Алан Гатаев - Выбор Блейка

Какого же черта ты молчал, когда надо было это сказать, вертелось у меня на языке.

– Ты разговаривал с Макмилланом насчет того, что я тебе рассказал?

– Он приказал взять у тебя образец крови и мочи и проверить на наркотики. Совсем уже обнаглел. Но теперь это уже неважно. Передай дело Шульцу. Пускай разбирается. Если он не угомонится и не оставит свой крестовый поход против Макмиллана, то следующим пойдет под каток.

– Слушай, понятно, что дела скверные. В среду они признают меня виновным в смерти парней и передадут мое дело прокурору. Но у меня еще пара дней в запасе. Я справлюсь с этим делом. Пускай оно пару дней повисит в воздухе.

– Ты что несешь? В каком воздухе? Отдай материалы Шульцу, немедленно!

Четверг. 12:21.

Шульц был недоволен поворотом событий.

– У меня нет никакого желания заниматься этим делом, – сказал он, отводя нос от папки, как от стакана с прокисшим молоком.

– Отлично. Я займусь им дальше. Ты только помоги с допуском. Остальное я устрою. Времени у меня все равно только до среды.

– Что там вообще по делу есть? – продолжал он брюзжать.

– Три трупа. Все одного возраста. Связи между первой жертвой и остальными двумя никакой. Прошлое двух последних жертв чудесным образом подправлено. Их никто нигде не знает и не видел, но на бумаге у них вполне себе настоящая жизнь.

– Ты подумал, что они проходили по программе защиты свидетелей, да? – задумчиво произнес Шульц, сведя по привычке брови.

– Да, – подтвердил я.

– В общем-то, так и есть, черт бы их побрал. Пока тебя распинали на коллегии, я пробил их по базе, и все стало по-настоящему странно. Они проходили в качестве свидетелей по делу мафии.

– Мафия? В двухтысячном?

– Русская мафия. Всего по делу проходило больше полусотни законспирированных свидетелей.

– Ничего себе размах.

– Да, впечатляет. Две из трех жертв тоже проходили, как свидетели. Правда согласно записям на слушанья их так и не вызывали. Дальше, в базе есть только их настоящие имена. Имена, присвоенные им по программе, отсутствуют. О них там вообще ничего больше нет.

– Как же ты их нашел, если имен нет?

– Там новая программа распознавания по фотографиям. Классная вещь. Нужны были только фотографии посвежее. Я покопался в Фейсбуке, они же бабы, как ни крути. В общем, проблем это не составило.

– Что еще?

– Потом мне все-таки стало интересно, и я просмотрел весь список свидетелей. Всего шестьдесят восемь человек. И вот еще два свидетеля без соответствующих данных. Точнее, их фотографии и настоящие имена.

– Получается четыре, – сказал я, чтобы постараться выглядеть спокойным. – А почему нельзя забить в базу их фотографии и не найти в Фейсбуке их аккаунты?

– Нет, программа пока работает только в замкнутых федеральных сетях.

– Твою мать.

– Я ни черта не понял из того, что нашел, – развел руками Шульц. – Зачем было их включать в программу и даже не вызывать на слушанья? Можно подумать, суд посчитал их показания несущественными. Тогда зачем их убивать через столько лет?

– Ты думаешь, это мафия мстит?

– Это первое, о чем можно подумать.

– Согласен. Но тогда почему не начали с ключевых свидетелей? И откуда у них вообще данные жертв? И при чем тут журналистка?

– Тут у меня созрела версия, – просиял он. – Ты говорил, что журналистка писала какую-то там статью?

– Она писала статью про Уолл-Стрит, не про мафию.

– Ах, один черт, – фыркнул разочарованно Шульц.

– Это точно, – моя голова раскалывалась от беспомощности. Так много информации, и никакой возможности ее использовать. Это было действительно невыносимо. – А кто их курировал?

– Тут еще одна странность, – снова оживился Шульц. – Во всех документах значатся только инициалы «М. Б.». Ни подписи, ничего другого, что указывало бы на ответственного агента. По делу, должно быть, работала чертова куча народа. Творилась такая неразбериха, что можно было под шумок что угодно наворотить.

– А куда смотрели бухгалтеры?

Шульц промолчал, сложившись в своем кресле. Больше, по-видимому, ему нечего было добавить.

– Спасибо, Шульц. Ты опять мне помог.

– Уж в который раз, – воскликнул он.

– Кто считает? – отшутился я, выходя из его кабинета.

Шульц был молодец. Я бы с такой работой сам никогда не справился. Но теперь нужно было действовать дальше. В паззле только добавилось элементов, но складываться в картину они не торопились. Я остро ощутил нехватку времени. Я позвонил Дженкинсу и спросил у него, как дела.

– Кажется, что-то наклюнулось, – сказал он неуверенно. – Первая и вторая жертвы, они жили вместе около четырех лет назад.

– Что? – не сразу уловил я. – Откуда данные?

– Я начал прорабатывать историю журналистки, так как в ней практически нет белых пятен. Я просмотрел все адреса ее мест жительства. Оказалось, что в 2010 году соседкой Мери Ламберт была некая Дороти Картер.

– Фантастика! Продолжай.

– У меня была с собой фотография, я показал ее управляющей дома, она подтвердила. Дороти Картер и Мэри Ламберт были соседками.

– Заезжай за мной, срочно!

От нетерпения я не мог спокойно устоять на месте и около десяти минут ходил возле входа в департамент. Это была неслыханная удача. Но я не был уверен, стоило ли рассказывать Дженкинсу историю Фрэнка. Причин было несколько. Самая веская – он мог счесть меня за идиота. В общем, это все, что мне приходило в тот момент в голову.

– Что так долго? – выпалил я, прыгнув в машину к Дженкинсу. Малыш был совершенно измотанным, мешки под глазами придавали его благородному лицу сходство с персонажами средневековых гравюр. – Что с лицом?

– Ночное дежурство и еще одно убийство, – уныло произнес Дженкинс. – Я не вытягиваю нагрузку.

– Парень, я буду с тобой откровенен. Все очень плохо. Времени у нас с тобой осталось до среды. Я не могу пока объяснить почему, но думаю, что будут еще жертвы.

– Что это значит, не можешь? – удивленно покосился на меня Дженкинс.

– Поехали, попьем кофе, – сказал я примирительно. – Я пробил их по базе. Они действительно проходили по программе защиты свидетелей. Но толку от этого совершенно никакого. Имен прикрытия в базе не оказалось. Данные кто-то подправил.

– Не понимаю, как это возможно?

– Не знаю, но, похоже, есть еще, как минимум, два человека, которые могут пострадать. Все, что у меня есть, это их фотографии и реальные имена.

– Пробивать их прошлое бесполезно, – рассеянно проговорил Дженкинс. Он вел машину отрешенно, едва придерживая руль.

– Может лучше мне сесть за руль? – поинтересовался я. Дженкинс удивленно поднял брови.

– Все в порядке, – сказал он устало. – Выкладывай дальше.

Перелопатив в голове все за и против, подавив панику, я решил рассказать ему историю Фрэнка, но скрыл источник информации. Переспросив меня несколько раз в ключевых местах, Дженкинс наконец понял все, что я хотел сказать, после трех кварталов полусонного вождения он озвучил идею, созревшую у нас обоих.