Эллина Наумова - Квартира. Карьера. И три кавалера

– Разумеется.

– А почему меня не предупредил? – тихо и откровенно раздраженно спросила Трифонова.

– Чтобы не сглазить. Когда судьба плавненько удачненько поворачивается, рисковать нельзя.

– Значит, сглаз – по моей части.

– Вообще по женской, – Коля хохотнул, показывая, что шутит. И серьезно добавил: – Вдруг ты не захотела бы меня отпускать и пошла бы к какой-нибудь колдунье?

– К кому? Детских сериалов пересмотрел? Телеканал «Дисней» по ночам?

– Не придирайся к словам. Я имел в виду экстрасенсов.

– Ладно, в эти выходные тебе уже не могла помешать ничья темная энергия, – рассудила Трифонова. – Все, колдовством не удержишь. Почему не сказал об отъезде до того, как мы оказались в этой, как ты выражаешься, берлоге? Женщина имеет право знать, с кем ложится в постель.

– Разве это могло что-нибудь изменить? Во мне? В тебе? – в Колином тоне оставалось чуть-чуть игривости. Но парень начинал искренне недоумевать, почему она к нему цепляется, и тоже злиться.

– Коля, ты совсем ничего не понимаешь? Или притворяешься? То, что сейчас произошло, называется близостью. И это самая близкая близость. После нее надо быть вместе. А не улетать навсегда. Выходит, я твое заключительное сексуальное приключение в России. Пряная добавка к бульварам. Острая приправа к Патрикам.

– Катюша, ты все извратила! Я же позвал тебя замуж.

– После того, как понравилась в койке? – глухо поинтересовалась девушка. – А если бы нет? Можно было бы молча сбежать?

– Катюша! – завопил он. – Мне в голову не приходило, что именно ты способна испортить последние часы в России, мелочно изгадить прощание с родиной. Собирайся, поедем вместе сразу!

– Коля, Коля. В Москве на сборы трех месяцев мало, не то что одной ночи, – прошипела Катя.

Вскочила и начала одеваться. Коля бегал вокруг нее, пытался вырывать из рук тряпки, прятал в туалете кроссовки и куртку. Извинялся, признавал, что свалял дурака. Умолял поговорить спокойно. Но целеустремленную женщину остановить не удавалось еще никому. Тем более, если ее цель – поскорее уйти от оскорбившего мужчины.

В это время изревновавшийся Станислав кружил по своей довольно запущенной четырехкомнатной квартире, впервые рассматривая обстановку в ней. Как-то раньше в голову не приходило. Вызвал уборщицу, приказал отмыть все на совесть, продезинфицировать санузлы и застелить постель его собственным комплектом нового шелкового белья, а кресла его же шерстяными пледами. Он жил в спальне, изредка навещая уборную и принимая душ в ванной. Не то чтобы был особенно брезглив. Просто не интересовался чужим убожеством.

Хозяин тщательно отремонтировал свою дорогую недвижимость. В ней стояла мебель пятидесятых – гарнитуры на заказ из массива дуба, разбавленные изящными вещицами красного дерева. Это – тридцатые, дедушка профессор и бабушка – домохозяйка со вкусом. Его родители были «крупными руководителями» до самых девяностых. Он полагал, что сдает шикарную жилплощадь. Она явственно виделась ему ночами в съемной однушке в Измайлове. Он бредил ею и мечтал вернуться домой. Но уже пенсия маячила невдалеке, а разбогатеть все не удавалось. Унаследованные квадратные метры в центре города кормили, поили, одевали, развлекали и тешили почти мертвое тщеславие. Он смирился. И очень расстроился бы, узнав, что жилец ни разу не заглянул в три комнаты и кухню. Станислав не любил обои и старый хлам.

Только Катя, прошедшая в арку с мужчиной, крепко державшим ее за пальцы, заставила ревнивца полюбопытствовать, что там, за многочисленными дверями. Он заметил в гостиной какой-то маленький шкафчик, похожий на бар. Рванул сразу обе дверцы. Одна осталась у него в правой руке. Он досадливо отшвырнул ее в угол. Внутри нашлось все, что нужно: початая бутылка джина, пластиковая емкость тоника с неведомым сроком годности, пачка «Мальборо» с двумя прижавшимися друг к другу сигаретами-близняшками и зажигалка. Последнее было особенно важно. В доме стояла электрическая плита, и огонь добыть было не из чего. Кто-то решил бы, что повезло. Но Станислав про удачу всего лишь слышал в детстве и юности. Что это? Все интенсивно делается головой в рабочее время.

Он смешал джин с тоником в бокале для вина. Нашел в кухонном шкафу только его и чашку. Пепельницы не обнаружил, захватил блюдце. В юности Станислав играл в волейбол. Потом изредка покуривал. Пять лет назад легко, за пару дней бросил. Но сегодня встал у окна и глубоко затянулся. Через пару вдохов замутило от мерзопакостного дыма. Он раздавил сигарету и отхлебнул из бокала. Желудок свело. Как люди могут пить эту гадость? Она вообще – джин? Они вообще – люди? Капризный, давно привыкший ко всему отборному мужчина прижался к прохладному стеклу лбом. Потом впечатал в него нос, губы, подбородок. Мягкие ткани расплющились, и убереги судьба любого, кто захотел бы взглянуть на окна второго этажа. Он такое увидел бы. Прежде чем убраться завтра домой, Станислав не собирался делать с выбранного места ни шагу. Постоит, посидит на широком подоконнике, но дождется выхода Екатерины от рыжего мужика. Проводит взглядом узкую спину. Простится. Не ожидал от себя такой глупости. Не исключал, что через полчаса уйдет спать. Но пока стоял.

А одетая и обутая Катя Трифонова тяжелой рукой хирургической медицинской сестры дала путавшемуся под ногами Коле пощечину, больше похожую на затрещину, и хлопнула дверью. С тех пор как начала собираться, она не сказала вероломному инженеру ни слова.

Станислав решился сделать еще один глоток. У него было ощущение, что он кончает с собой. Вдруг из арки как ни в чем не бывало вышла Катя. И неторопливо двинулась в сторону своего дома. Мужчина отлип от стекла. Да, это была она с высоко поднятой головой и идеальной осанкой. Он обалдело взглянул на часы. Десять? А зашли они в девять? В представлении Станислава часа не хватило бы и животным на случку. За эти шестьдесят минут мужчина и женщина успевают пригубить шампанское и чуть-чуть пофлиртовать. Потом должен быть ужин с хорошим вином. Снова шампанское с только что открытой коробкой конфет и фруктами. Задушевный разговор – неглубокий, недолгий, но искренний. Медленный танец. Игра в случайные прикосновения. Бархатная коробочка с золотым сувениром для настроения. Если дама не готова, шампанское и танец нужно повторить. И тогда целовать ее. То есть к кровати они не могли приблизиться раньше двух часов ночи.

Мудрый искушенный Станислав догадался обо всем. Они с рыжим наверняка сослуживцы. Врач? Заведующий гинекологическим отделением? Чем еще такое может заведовать? Экономист? Он пригласил ее гулять субботним утром. Пристойно. Она согласилась. Обедали по ходу. Где и чем это ничтожество могло кормить такую девушку? Хоть бы не отравил доверчивую бедняжку. Вернулись рано. Он предложил кофе, она по-дружески заглянула. Тем, кто вместе работает, всегда есть о чем поболтать. В девять вечера в Москве по-соседски – нормально. Именно в это время в выходные Екатерина часто сидит в кафе. Нет, тот, кто пьет зеленый чай, кофе игнорирует. Значит, согласилась из вежливости на чай. Но не умеющий держать себя в руках, не способный представить, что женщина может быть другом, скот начал делать сальные намеки и вообще приставать. Она гордо поднялась, дала ему по морде и ушла. Трифонова давно скрылась из виду, а Станислав думал: «Чистая девочка. Умная девочка. Прекрасная девочка». Она представления не имела, что наконец-то сдала ему главный экзамен.