Александр Серый - Обрученные с дьяволом

— Зачем ты велел Инге выключить освещение?

— Я не…

Договорить не дал крик… Сдавленный, короткий крик девушки… Всего один — и восстановилась тишина.

Никодимыч вскочил и схватился за швабру. Как на грех ее заклинило. Таяли драгоценные секунды… Наконец шеф справился и отшвырнул деревяшку.

Не обращая внимания на производимый шум, мы пересекли площадку в зыбком свете уходящего дня, проникающем на лестницу через плохо промытые окна. Никодимыч дернул за ручку — дверь в коридор не подалась. Он рванул повторно. Створки лишь чуть колыхнулись. Рифленые стекла в них словно вымазали чернилами с обратной стороны.

— Черт!!! — выругался начальник. — Она же была не…

Я не дослушал, оттер шефа и, отступив на шаг назад, что есть силы ударил каблуком по левому стеклу. Оно хрястнуло, осыпаясь колючими осколками нам под ноги. Хорошо, что в полумраке все-таки угадывались острые клыки, торчащие по краям образовавшейся дыры, а то я сдуру нырнул бы туда и нарезался бы в лапшу… Моя рука проникла за створку, нащупала торчащий в замке ключ и повернула его.

Никодимыч задержался подле гримерной. Когда его стараниями под потолком вспыхнули круглые матовые лампы, я достиг порога танцевального класса, дверь которого, в отличие от наружной, была отворена. Свет хлынул через нее и я увидел распростертую на полу Ингу…

Оцепенение длилось всего секунду-другую. Сзади навалился Никодимыч, заглядывая поверх моего плеча. Девушка пошевелилась и тихо застонала.

— За ним!!! — От вопля шефа у меня заложило правое ухо.

Сметенный с дороги собственным начальником, я врезался в стену и очнулся. Глаза заметались по коридору и остановились на неплотно прикрытой двери гримерной… Ноги сами понесли туда… Есть! Распахнутое окно! Я высунулся… На метр ниже вдоль фасада здания тянулось что-то вроде узкой открытой галереи или длинного балкона.

"Сволочь! Мы его ждали там, а он пробрался здесь!", — думал я, выбираясь на галерею… Огляделся… Справа, на противоположном конце клубной части, галерея упиралась в глухую стену модуля кинозала. Слева, метрах в десяти, она поворачивала за угол здания. Я двинулся туда и почти сразу наткнулся на поручни пожарной лестницы. Ага! Вот как он ушел…

Лестница обрывалась в двух метрах от земли. На ее перекладинах я никого не высмотрел. Поблизости белели гаражи какой-то организации. Возле них вертелась стайка молодежи, собиравшейся перелезть через забор во внутренний садик Дворца, где призывно гремела музыка на танцплощадке. На аллеях скверика у фасада Дворца виднелись люди, но попробуй угадай, который псих.

Ничего не оставалось иного, как утереться и возвратиться в танцевальный класс не солоно хлебавши… Еще в гримерной до моего слуха долетели голоса — мужской и женский, причем с Никодимычем разговаривала явно не Инга и общение велось на повышенных тонах. На всякий пожарный, я притормозил перед дверью студии и осторожно выглянул из-за ее створки.

— Нажрутся так, что в двери пройти не могут! — возмущалась вахтерша в синем халате, заправляя под капроновый платок выбившиеся пегие пряди.

— Да трезвый я! — гаркнул шеф. — Говорю же, что споткнулся и нечаянно разбил!

— Вот милицию вызову — они разберутся, трезвый ты или пьяный!

— Вызывай! Завтра тебе твой директор, Анатолий Иванович, башку отвернет: где он найдет других дураков, чтоб за такие гроши сральники чистили?!

Я про себя отметил, что шеф весьма убедителен в образе сантехника-золотаря. Вдобавок знает имя-отчество хозяина Дворца — к нашему счастью.

— По ночам-то?! — проворчала бабенка, получившая достойный отпор и моментально сбавившая обороты. Перспектива конфликта с руководством ее не грела.

— Днем мы на заводе, а вечером — шабашим, понятно? Да и какое твое дело?! — перешел в наступление Никодимыч. — Сам разбил, сам в понедельник с директором и улажу. Нам у вас всю следующую неделю пахать!

— Сидел бы в своем туалете и не колобродил.

— Тебя не спросил! Мне тряпка потребовалась: увидел здесь свет и пришел, а у девчонки ничего подходящего не нашлось.

— Где она? — уже совсем мирно спросила дежурная, озираясь по сторонам.

Ни фига себе! Куда же Никодимыч спрятал очнувшуюся Ингу?! Ответ дал он сам.

— Переодевается. Обещала еще в гримерке поискать. Вот жду — меня туда не пустила.

Что-то я в гримерной Листовой не приметил…

— Размечтался! — фыркнула бабенка и в покровительственном тоне проговорила: — Ладно. Только чтоб за собой все стекла убрал, а то утром уборщицы руки поранят.

— Уберу, — пообещал "сантехник".

Интуиция подсказала мне, что делать дальше. Я на цыпочках проследовал в гримерную и заперся в ней на внутреннюю задвижку. Почти сразу скрипнули половицы за дверью.

— Ты еще долго, девонька? — проявила дежурная материнскую заботу.

— Нет… — Тембр моего голоса забрался на максимальную высоту.

— Ключ сдать не забудь, — напомнила вахтерша.

Ее шаги стихли на лестнице… Можно выбираться из добровольного заточения.

Никодимыч, видевший сценку с порога танцевального класса, молча кивнул, воспринимая мою творческую находку, как должное. Все происшедшее показалось вдруг каким-то бредом, и я не удержался от злой шпильки:

— Дорого бы дал подполковник Сысоев за возможность увидеть главу знаменитого агентства "Мистер Холмс" в роли борца с натуральным дерьмом!

Шеф нахмурился, однако не одернул дерзкого подчиненного. Он вопросительно поднял брови: как твои дела? Моя постная физиономия лучше всяких слов говорила ему, что мы потерпели фиаско. Разделяя вину за провал, я уже смиренно спросил:

— Где Инга?

Никодимыч промолчал и жестом позвал за собой. В углу студии возвышалась старомодная раздвижная ширма. Мы зашли за нее. Девушка сидела на стуле, придерживая на груди полосатую майку, разорванную нападавшим. На молочно-белой шее багровели три кровоподтека — следы пальцев мерзавца. Бледные щеки Инги начали розоветь, но в синих глазах застыли слезы, готовые в любой момент выплеснуться наружу. Она затравленно посмотрела сперва на Никодимыча, затем на меня.

— Как ты? — Я присел на корточки перед девушкой.

— Ничего… — прошептали пересохшие губы.

— Мы виноваты, Инга. Он воспользовался окном, а мы этого не предусмотрели.

— Понимаю…

— Все страшное позади.

Не знаю, поверила ли девушка моим словам, но уголки ее губ дрогнули и чуть приподнялись вверх, изображая улыбку.

— Держится молодцом! — похвалил шеф с фальшивым оптимизмом. — Милицию приглашать отказывается.

— Почему? — Я положил ладонь на холодное колено Инги.

— Он же ничего не успел… — хрипло ответила она.

— Ты твердо уверена, что милиция нам не нужна? — Я задал вопрос потому, что сам в том убежден не был.