Алан Гатаев - Выбор Блейка

– Вы имеете в виду Коран? – зачем-то спросил резким тоном Браун.

– Нет, не Коран. Какие-то высказывания арабских богословов. Точнее сказать не могу.

– Что вы сделали дальше?

– На всякий случай, я запросил информацию через Интерпол, а также направил фотографию нашим экспертам. Через пару дней я получил ответ от наших, что один из арабов – это, возможно, Абу Фадлах, член восточной ветки Аль-Каиды. Со слов эксперта, совпадение было примерно 60 процентов.

– Продолжайте.

– Шестьдесят процентов мне показалось недостаточным. На всякий случай, я решил перестраховаться и подождать ответа из Интерпола. Информатор сообщил, что арабы подрабатывают строителями, поэтому их прораб получил подряд в «Данросс Констракшнз». Ее, как вам известно, контролирует бюро. Таким образом, я смог следить за ними практически двадцать четыре часа в сутки. Какое-то время никаких сведений об арабах не поступало. Затем 21 мая, буквально в один и тот же день, я получил ответ из Интерпола и наводку из «Данросс». Это действительно оказался Абу Фадлах, а информатор сообщил, что Фадлах здесь находится транзитом и ищет возможность выехать в Канаду для устранения некоего Хамзы Бин-Аббаса, ответственного за серию терактов в Сирии и Ираке. Мой непосредственный руководитель, мистер Макмиллан, поручил провести обследование квартиры и взять Фадлаха. Я выдвинулся в адрес с тремя агентами департамента… – мне стало невыносимо больно. Страх и стыд сковали грудь, стало тяжело дышать. Я очень хотел избежать воспоминаний о том, что произошло дальше. «Нет! – кричал мозг. – Не лезь туда!»

– Продолжайте! – требовал Браун.

– Я выехал в Бронкс со своим напарником – агентом Синклером – и еще двумя агентами: Фордом и Уоттсом.

– Была ли с вами тактическая группа поддержки?

– Нет.

– Саперы?

– Нет.

– Почему?

Я посмотрел на Макмиллана. Он сидел, сложив руки на столе, и смотрел на меня сквозь очки. Вид у него был подозрительно спокойный, отчего меня накрыла новая волна беспокойства. Он явно был готов к тому, что я собирался сказать. Но откуда должен был последовать удар, я не имел ни малейшего понятия. Стоун сидел рядом с Макмилланом и время от времени поглядывал на меня.

– Мой босс не согласился с моими доводами и дал указание действовать без группы сопровождения. Мистер Макмиллан указал на то, что дом их уже проверяли, а для того, чтобы взять одного араба, достаточно четверых крепких агентов.

– Почему вы не возразили?

– Я возражал, сэр.

– Кто может это подтвердить?

– Они все мертвы, сэр.

– Вы имеете в виду агентов Синклера, Форда и Уоттса? – спросил с вызовом Браун.

– Да.

– Дальше.

– Все трое работали в департаменте чуть больше года. Оперативного опыта почти не имели.

Я снова запнулся, но теперь меня никто не стал подгонять. Видимо, вид у меня уже стал совсем паршивый.

– Я позвонил мистеру Макмиллану и в последний раз попросил группу поддержки, но убедить его мне не удалось. По-видимому, я разговаривал слишком громко, и парни все слышали. Синклер не стал ждать, он был импульсивным. В общем, он потащил остальных за собой, выбил дверь и забежал внутрь. Я и опомниться не успел.

– Что было, когда вы вошли?

– Когда я вошел, на полу жилой комнаты лежали два человека. Синклер и Уоттс уперли им в затылки свои пистолеты, а Форд… Форд поднял край матраса в спальной одного из этих ублюдков. В ту же секунду раздался взрыв, и Форда разорвало на куски. Остальных насмерть посекло осколками.

– Вы были старшим группы, – процедил Браун.

– Да.

– То есть, ответственность за действия группы лежит на вас.

– Не совсем, сэр, – я посмотрел на Макмиллана. – Без указания своего руководителя я бы не стал входить в то помещение.

Браун повернул голову к Макмиллану.

– Мистер Макмиллан. Вы можете подтвердить показания мистера Блейка?

– Нет, сэр. Я понимаю желание агента Блейка выгородить себя, можно сказать, уйти от ответственности, но подтвердить его слова не могу. Блейк получил от меня прямые указания, не входить в квартиру без группы поддержки. Блейк приписывает мне свои собственные слова о том, что квартира уже была обследована и так далее. Он шел на свой страх и риск и виновен в смерти трех молодых перспективных агентов.

– То есть, вы утверждаете, что не давали агенту Блейку разрешения входить в дом?

– Нет, сэр. Такого разрешения я Блейку не давал.

– Кто может подтвердить ваши слова?

– Их могли бы подтвердить те самые агенты Синклер, Форд и Уоттс. Но, к сожалению, они мертвы.

– Это все?

– Нет, мои слова может подтвердить агент Фостер. Он находился в моем кабинете во время моего телефонного разговора с агентом Блейком.

– Вы имеете в виду перед тем, как он вошел в квартиру?

– Именно так, сэр.

От злости у меня чуть не лопнули перепонки. Я ничего не слышал, взгляд затянуло белой пеленой. Каким-то чудом я удержался на месте и не кинулся на Макмиллана. Стоун вытаращил на меня глаза и громко выдохнул. По его губам я смог прочитать:

– Твою мать.

Похожий на уставшего гнома, в зал вошел Фостер. Он сутулился сильнее обычного. Но на меня он посмотрел бесстрастно, после чего подошел к трибуне. Принеся присягу, Фостер, не моргнув и глазом, ответил на вопрос Брауна.

– Да, я могу полностью подтвердить слова мистера Макмиллана.

Ноги мои дрожали он нахлынувшего бессилия. Кожа горела от возбуждения, все вокруг поплыло прочь от меня. Как я ни пытался, я больше не смог поймать взгляд Фостера. Он отчеканил ответы на заданные вопросы и тихо вышел из зала.

– Что ж, мистер Блейк, – заговорил Браун. – Комиссия еще раз изучит все обстоятельства дела и примет решение. Окончательное заседание в следующую среду. Для начала вы отстраняетесь от ведения дел. Ваше руководство доведет до вас остальную информацию.

Все члены комиссии вышли из зала, оставив меня наедине с навалившейся безысходностью. Еще один гвоздь в крышку моего гроба. Кто знал о том, что Фостер выступит на стороне Макмиллана? Кто мог предупредить о засаде? Стоило ли теперь об этом волноваться? А о чем стоило волноваться, как не о своем будущем?

Теперь я не мог покончить с собой, ведь теперь это будет означать победу Макмиллана. Сукин сын не должен был победить. И оставались еще две девушки. Я еще мог оказаться полезен. Спасти две жизни взамен четырех потерянных – и, может быть, в аду мне будет не так жарко.

Прошло еще некоторое время, в зал вошла секретарша Стоуна и попросила меня зайти к нему в кабинет. Поправив галстук, я так и сделал.

– Это просто ужас, – произнес Стоун, мотая головой. – Эта маленькая сволочь, Фостер.

– Что он ему пообещал? – спросил я.

– Не знаю, мне из них никто ничего не говорил. Что теперь делать? Можно же было как-то выйти из ситуации. Ну конечно, Макмиллан виноват в том, что случилось. Зачем еще и тебя губить? Он мог решить вопрос по-другому.