Татьяна Василевская - Хуже и быть не может

— Что я должен сделать Светлейший, что бы вернуть твое расположение? — спросил Сафриус.

— Ничего. — Отрезал правитель. — Все зашло слишком далеко. Ты должен покинуть страну, в течение месяца. Навсегда. Если ты этого не сделаешь, ты будешь обвинен в колдовстве и понесешь соответствующее наказание. Я даю тебе месяц, только благодаря твоим прошлым заслугам. Это мое окончательное слово! — Светлейший развернулся, и, не прощаясь, покинул замок.

— Я знал, что Светлейший не изменит своего решения. Я начал готовиться к отъезду. Отдал распоряжения слугам. Через неделю после встречи со Светлейшим ко мне, неожиданно, явился Карфион. Он не был из числа тех, кто имел обыкновение посещать мой замок. Мы не были близкими знакомцами и едва перекидывались парой слов, когда встречались при дворе. Я понял, что ему что-то нужно от меня. Карфион сильно нервничал, был напряжен и даже испуган. Во время обеда по случаю приезда гостя, он говорил о какой-то ерунде, сидел как на иголках. По окончании трапезы я пригласил его в свой кабинет и спросил, чего он хочет. Он долго ходил вокруг да около, не решаясь рассказать об истинной цели своего визита. В конце концов, он признался, что ему нужен яд. Чтобы убить своего дядю.

Меня немного удивила его просьба. Светлейший всегда благоволил племяннику. По крайней мере, вражды между ними я не замечал. Я приказал Карфиону рассказать всю правду, если он хочет получить от меня помощь. Оказалось, что он давно уже мечтает стать наместником. Но дядя ясно дал ему понять, что этому не бывать. Наместник Астарх его брат, и к тому же прекрасно справляется с этой ролью. «Почему же ты не расправишься с Астархом, ведь это он мешает тебе получить то, чего ты хочешь?» — спросил я. Когда я взглянул на Карфиона, в глазах его пылала ненависть: «Дядя унизил меня, сказав, что я не гожусь для этой роли. Он заявил, что я не обладаю теми качествами, которые есть у Астарха. И, что у каждого свое место и предназначение. Он сказал, что мне недостает мудрости и силы духа Астарха. „Тебе никогда не стать таким, как он“, — сказал Светлейший. Он сказал это со снисходительной улыбкой, и похлопал меня по плечу, как будто давая понять, что я жалкое ничтожество, но он мой родственник поддерживает меня, держит при себе из жалости. В этот момент я почувствовал, что ненавижу его. Я хочу, что бы он умер. Астарх займет его место. А я стану наместником». Его лицо было смертельно бледным. Глаза горели ненавистью и страхом. И я понял, что сама судьба послала мне этого жалкого тщеславного идиота. Это мой шанс. Умрет Светлейший, и мне не нужно будет покидать родовых владений. Я смогу остаться там, где мои предки жили долгие века, с того самого момента, с которого берет начало наш великий древний род. Я сказал Карфиону, что у меня нет причин желать зла Светлейшему и спросил, с чего он решил, что я возьмусь помочь ему, а не отправлю сию же минуту сообщение во дворец о его предательстве…

— Ты хочешь его смерти не меньше чем я, — Карфион облизал пересохшие губы, — я знаю, что он грозится обвинить тебя в колдовстве, но так как ты представитель древнего и очень знатного рода, Светлейший дал тебе возможность покинуть страну, чтобы не поднимать вокруг вопросов связанных со знатью шума и волнений. Он боится, что народ может начать бунтовать, если только появится малейший повод.

Сафриус насмешливо посмотрел на собеседника. Племянник Светлейшего был напуган, он сильно нервничал. Было заметно, что он собрал все свои силы, чтобы продолжать этот разговор. Он прекрасно понимал, что рискует всем и, в первую очередь, собственной жизнью. Светлейший не пощадит предателя, пусть даже близкого родственника. Подождав еще немного, Сафриус кивнул.

— Хорошо. Я дам тебе то, что ты просишь. Подожди здесь.

Хозяин замка вышел из кабинета, и Карфион дрожа всем телом, привалился к стене. Пот лил с него ручьем. Руки дрожали. Сейчас вернется колдун и принесет яд. Дороги назад не будет. Карфион заставил себя собраться и перестать дрожать. Он сделает это. Надменный и чванливый Светлейший должен умереть. Он смотрит на всех сверху вниз как на какой-то мусор. Для него все чернь. Недостойные жалкие твари, копошащиеся возле его трона.

Вошел колдун и протянул гостю маленький пузырек темно-зеленого стекла, наполовину наполненный жидкостью.

— Добавь в любое кушанье или питье Светлейшего. Через неделю он угаснет. Все будет выглядеть как болезнь. Никто даже не догадается, что его отравили.

Рука, взявшая пузырек из рук колдуна, ходила ходуном. Лицо из белого стало зеленым.

— Я уже начинаю сомневаться, хватит ли у тебя смелости довести дело до конца, — хмуро глядя на трясущегося гостя проговорил колдун, — может быть, твой дядя прав насчет тебя, может быть, ты действительно не годишься для роли наместника? Если ты сейчас дрожишь как осиновый лист, когда еще ничего не произошло, что же будет, когда ты исполнишь задуманное? — колдун приблизился вплотную к чуть живому от страха Карфиону. Он заглянул в его глаза, в которых плескался волнами страх и грозно сказал: — Если ты струсишь или вздумаешь пойти на попятную и свалить вину на меня, знай, что с тобой я успею разделаться в любом случае. И смерть от яда покажется тебе благословением по сравнению с тем, что будет с тобой. Понял?

Карфион часто-часто заморгал, и замотал головой.

— Что ты, что ты? У меня и в мыслях не было! Я никогда… Поверь высокородный Сафриус. — Переведя дыхание, и немного успокоившись, вельможа добавил: — Я сделаю это. Это мое сильнейшее желание, и я все сделаю. Не сомневайся!

— Не забывай о том, что Светлейший, в любом случае, не пощадит тебя. Даже если ты передумаешь и раскаешься, тебя все равно будет ждать смерть. Одно то, что ты пришел сюда и завел этот разговор, в глазах правителей, непростительное преступление, за которое положено лишь одно наказание — смерть от рук палача. Естественно, после долгих мучительных пыток, — улыбнулся колдун.

Карфион вздрогнул.

— Я все сделаю! — взглянув в глаза собеседнику, твердо сказал он и направился к выходу.

— Через десять дней по стране пролетела печальная весть о кончине Светлейшего. На церемонии погребения я внимательно следил за Карфионом, подозревая, что этот болван может выдать себя. Но он держался вполне нормально. Был бледен и несколько взволнован, но ничего особенного. Со стороны он выглядел просто убитым горем племянником, скорбящим о смерти любимого дядюшки. Я успокоился. Все позади. Можно было жить, не опасаясь за будущее. Но несколько дней назад ко мне явился Астарх. Он был крайне возбужден и зол. Он обвинил меня в убийстве брата и заявил, что у него есть доказательства…