Дарья Калинина - Муха с татухой

— У вас бы это не получилось. Пусть ваши новые сообщники не были лично знакомы с вами, но Шершень с приятелями хорошо знал, кто заинтересован больше других в поиске этих камней. Если бы ваши новые помощники обчистили бы тайник Шершня раньше самого Шершня, то вам бы первому не поздоровилось.

На этот раз хмыканье за забором прозвучало утвердительно.

Но Епифан ничего не замечал.

— Шершень! — фыркнул он. — Что Шершень? Один он мне больше не страшен! Мои чувства достигли такого накала, когда страха уже нет. Мне было все равно. Я знал, либо я забираю себе эти пластины, продаю их и до глубокой старости живу счастливо, либо… без денег я дальше жить все равно не хочу. Без денег впереди меня ждет лишь нищая и унылая старость. А я хочу славы! Я хочу денег! Хочу того, чего хотел и мой брат! И я их теперь получу! Да я на все бы пошел, лишь бы получить то, что мне причиталось по праву.

Он ненадолго умолк. И Саша, воспользовавшись короткой паузой, тихо спросил:

— Это вы их убили?

— Кого?

— Муху и Шмеля. Это сделали вы?

Саша уже догадывался, что услышит в ответ.

И все равно вздрогнул от неожиданности, когда Епифан воскликнул:

— Ну да, да! Это сделал я. И старуху вашу по голове тоже я стукнул.

— Гирлянду Амуровну?

— Да! Гирлянду! Амуровну!

— Но зачем вы на нее напали?

— Хотел, чтобы она замолчала. Что-то очень уж резво старуха принялась вспоминать, что, как и где могли копать на участке. Глубоко или неглубоко. А что еще она могла вспомнить? Я испугался, что она сейчас укажет полиции точное место, где, по ее мнению, был спрятан труп, а на деле могли оказаться камни. Вот и пристукнул зануду.

— Вы так со всеми поступаете, кто сует нос в ваши дела? — поинтересовался у него Саша. — А Баярда — великого шамана Заполярья вы тоже планировали в расход пустить?

Епифан разинул рот:

— Ты откуда про него знаешь?

Тогда Саша надул щеки и со всей отпущенной ему природой важностью произнес:

— Будь здрав, Епифан!

Медиум ахнул:

— Так это был ты? Ты ко мне в шаманской шапке и шубе приходил? То-то я потом и удивлялся, чего это Баярд по-русски с акцентом начал разговаривать, ведь чисто же со мной говорил. И в знакомстве со мной не признавался. Но ведь в тот миг я в маскарад поверил и чуть не спятил от страха. Откуда, думаю, Баярд про мои дела знает? Неужели проник своим третьим глазом? И зачем ему это нужно? Вот со страху и понес тебе всякую околесицу. Полную чушь болтал. На Софью все свалил, хотя она и не могла ничего про драгоценные камни знать. Никто, кроме меня, да Шершня с Мухой и Шмелем, про них нынче не знал. Но мне все равно было, я только и думал, насколько Баярд может глубоко в мои мысли проникнуть и как мне его получше запутать, чтобы он еще глубже не проник. Стал даже подозревать, что шаман тоже к моим пластинам свой интерес имеет. Штуки-то в монастыре за тысячи лет здорово намоленные, сколько поколений монахов перед ними медитировали. Небось, такие штуки каждому шаману силу прибавят. Только тогда вздохнул с облегчением, когда шамана лично на самолет посадил и обратно в Заполярье отправил. Так что жив твой шаман, можешь не трепыхаться.

И Епифан захихикал, а потом уже спокойно добавил, глядя на Сашу:

— Не вижу смысла скрывать от тебя правду о моих делах. Ты, парень, и сам покойник. Уйти от меня тебе уже не удастся. Поговорю с тобой немного, а потом шмякну, как тех двоих.

Саша побледнел, но взял себя в руки и сделал вид, что ничуточки не испугался.

— Ладно, Муху и Шмеля убили вы. А почему вы пощадили Шершня?

— Никого я не щадил, — с досадой отозвался Епифан. — Не достал я его. Когда они все трое освободились и я понял, что они надумали кинуть меня, мы с моими новыми помощниками день и ночь следили за ними. Днем они, ночью я. Ночь — это было самое ответственное время суток, поэтому своим помощникам я слежку ночью не доверял. Но днем мои ребята видели, как Шершень с Мухой и Шмелем крутятся возле этого дома. Я навел справки про прежнего хозяина, оказалось, что тут была хозяйка. Молодая женщина в те годы молодая, а такие всегда были легкой добычей для Шершня. Я почти не сомневался, что тут жила одна из его любовниц или гражданских жен, как он сам их называл. Сам-то я знал лишь одну из них — Тамару, она работала уборщицей у профессора Герасимова. Мечтала о замужестве. Это я сам и предложил Шершню немножко помутить с дамочкой. Думал, вдруг она будет чем-нибудь полезна. Пустой номер! Но я знал, что у Шершня есть и другие норки, где живут другие его «жены». И вот в одну из ночей Шершень с Мухой и Шмелем отправились сюда. Стали шнырять по участку. Я сразу понял, что они намереваются вскрыть свой тайник. Думал, это не займет у них много времени. Уже прикидывал, как разбогатею. Но возились они неожиданно долго. Бегали с лопатами по участку, то туда, то сюда. Я даже подумал, что они не помнят, где спрятали камни. Но потом они все-таки начали копать. Я наблюдал за ними. Я видел, что они выкопали что-то тяжелое. И Муха понес это к машине.

— И вы его убили?

— Я не хотел убивать. Хотел его просто оглушить. Вот этой самой дубиной я его и ударил. Он упал, обливаясь кровью, начал стонать, чтобы заставить его замолчать, я ударил его еще и еще раз. Думал, что он умер, а потому скинул тело в дренажную канаву. После чего заглянул в мешок, надеялся, что там мои камни. Увы! Там были лишь деньги. Жалкие ничтожные деньги! Целый мешок!

— Вам достался целый мешок денег? — удивился Саша. — И вы еще недовольны?

— Это были деньги, выпущенные до 1993 года! Дореформенные тысячи, ничего не стоящие сейчас! Бумага! Мусор! Прах! Тлен!

Епифан так разволновался, что даже начал подпрыгивать на месте. И дубиной размахивал в опасной близости от головы Саши. Тому совсем не улыбалось получить дубиной по кумполу прежде, чем услышит продолжение этой истории.

— Ладно, ладно, я понял, — торопливо произнес он. — С бумажными деньгами вам не прокатило. А как вы убили Шмеля?

— Его я ударил просто с досады. Ждал в засаде возле их машины, куда Муха должен был отнести мешок. Шмель пришел за ним, наверное, чтобы узнать, почему Муха так долго не возвращается. И тут я вскипел. Он не может подождать несколько минут! А я ждал годы! Десятки лет! И я его ударил. А когда понял, что тот мертв, оттащил его тело в гараж, тем более что машины там не было, она стояла у ворот, и сам гараж не был заперт. Идеально! Места в гараже тоже было предостаточно. Но единственное неудобство, по дороге с ног у мертвого Шмеля свалились ботинки. Они с Шершнем и Мухой всегда шли на дело, одевшись похуже. Такой у них был принцип. И тут вырядились в разный хлам. Но ничего, в гараже нашлись хозяйские шмотки, были там и ботинки. В них я и переобул Шмеля.

— Зачем?

— Просто так. Чего ему лежать там босому?