Дональд Уэстлейк - Что смешного

– Даже не посоветовались.

– Жак, теперь мы здесь.

– Я отдал фотографии Ноа,– сказал Перли и безразлично махнул рукой в сторону Роуноука.

Который сказал:

– Пожалуйста, дамы. Эти стулья не такие уж и удобные, тем не менее, лучше, чем стоять.

Вдоль стены слева от входа стояли три серых металлических стула без ручек, но на которых были зеленые подушки – такие кресла обычно встречались в комнатах ожидания магазинов мотоциклов, даже у докторов такие стулья встречались не часто. Миссис Уи села на самый крайний стул слева, Фиона последовала ее примеру и села на самый крайний справа, Роунок протянул Тумбрилу манильскую папку, тот ее открыл и сказал:

– Жак, я был бы польщен, если бы ты пояснил, что я тут должен увидеть.

– Насколько ты помнишь, Джэй,– начал Перли,– у нас с тобой уже давно были подозрения на счет этого Клэнсона, поэтому я начал вести расследование.

Миссис Уи едва сдержалась, чтобы не вскочить на ноги.

– Вы что? На Брайана? По чьей установке?

– Джэя,– ответил Перли. – Как вашего адвоката.

– И вы мне ничего не сказали. И кто бы за это платил?

– Миссис Уиллер,– сказал Перли,– я уверен, что результат стоит любых затрат.

– Ах, вот оно что.

– Жак,– Тумбрил не оставлял попытки разобраться с папкой,– мне все еще нужна твоя помощь.

– Хорошо,– уже более спокойно ответил Перли. – Все по порядку. В субботу ночью, мой агент проследил за этим Клэнсоном, и позже этой ночью – всего за двадцать четыре часа до кражи!– сделал фотографии того, как он входил в мое здание!

Тумбрил кивнул на открытую папку, которую держал в руках.

– О, это он на заднем сидении?

– И это мое здание, сразу за ним. – Мой человек,– продолжал пояснять Перли,– когда увидел, что этот Клэнсон направился туда, он быстро занял позицию, чтобы быть наготове, когда проедет машина.

– А на этой фотографии,– предположил Тумбрил,– он и остальные выходят из машины. Слишком далеко, сложно разглядеть.

– Мой человек сделал все что мог при помощи телеобъективов. Но я могу сказать вам со всей уверенностью, что такова уличная жизнь низов. Эта встреча банды на месте будущего преступления, вне всяких сомнений.

Миссис Уи не могла больше ждать:

– Джэй, покажи мне эти фотографии.

Джэй передал ей папку, Фиона сместилась на один стул влево, чтобы она тоже смогла рассмотреть эти фотографии, а Перли не унимался:

– К сожалению, мой человек не смог сделать четкие фотографии остальных, но он сказал, что один из членов банды была крупная женщина, старая карга, что-то вроде Ма Баркер, возможно, она является мозгом операции.

Фиона взглянула на фото. В страхе она подняла глаза и посмотрела на каменные черты лица миссис Уи, которая с ледяным спокойствием сказала:

– Крупная женщина? Старая карга? Типа Ма Баркер?

– Когда мы до нее доберемся,– сказал Перли,– а так и будет, я вам гарантирую, что у нее будет список преступления такой же длинный, как ваша рука.

Вот теперь миссис Уи уже встала, но не на эмоциях и не от волнения. Она встала так же плавно и уверенно, как встает судья перед тем, как огласить смертный приговор.

– Машина, в которой сидит Брайан, мистер Перли,– хладнокровно произнесла она,– моя. А та старая карга, которая сидит рядом с ним,– это я.

Перли захлопал глазами.

– Что?

– Третий член так называемой «гнусной банды» в моем лимузине, мистер Перли,– продолжала миссис Уи,– это Фиона, моя ассистентка. Мы возвращались с вечеринки, которую организовала телевизионная станция, на которой работает Брайан, а на фото мы как раз собирались заехать в парочку мест, чтобы отдохнуть, и выбрали это место, потому что это лучшее место для общественных заведений во всем городе.

У Перли отвисла челюсть, пока миссис Уи произносила свою речь, но из его рта так и не вылетело ни слова, поэтому он снова закрыл его. Он продолжал пристально смотреть на миссис Уи такими глазами, как будто в его голове перестал функционировать мозг.

Тумбрил прокашлялся и сказал:

– Ливия, я думаю, что Жак просто немного не в себе по ночам.

– Видимо, днем его голова тоже не особо хорошо работает,– ответила миссис Уи и обратила свой ледяной взор на Тумбрила.

– И если ты собирался ему заплатить за это позорное обвинение мальчика, Джэй, то плати из своего кармана, потому что с этого самого момента ты не являешься моим адвокатом.

– Ливия, но ты ведь…

– Мистер Роуноук,– проигнорировала его миссис Уи, обращаясь теперь к заинтересованному наблюдателю за серым столом, все еще холодно, но уже менее агрессивно,– а теперь нам нужно, чтобы нам вернули Брайана.

– Да, мэм,– коротко ответил Ноа Роуноук.

Переж ужином мистер Хэмлоу в большой гостиной сельского типа с высокими потолками как в соборах, где в каменном камине потрескивал красными и оранжевыми языками огонь, зачитывал кусок из рассказа Эдгара Аллана По «Убийство на улице Морг» на тему шахмат:

– «Между тем рассчитывать, вычислять – само по себе еще не значит анализировать. Шахматист, например, рассчитывает, но отнюдь не анализирует. А отсюда следует, что представление о шахматах как об игре, исключительно полезной для ума, основано на чистейшем недоразумении. И так как перед вами, читатель, не трактат, а лишь несколько случайных соображений, которые должны послужить предисловием к моему не совсем обычному рассказу, то я пользуюсь случаем заявить, что непритязательная игра в шашки требует куда более высокого умения размышлять и задает уму больше полезных задач, чем мнимая изощренность шахмат. В шахматах, где фигуры неравноценны и где им присвоены самые разнообразные и причудливые ходы, сложность (как это нередко бывает) ошибочно принимается за глубину».

Закрывая книгу и кивая своим красным беретом, мистер Хэмлоу сказал:

– То, что По называет игрой в шашки, мы называем «чекерс» (прим. переводчика – checkers – английские шашки).

– Мне нравится игра в чекерс,– одобрительно кивнул Келп.

Эппик фыркнул:

– Ну это легко. Всем нравится чекерс. Мне поставить книгу назад на полку, мистер Хэмлоу?

– Спасибо.

– Раньше мне читала моя мама,– вдруг выдал Стэн. – Когда я был маленьким. Чаще всего биографии автогонщиков.

– Это здорово, когда в семье схожие интересы,– похвалил мистер Хэмлоу.

Ни одна домохозяйка в здравом уме не составила бы подобный список гостей на ужин в надежде, что все пройдет гладко, однако, на удивление, все проходило очень даже неплохо. Поскольку ни у кого не было желания еще семь часов трястись в машине, возвращаясь в Нью-Йорк, и это второй раз за день, то было принято решение, что мистер Хэмлоу откроет поместье и сам проведет ночь в спальне на первом этаже в главном доме под опекой одного или двух человек из прислуги, а остальные шестеро будут спать в гостевом домике, простом, но очень комфортном, а завтра утром все отправятся в родной город. Прислуга мистера Хэмлоу представляла собой местных людей, которые работали не полный рабочий день, но по доброте душевной хозяина поместья у них был долгосрочный контракт. Они должны были приготовить гостям ужин и завтрак, и пока сейчас хозяин и его гости ждали ужин, они, хоть и не то, чтобы совсем непринужденно, но вели беседы в просторной гостиной.