Александр Серый - Обрученные с дьяволом

— Хочу домой… — Пара слезинок все-таки выкатилась из глаз Инги и, скользнув по щекам, упала ей на грудь.

— Сматываемся! — распорядился Никодимыч и попросил девушку: — Ты оденься за ширмой, ладно?

Не получив возражений, он обратился ко мне:

— Мы с тобой, пока есть время, осмотрим гримерную.

Никодимыч лично принес вещи Инги и увел меня из танцевального класса.

В гримерной я дал волю эмоциям:

— Облажались! Как теперь смотреть в глаза Тамаре Михайловне?!

— Молча! — сумрачно отрезал Никодимыч и закурил. В засаде по соображениям конспирации он ограничился единственной сигаретой, уничтожая ее постепенно: по одной-две затяжки за каждый сеанс. — Пусть тебя лучше беспокоит вопрос: как и где нам искать психа?

— Не знаю. Инга рассмотрела гада?

— Я не успел ее ни о чем толком расспросить, — отмахнулся шеф. — Сам понимаешь, в каком она была состоянии… И вахтерша дурноватая приперлась! — Он замолчал и чуть остыл. Затем проговорился: — Инга заметила колпак у него на голове.

— Колпак?

— Она так выразилась…

— И это все?! — изумился я.

— Все не все — позже узнаем. А ты со мной ничем не хочешь поделиться? — Никодимыч ловко перевел стрелки на меня.

Я сообщил шефу о лестнице и выдвинул версию:

— До девяти часов псих ждал на улице. Затем по лестнице поднялся на галерею, забрался в открытое окно гримерной, проник в коридор, запер дверь оставленным маэстро ключом, выключил свет и напал на Ингу. Когда мы принялись ломиться, он под шумок проскользнул назад в гримерную и ушел проторенным путем. Лопухнулись…

Никодимыч разделил мою точку зрения полностью и приступил к осмотру комнаты, предложив и мне заняться делом. Собственно говоря, затея носила чисто формальный характер. Криминалистического порошка для снятия отпечатков пальцев у нас с собой не было, да и применять его в гримерной представлялось бесполезным из-за обилия людей, побывавших здесь в течение дня. Три оторванные пуговицы и пяток старых окурков — вот и вся добыча, которая вряд ли связана с нападением. Раздосадованные, мы вышли в коридор и столкнулись с Ингой.

— Оделась? — скупо улыбнулся Никодимыч. Глупый вопрос — разве у самого глаз нет?

Девушка протянула к нам ладошку, сложенную лодочкой. В ней блеснуло золотое кольцо с карминовым многогранником. Я опередил шефа и взял украшение.

— Рубин. — Мои познания в ювелирном деле не претендовали на фундаментальность, но рубин опознает каждый, кто имеет хотя бы элементарные представления о драгоценных камнях.

— Оно не мое…

— Чье? — Шеф спросил скорее по инерции, чем осознанно.

Инга вяло пожала плечами. Мы с Никодимычем переглянулись.

— Где ты его нашла? — Начальник отобрал у меня кольцо и внимательно вгляделся в него, словно намереваясь увидеть на камне портрет владельца.

— На пальце… — В целях наглядности девушка оттопырила безымянный палец правой руки.

Для повторения финальной сцены гоголевского "Ревизора" не хватало массовости, но сей пробел восполнялся подкупающей искренностью двух актеров, застывших в изумлении и не игравших, а прямо живших в образах персонажей.

— Ты ничего не путаешь? — с запинкой выговорил шеф.

— Нет… Только не сразу заметила… Мое — вот! — Она подняла левую руку и показала нам перстенек с голубоватым хрусталиком.

Не только я, но и Никодимыч ни с чем подобным в криминальной практике не сталкивался и ни о чем похожем не слышал! Обобрать жертву — в порядке вещей, но чтобы преступник "подарил" ей кольцо — нонсенс! Конечно, Инга еще находилась под впечатлением пережитого потрясения, однако я бы не сказал, что у девушки наблюдалось помутнение рассудка.

Шеф вынул из кармана носовой платок и бережно завернул в него находку.

— Надо навести порядок, — глухо распорядился он.

Храня молчание, мы воспользовались шваброй, послужившей ранее в качестве запора в туалете, и наскоро собрали осколки стекла. Инга равнодушно наблюдала. Затем я погасил свет, и мы спустились вниз. Скандальная дежурная, маявшаяся от скуки на первом этаже, открыла было рот, чтобы выяснить, все ли правильно сделали хулиганы-сантехники, однако при виде второго работяги в кургузой стройотрядовской спецовке, онемела. Ее рука, протянутая за ключом, повисла в воздухе, поэтому шеф спокойно положил его на тумбочку, покрытую обрывком пестрой клеенки.

На улице посвежело. Поднялся легкий северный ветерок, приятно холодивший кожу. На лавочке в скверике подростки орали под гитару блатные песни, прославляющие романтические вечера на параше в лагерной зоне. Над головами прохожих тлели редкие фонари — сказывалась нехватка денег у городской электросети на приобретение ламп. Впрочем, и без них было еще достаточно светло.

Шеф намеревался поймать такси, но Листова захотела немного пройтись — подышать воздухом. Никодимыч взял Ингу под руку. Я пристроился по другую сторону от девушки. Мы шли медленно и молча. Наконец шеф не выдержал.

— Я понимаю, как тебе неприятно, но нам нужны подробности случившегося, — тихо проговорил он, искоса поглядывая на девушку.

— Спрашивайте, — согласилась она с небольшой заминкой.

— Проблем с вашим учителем не возникло?

— Нет, Руслан Сергеевич не возражал и оставил ключ во входной двери.

— Ты выходила из танцевального класса после окончания занятия?

— Выходила… Зашла в гримерную. Потом вернулась в класс и там осталась… — Инга говорила с расстановкой, тщательно выговаривая слова.

Никодимыч скользнул взглядом по влюбленной паре, щебетавшей под сенью липы, и продолжил:

— Ты репетировала?

— Немного поработала… Но настроение пропало… — Девушка вздохнула. — Голова была другим занята… Бросила…

— Просто сидела и ждала, так?

— Да. — Инга чуть качнулась, но равновесия не потеряла, надежно поддерживаемая нами. — Сидела, пока вдруг не погас свет…

— Погоди, но сперва свет потух в коридоре, — вступил в разговор я. — Разве не так?

— Не знаю…

— Ты этого не заметила? И не услышала шагов?! — Мною овладело недоумение.

— Нет… Дверь резко распахнулась… Я увидела его и… сразу стало темно. — Инга поежилась.

Не знаю, как Никодимыч, но я ощутил в себе новый прилив чувства вины перед нею. Представляю ужас, охвативший бедняжку: темень, тишина и рядом насильник…

Мы перешли на противоположную сторону центральной улицы города и остановились, рассчитывая дождаться троллейбуса.

— Что же дальше? — вежливо возобновил разговор шеф.

— От страха у меня пропал голос… — Инга сглотнула комок, подкативший к горлу. — Глупо, но я кинулась к двери и… столкнулась с ним. Он схватил меня за плечи, тряхнул и почему-то замер, словно ожидал чего-то…