Дарья Калинина - Муха с татухой

— И что вы предприняли?

— Я отправился разыскивать деньги. И Шершень с Мухой и Шмелем, как выяснилось позже, сделали то же самое. Они в тот момент были совсем на мели, думали поправить дела за счет институтской кассы и меня, и сразу облом за обломом. Так что они решили поправить свои дела где-нибудь в городе и отправились той же ночью на очередное дело. Но им снова не повезло. Еще по пути они угодили в облаву, где их и взяли и осудили совсем за другие их дела, по которым их всех троих уже несколько лет разыскивали.

— Значит, их троих арестовали, осудили и отправили на зону. А где камни спрятаны, они вам не сказали?

— Нет! — воскликнул медиум. — В том-то и дело! Я понятия не имел, где это могло быть спрятано. У Тамары? Еще у какой-то бабы? Где угодно это могло быть. Шершень всегда пользовался любовью дам, денег он на них не жалел. Вполне мог припрятать каменюки у какой-нибудь своей бабенки в огороде.

— И вы отступили?

— Ну да, я решил дождаться освобождения Шершня с ребятами. Мухе дали совсем немного, он и вышел первым, я подкатил к нему, прямо у ворот зоны встретил, но он сказал, что ничего не знает, ни про какие камни. Надо спрашивать у Шмеля. Потом я ждал, когда выйдет Шмель и пытал счастья уже у Шмеля, но с тем же результатом. Он сказал, что камни прятал один Шершень, а куда, им не сказал. И лишь когда освободился Шершень и сказал, что не понимает, о чем речь, тут я понял, что эти трое просто решили меня кинуть! Меня! Кинуть! Они хотели присвоить себе то, что принадлежало мне одному!

Епифан выглядел таким возмущенным, что и не передать.

И все же Саша рискнул заметить:

— Не вы первый, не вы последний. Когда связываешься с преступными элементами, нужно быть готовым ко всему.

Епифан злобно уставился на него:

— Правильно говоришь! Не в бровь, а в глаз!

И в самом деле он ткнул Сашу в глаз своей дубиной. Глаз остался на месте, но Епифан дал понять Саше, что задушевные разговоры считает оконченными, и приступает к основной части. И Саша очень пожалел, что не удрал от медиума, пока тот был занят своими камнями и упивался восторгом от их обретения.

— К этому времени эти трое меня уже так довели, что я был готов на все. Но одному мне с ними было бы не справиться. Это я понимал. Их трое, а я один. Ну, это я тогда так думал, потом-то выяснилось, что не так все страшно. Но тогда мне было страшно. Ох, как страшно! Я не мог упустить эти камни. Не мог! В них сосредоточилась вся моя жизнь. Я столько лет ждал! Сначала ждал возвращения камней с экспертной оценки, а она затянулась на годы. Одна экспертиза, другая, третья! Профессор Герасимов все не успокаивался, все пытался найти что-то. Не нашел, к счастью, но нервов мне эти экспертизы потрепали изрядно. Потом неудачное ограбление музея, камни были почти у меня в руках, но снова мимо. Потом я ждал, когда освободится Муха, потом дожидался освобождения Шмеля, затем Шершень! Я не мог больше выносить этого ожидания! Я весь измучился!

— Уверен, что ваши приятели последние годы тоже провели не на спа-курортах.

Когда Саша произнес эту фразу, ему послышалось, что за соседским забором раздалось негромкое хмыканье.

Саша насторожился. Кто там может прятаться? Друг или враг? Хорошо бы друг, потому что враг у Саши уже имеется.

Саша покосился на Епифана. Слышал или нет? Но медиум ничего не услышал.

Он снова зло взглянул на Сашу:

— Какое мне было дело до этих троих и их страданий? И разве можно сравнивать мое состояние нетерпения и их? Они всего лишь должны были выйти на свободу, оказаться в мире, где никто их не ждал и никому они были не нужны. А мне… А я дожидался обладания всеми удовольствиями этого мира. За эти золотые пластины я получу огромные деньги. Даже продав их всего лишь по цене металла, я уже стану богат. Но я не так прост. Я знаю людей, которым могу предложить свой товар. И они будут вести за них торг. Да-да! Я продам пластины тем, кто предложит мне за них больше денег. А дальше… Дальше все! Теплые страны. Клубы. Яхты.

— Девочки, наркотики, — пробормотал Саша.

— Да кому они нужны эти девочки? Власть! Свобода! Вот что ценно! Независимость! А это дают только деньги, и деньги большие. И эти деньги были у меня. Ну, почти были! Они были где-то совсем рядом, но я не мог до них добраться. А время так неумолимо. С каждым прожитым в нищете годом у меня оставалось все меньше времени, чтобы насладиться грядущим богатством. Постепенно я начал ненавидеть этих троих. Ну что им стоило сразу сказать мне, где спрятаны камни? Я бы своих старых друзей не обидел. Заплатил бы им всю сумму, о которой договаривались, целиком. Все равно — это капля в море, сотая… нет, тысячная… Какое там, сто тысячная часть того, что я получу за эти пластины.

Хмыканье за забором, находящимся за спиной Саши, прозвучало отчетливей. И на этот раз оно было весьма многозначительным. Но Епифан, увлеченный собственным монологом, ничего не слышал, ни на что не обращал внимания.

— А когда я понял, что они вовсе не намерены возвращать мне камни, я возненавидел этих мерзавцев всей душой! Они пожелали оставить меня с носом! Хотели оставить меня на бобах! Но я не такой простачок, каким они меня вообразили! Я тоже нашел на них управу! Я нанял себе новую команду. Нанял одного типа поумнее, кличка его Пахан, а тот нашел еще двоих тупиц на роль исполнителей. Как только Шершень сунулся бы к моему кладу, в дело вступили бы мои ребята! Стоило мне свистнуть, и мои трое бравых молодцов тут же выдвинулись бы на позицию! Да, мне это стоило денег, но не все ли равно, кому платить!

Надо понимать, Пахан — это и был тот, кого Саша с Марго знали под прозвищем Дон Карлеоне. А двое тупиц — это были Тощий и Толстый.

— Пахан сказал своим ребятам то, что сказал ему я. Что на участке спрятан клад. И еще Пахан соврал своим помощникам, что клад его. Что когда-то они с дружками клад закопали, а теперь дружки померли, надо клад будет достать. Но сделать это предстоит ночью и тайком, чтобы новые хозяева участка ни о чем бы не догадались, что происходит.

Кучи вырытой земли все равно должны были насторожить хозяев. А также тени и звуки, которые сопровождали появление чужаков. Но пока полиция бездействовала, преступникам было раздолье.

— Теперь я был сравнительно спокоен, — продолжал Епифан. — Тех было трое и моих тоже трое. Еще неизвестно, кто выиграет. Хотя известно! Выиграть должен был я! Уже выиграл!

— И нанятые вами помощники знали про клад?

— Хи-хи! Нет, всей правды я им не сказал. Рассказал Пахану про клад, который зарыт на этом участке. Обещал, что дам ему подсказку. И дал! И потребовал, чтобы они давали мне отчет обо всех камнях и булыжниках, которые зазвенят. И на этот раз я подстраховался. Я ничего не сказал этим троим об истинной цели нашей компании. Я даже не стал знакомиться с ними лично. Мы общались через интернет, этого было достаточно, чтобы скидывать им сообщения. Когда камни оказались бы у меня, я бы попросту исчез, испарился.