все мышцы в мощном, сильном теле превратились в мрамор. А мгновение спустя к складкам у меня между ног прижался член.

Рейес наклонился к моей шее и проложил дорожку из горячих поцелуев до самого уха. Каждый поцелуй вызывал в позвоночнике новую бурю желания.

А потом он стал медленно заполнять меня изнутри. Так медленно, что в итоге ощущение наполненности было идеальным. Так же неторопливо он стал выходить, пока во мне не осталось лишь совсем чуть-чуть, и снова мучительно медленно заполнил мое естество, словно каждое движение было выверено заранее. Рейес повторял все это снова и снова, и наконец оргазм, подстерегавший меня на каждом шагу, задрожал от нетерпения, умоляя выпустить его на свободу.

Горячие губы все еще касались моего уха, и вдруг я услышала глубокий, бархатный, опьяняющий голос:

— Кто я?

Я покачала головой, не в силах остановить грядущее и без слов уговаривая его поспешить.

Следующий заполнивший меня удар оказался сильнее.

— Кто я?

— Рейес, — еле слышно выдохнула я.

Положив одну мою ногу себе на талию, он схватил меня за волосы и сквозь зубы процедил:

— Кто я?

Едва не умоляя его двигаться быстрее, я впилась ногтями в стальные ягодицы.

— Рейазиэль.

Он дернул мою голову назад, но мучительно медленные движения не ускорились ни на йоту.

— Кто я?

Я тоже схватила его за волосы, крепко сжала кулаки и тоже дернула его голову назад, а потом, не желая отступать, ответила:

— Мой муж.

Эти слова удивили Рейеса. Он напрягся, ощущая, как подступает оргазм и к нему. Приближение его экстаза я чувствовала так же отчетливо, как приближение своего. Чувствовала, как в его венах бурлит кровь, как напрягаются мышцы, как сладко жалит нависший над горизонтом оргазм.

Руками я обняла Рейеса за плечи, а ногами — за талию. Вцепилась в него изо всех сил, подстегивая двигаться быстрее. А он уперся ладонями в преграду у меня за спиной и пытался отдышаться, все еще находясь глубоко во мне.

Этого оказалось достаточно. Неспешная пульсация, владевшая моим телом, вмиг набрала обороты и взорвалась. Я вскрикнула, когда горячие волны наслаждения пролились наружу и омыли каждый миллиметр моей кожи.

Обняв меня, Рейес наконец задвигался быстрее, распаляя уже вибрирующую во мне эйфорию. Я впилась ногтями ему в плечи. Он резко втянул сквозь зубы воздух и потерял хрупкие остатки контроля над собой.

Рейес врезался в меня длинными, мощными, глубокими рывками. Его заметно трясло, мышцы напряглись, впитывая сокрушительный оргазм, а по венам растекалось пьянящее наслаждение.

С красивых губ сорвалось что-то похожее на стон, и звук оказался каким-то первобытным, почти звериным. Во мне поднялась волна восторга, и я вцепилась в Рейеса, целиком растворившись в его ощущениях.

Когда все закончилось, он все еще прижимал меня к себе и тяжело дышал мне в волосы. Но вдруг что-то изменилось. Он напрягся, опустил меня на землю и отошел. Даже горячий иномирный ветер не помешал мне ощутить холод там, где только что ко мне прикасался Рейес.

Ничего не понимая, я посмотрела на него и поняла, что он… удивлен. Может быть, даже ошеломлен. И чуточку рассержен.

Почему? Неужели потому, что ему понравилось то, чем мы занимались? Но ведь мы всегда справлялись с этим на ура.

Он начал дематериализоваться и прежде, чем я успела произнести слова «Рейес» и «подожди», исчез. Вот так запросто — взял и испарился.

А я стояла и тонула в замешательстве. Ну, хоть одно радует: похоже, Рейес сбит с толку не меньше меня. Так что же это было? Меня соблазнил муж или кто-то другой? Какая часть Рейазикина хотела меня с такой дикой импульсивностью? С таким восхитительным отчаянием? Или все-таки моему мужу на какое-то время удалось взять верх? Да и имеет ли это значение?

Медленно и с неохотой я вернулась в холодное земное измерение. Два моих компаньона стояли, прислонившись к черному грузовику Гаррета. Заметив меня, оба выпрямились, и на их лицах отразилась смесь беспокойства и тревоги. Не меньше минуты они пялились в мою сторону, потом одновременно пришли в себя, бросились ко мне и резко затормозили в паре шагов, нагло вторгнувшись в очень даже заметные границы пузыря моего личного пространства.

Только когда Ош сорвал с себя пальто и обернул им мои плечи, я поняла, в чем дело. Глянула вниз и не обнаружила ни лоскутка. Кожа была покрыта потом и черной сажей и до сих пор дымилась крошечными призрачными спиральками.

Страшно подумать, на что похожи мои волосы.

Наверное, я должна была испытать прилив унижения, когда Ош набросил на меня пальто, вот только думалось совсем не об этом. Я была слишком ошарашена, чтобы волноваться о непристойном поведении в общественном месте.

— Чарльз! — рявкнул Гаррет и наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Что случилось? Он тебя бил?

Я помотала головой:

— Он этого не делал. Не убивал людей. — Я глянула под ноги. — Где мои ботинки?!

— Пойдем, солнце. — Гаррет обнял меня и потащил к своему грузовику.

— Подожди! Развалюха… — Я протянула к ней руку и, возможно, в процессе продемонстрировала Уилл Робинсон. — Развалюха…

— Ты о том, как себя сейчас чувствуешь? — уточнил Ош, и я по голосу услышала, что он улыбается.