Александр Серый - Обрученные с дьяволом

Слегка печалясь о рушащемся семейном уюте, я унес постель к себе в кабинет и упрятал ее на антресоль платяного шкафа, после чего присел к компьютеру и нашел базу данных городского адресного стола, купленную Никодимычем по дешевке у какого-то ловкого проныры, стибрившего информационный массив либо в УВД, либо в вычислительном центре городской администрации. О пополнении базы мы могли только мечтать, но и в таком виде она приносила немало пользы. Адрес Вуколенко, например, отыскался всего за пять минут. Бородатый экс-танцор проживал в Северном микрорайоне совсем рядом с телефоном-автоматом, к которому шеф направлял милицейскую группу захвата в минувший четверг. Совпадение? Кто его знает…

Мы успели сделать первые прикидочные раскопки в окружении Инги, а число подозреваемых уже превысило количество тех, кто находился вне подозрений. Коля Перчаткин вожделел девушку, не имел алиби, зато имел синий джинсовый костюм и употреблял пахучий дезодорант… Степа Жадов пропадал неизвестно где с девяти часов до половины одиннадцатого, но хотел бы, чтобы любовница "уложила" его на это время в свою постель… Саша Геллер, хранивший накладные бороды в ящике трюмо у себя в гримерной ночного клуба, ушел в пятницу с занятий, но в "Рапиде" не танцевал… Вадик Вуколенко хорошо знал расположение помещений в танцевальной школе и носил темную бороду… Рэкетер Ваня — дружок Любы Казаковой. Итого — уже пятеро. И это только за вчера. С другой стороны, попытка поджога офиса указывала на правильность выбранного нами пути: псих начал проявлять беспокойство. Что день грядущий мне готовит?..

Для начала день приготовил мне Никодимыча, который громко хлопнул входной дверью, объявляя о своем появлении на службе. Ответив на приветствие, шеф прямым ходом проследовал на кухню, дабы на свежий взгляд оценить размах разрушений. Широко известно, что ночью кошки поголовно серы… На свету же они, как и весь окружающий нас мир, выглядят куда более красочно. Мой начальник лишний раз убедился в этом и, возвратившись в приемную со скорбным выражением лица, раздраженно произнес:

— Сволочь!

Кого он имел в виду, для меня секрета не представляло.

— Еще какая! — охотно поддержал я.

Никодимыч тяжело опустился за Гелин стол, вероятно подсчитывая, в какую сумму влетит нам ремонт.

— Калькулятор принести?

— Тут и без него ясно! — отрезал шеф. — Который час?

— Ровно девять.

— В половине десятого я должен быть в прокуратуре.

— Так чего мы сидим? — удивился я.

— Сам знаешь… — процедил Никодимыч, поджигая сигарету.

Да, в моей голове сидела та же мысль…

Долго ждать не пришлось — псих позвонил в девять ноль пять. На сей раз говорить с ним вызвался шеф. Я слушал диалог через отводной наушник.

— Нравится? — протрещал поджигатель.

— С тебя, милый, и взыщем, — пообещал Никодимыч.

— Не думаю… Сегодня вы забудете обо мне. И перестанете мешаться под ногами! А на завтра я назначаю свадьбу с девчонкой!

— Тебя невозможно забыть, придурок! Не надейся — свадьбы не будет.

— Будет, кретин! Но ни ты, ни твой маленький дружок ее не увидят!

Последний раз "маленьким" меня называла мама в глубоком детстве…

Выслушав приступ механического смеха, шеф, едва сдерживаясь, спросил:

— Кто же нам помешает присутствовать?

— Я!

— Да? И каким же образом?

— Увидишь… Свадьбу не увидишь, а это — обязательно!

— Мы оба дрожим от страха!

— Рановато… Поберегите пока силы!

Он повесил трубку, не простившись. Шеф немного послушал короткие гудки и спросил:

— Интересно, на что он намекает?

Поскольку в комнате кроме нас двоих никого не было, я отнес вопрос на свой счет.

— Собирается нас убить, — сказал я обыденно, словно фраза давно и прочно вошла в мой повседневный лексикон.

— А как?

— Фантазия у парня богатая. Обещаю: если он пришьет меня вторым и я успею посмотреть первый акт драмы, то обязательно на том свете поделюсь своими впечатлениями.

— Болтун! — возмутился Никодимыч и спохватился: — Я же опаздываю!

— Давно предлагаю обзавестись служебной машиной.

— Чтобы ее сжег какой-нибудь шизофреник?! — разволновался мой начальник.

Уже в дверях он напомнил мне, чем я должен заняться…

В Салоне красоты на улице Степана Разина кипела творческая жизнь. Мастерицы хлопотали с ножницами, расческами и фенами над прическами половины клиенток, желающих ослепительно выглядеть в выходной день. Другая половина — в бигуди, краске и тюрбанах из полотенец — терпеливо сидела на стульях вдоль стен, ожидая своей очереди. Поточный метод процветает не только на автомобильном конвейере…

В ноздри ударил упоительный запах перекиси водорода, сожженных волос и цветочных шампуней. Подумав о том, что при повторном вздохе у меня с непривычки еще чего доброго помутится сознание, я решил впредь дышать ртом.

Наверное, работницы отменно владели профессиональными навыками, ибо они успевали не только стричь, но и всесторонне обсуждать последние городские сплетни. Улучив момент в паузе, вызванной сменой докладчицы, я докричался до крайней от входа мастерицы и узнал, что Марина Минкина сегодня трудится с утра, а ее место — второе, если принимать за ориентир противоположную стенку зала.

Несложные арифметические подсчеты вывели меня на стройную блондинку, критически оглядывавшую голову дамы средних лет, обработка которой только что завершилась. Голова казалась самостоятельной анатомической единицей, так как туловище клиентки скрывал купол малиновой накидки. Я плохо разбираюсь в моделях. Это произведение, на мой непросвещенный взгляд, могло носить название: "Каска солдатская, каштановая, парадная"… Почему парадная? Потому, что она слишком вызывающе блестела для того, чтобы использоваться в военно-полевых условиях.

Марина сплавила готовую "продукцию" в кассу для оплаты услуг и наткнулась взглядом на меня. Ее серые глаза оценивающе раскрылись и, вполне удовлетворенные осмотром, озорно заблестели.

— Вас постричь или побрить? — Минкина выпрямила спину. Грудь задорно поднялась под синим халатом с эмблемой салона.

— А вы как считаете? — Я задумчиво потрогал свой подбородок и вспомнил, какую часть утреннего туалета забыл сделать сегодня.

— Щетина вам не идет, да и сзади не мешает подровнять.

— Убедили! Но сперва непродолжительное интервью.

— Вы газетчик? — Марина раздвинула пухлые губки в лучезарную улыбку. Кому не хочется прочитать о себе в разделе "Люди нашего города"?

— Нет, сыщик.

Улыбка продержалась ровно столько, сколько рушилась мечта о замечательной публикации.

— Сыщик? — Радость сменилась скучным удивлением.

— В студии Коробейникова ЧП.