Дарья Калинина - Плюшевая засада

Можно было бы порадоваться, но Ната внезапно обнаружила у себя за спиной еще один неприятный сюрприз. Когда она оглянулась, чтобы проверить, все ли в порядке, то неожиданно увидела установленный над воротами в конюшню глаз видеокамеры, который как раз сейчас плавно разворачивался в ее сторону. Девушка сделала несколько шагов вправо, камера повторила ее движения. Шагнула влево, камера сделала то же самое.

– Получается, что меня видят, – растерялась Ната. – И запись ведется.

На это указывал красный огонек, мигающий на камере. Она была включена. Она работала. И запись шла постоянно.

Значит, незаметно покинуть дом через старую конюшню невозможно? А как же тогда Елизавета Николаевна вывела из дома Аленушку?

Если бы женщина провела свою дочурку через ворота старой конюшни, то пусть и не сразу, но рано или поздно охрана бы просмотрела записи и увидела бы беглянку. И об этом сразу бы известили хозяина. А так как этого не произошло, значит, никто не видел, как Аленушка покидала «Два клена». Это значит, что где-то имелся еще один потайной ход, не оснащенный камерой видеонаблюдения и о котором Нате пока что не удалось ничего узнать.

Но сейчас искать этот ход Нате было некогда, да и не с руки. Ее ждали совсем другие дела. И она торопливо двинулась в сторону приютившего Алиску с Аленушкой укрытия, совсем не заметив, как от стены «Двух кленов» отделилась чья-то тень. И ладно бы просто отделилась, но она еще и двинулась по пятам за Натой. Девушка шла по пустынной ночной улице поселка, полная самых радужных мыслей и совсем не замечая, как за ней неумолимо движется чья-то грозная темная фигура.

Между тем в самих «Двух кленах» полиция закончила осмотр всех помещений. И следователь Бабурин, которому довелось вести дело, был вынужден признать полный провал этого мероприятия. То ли сбежавшую, то ли запропастившуюся невесть куда девочку Алису сотрудникам полиции найти в «Двух кленах» так и не удалось. Также не обнаружилось следов того, что кто-то из обитателей дома имеет отношение к этому исчезновению.

– Что я хочу вам сказать. В целом оснований для возбуждения уголовного дела я не нахожу. Конечно, недопустимо держать целыми днями взаперти человека, чье психическое состояние оставляет желать лучшего, но коли сбежавшая представляла опасность для окружающих, наверное, где-то такое поведение хозяина дома можно оправдать. Мы будем искать беглянку.

– Кого вы будете искать? – возмутился Герман. – Сумасшедшую? Да пропади она пропадом! А как же моя дочь? За нее уже выкуп требуют, между прочим! Уверен, что это кто-то из их семейки развлекается!

– Дочь вашу мы обязательно вернем вам. Говорите, похитители должны позвонить вам в десять часов вечера? Так пора бы им уже объявится.

И, словно вторя словам следователя, раздался звонок.

Следователь дал знак своему коллеге, который проворно открыл лежащий у него на коленях ноутбук, включил нужную программу и кивнул:

– У меня все готово!

– Берите трубку! – поторопил Бабурин застывших в каком-то испуге близких девочки. – Ну, берите же! Берите!

Отвечал Герман. Похититель сказал ему, куда принести деньги, свитер и кроссовки. Герман задал несколько наводящих вопросов. Наконец полицейский с ноутбуком кивнул головой, показывая, что ему удалось запеленговать звонившего.

– Все принесем, – торопливо произнес Герман. – На сборы всего необходимого прошу у вас еще полчаса. Потом контрольный созвон.

– Чего так долго возитесь? – недовольно спросил похититель.

– Деньги должны с минуты на минуту подвезти.

– Ладно. Перезвоню.

Когда переговоры с предполагаемым разбойником закончились, Бабурин сказал:

– Вы заметили, в этот раз похититель не потребовал зайку беленького?

– Да.

– А в прежних своих звонках, вы говорите, он упоминал об этом загадочном объекте очень настойчиво.

– Да. Талдычил про зайку.

– Ну и хорошо, что не потребовал, – заметила Светлана. – Иначе мы бы не знали, что ему нести.

– Алиска у него, – сказал Герман. – Это ясно. Свитер с овечкой Долли – это новый хит, такой свитер хотят все девчонки. В нем использована шерсть клонированной овечки. А сама овечка выткана с длинной шерсткой, ее можно подстричь, покрасить, из этой шерсти овечке можно плести косички и делать ей разнообразные стрижки. И кроссовки с пикачу – это тоже давняя мечта Алиски. Удивлен, что похититель начал требовать у нас сразу два бонуса для Алиски.

– Наверное, они сторговались. Алиска сидит смирно и не пытается бежать, а похититель выторговывает ей симпатичные вещички.

– Зная свою дочь, я бы сказал, что Алиска ему еще и условия ставила.

Родители были очень близки к правде, но даже сами не подозревали насколько.

– Выдвигаемся на перехват похитителя, пока он еще куда-нибудь не дернул. А вы сидите тут и ждите.

И команда полицейских выбежала на улицу. Сумерки уже опустились над пригородом. И видимость существенно сократилась. Но все же нужное им здание они нашли быстро. Это был недостроенный частный дом, находящийся за пределами элитной части поселка. Обычный жилой дом, хозяева которого по какой-то причине остановили строительство на середине.

Никакой охраны тут не наблюдалось. Исчезнувшие хозяева дома ограничились тем, что установили на окнах решетки, а на дверь повесили замок. Но уже давно местной ребятней была проделана дорожка через подвал во внутренние помещения дома. Впрочем, брать в доме все равно было нечего. Несколько вспоротых мешков с остатками цементной смеси и вздувшиеся банки с краской, уже непригодной для использования. Вот и все богатства, которыми располагало недостроенное здание.

Но отслеживающий место нахождения похитителя сотрудник уверенно кивнул:

– Это здесь.

– Рассредоточиться, – приказал Бабурин остальным.

Но прежде, чем подчиненные успели выполнить приказ старшего по званию, над округой раздался громкий девчачий визг. Он разрезал вечернюю тишину, словно нож. У всех сразу стало неладно в душе.

– А-а-а! – верещала девочка, просто заходясь в истошном вопле. – Помогите! Помогите! Помо!..

Затем крик о помощи захлебнулся, и наступившая тишина была еще страшней.

– Вперед! Всех брать, никого не выпускать!

И полицейские кинулись к дому. Им под ноги кинулось что-то маленькое и перепуганное. Это была девочка лет шести-семи, которая при виде их разразилась тем самым отчаянным визгом, который полицейские уже слышали чуть раньше. Лицо ребенка было перепачкано грязью и слезами, но все же оно показалось следователю знакомым.

– Ты – Алиса? – строго спросил он. – Это тебя мы ищем?

– А вы кто?

– Полицейские.

– Ой, как хорошо! Дяденьки полицейские, спасите Нату!