Дональд Уэстлейк - Воровская дюжина. Сборник рассказов

Дортмундер огляделся. В ночное время, когда здесь не было ни души, эта стоянка в окружении закрытых магазинчиков поразительно напоминала картины Трех Пальцев. Даже маячок от сигнализации выглядел необычно, немного слишком белым или чересчур розовым. Было жутко.

Все согласились, что Дортмундер имевший опыт в аферах, сам определит, выберет место «операции» для себя сегодня ночью и тот остановился на художественной галерее. Проникновенье в заведение такого рода, было предприятием довольно хлопотным, но и более утонченным и личным, поэтому должно было принести большее удовлетворение и радость. Группа мужчин решила разделиться. Дортмундер подошел к галерее, сначала надел пару тонких прорезиненных перчаток, а после выхватил связку ключей из кармана. Между тем двое других соучастника, которые также захватили с собой перчатками, вооружившись монтировками и стамесками, приблизились к зданиям магазинов.

Дортмундер работал не спеша и тщательно. Он не волновался по поводу замков или системы сигнализации, они не заставят его попотеть над их взломом. Самое главное в этом деле — это не оставить никаких следов, как это продемонстрировал Пит с воротами на стоянке.

Двое других его компаньонов думали совершенно о других вещах. Ворвавшись в магазины, единственное, что их волновало — это быть начеку и сильно не шуметь, так как на верхних этажах располагались квартиры жильцов, в число которых входили преподаватели хиропрактики и психологии. Помня лишь об этом правиле, они даже не старались быть аккуратными или осмотрительными. Каждый магазинчик был грубо взломан. Внутри же, напарники Дортмундера ободрали сейфы, стамеской вскрыли кассовый аппарат, а входные двери и вовсе болтались на петлях.

Каждое помещение они взломали и проникли внутрь: ювелирный, сувенирный и кожевенный магазинчики, фильмотека, две антикварных лавки, оба кафе и еще одна художественная галерея. Ни одно из них не принесло им крупного куша, но в целом количество награбленного тянуло на приличную сумму.

Дортмундер смог проникнуть в Waspail Gallery. Подняв кресло, которое принадлежало строгой девушке, над столом из вишневого дерева, он понес его к скрытой камере слежения. Взобравшись на него, он предельно осторожно, дабы не оставить после себя царапин, отвинтил решетку. Решетка крепилась на шарнирах, поэтому он опустил ее к стене, затем заглянул внутрь, а камера бросила на него ответный взгляд. Сработал датчик движения и, издавая легкое жужжание, камера делала снимки Дортмундера.

«Это нормально», — думал Джон, — «гуляй, пока можешь».

Внутри располагался небольшой, размером чуть больше чем обувная коробка, но меньше упаковки из-под вина, продолговатый ящик, вмонтированный в стену. Электрический выход виднелся на правом боку, и к нему была подключена камера. Рука Дортмундера, обогнув объектив, выдернула штепсельную вилку — камера прекратило жужжать. Затем он сообразил, как же снять эту штуковина с опоры, расположенной правее — тик — и она уже демонтирована.

Он слез и положил камеру на пол, после снова поднялся на кресло и прикрутил решетку обратно. Он был уверен, что не оставил никаких следов на ней. Спустившись, вернул кресло на прежнее место и вытер его с помощью своего рукава.

Дальше — пленка. Должны остаться видеозаписи, сделанные камерой, наверное, за последние два дня. Где они могли находиться?

Ящики в столе были заперты на ключ. Потребовалось какое-то время, чтобы, не оставляя никаких улик, открыть их. Записей там не оказалось. Проникновение в уборную также заняло некоторое время. Кроме метелок, туалетной бумаги и кучи других мелочей там не нашлось ничего интересного. И кладовая была заперта. Дортмундер начал потихоньку нервничать. В ней он нашел несколько складных стульев, раскладной стол и другие предметы для организации вечеринки, а также лестницу и высокий запертый металлический ящик. Ладно, все хорошо, спокойно, это ведь тоже ценная практика. Внутри него лежали 12 видео-лент. Наконец-то. Дортмундер извлек из своего кармана пластиковый пакет из супермаркета — и в него отправились все до единой записи. Возвращаясь обратно, он не забыл закрыть ящик и кладовую. Положив камеру в пакет, он запер дверь в галерею. Оказавшись снаружи, Джон заметил, что в темном месте его уже поджидают О’Хара и Пит с полными мешками награбленного.

— Тебя долго не было, — высказался О’Хара.

Дортмундер ненавидел, когда его кто-либо критиковал.

— Я должен был найти видеозаписи, — огрызнулся он.

— Как говориться, хорошо провел время, — поддержал его Пит.

Вечером его верная спутница по жизни Мэй вернулась с работы домой. Она работала кассиром в супермаркете.

— Тот парень, о котором ты рассказывал мне Мартин Джилли, о нем пишут в газетах.

Под газетами она, конечно же, имела в виду Daily News.

— По-другому это называется «чернило».

— Я так не думаю, — сказал она, и протянула ему газету. — На этот раз оно называется тяжкое уголовное преступление.

Дортмундера позабавило сердитое лицо Трех Пальцев Джилли на пятой станице новостей. Ему не нужно было читать статью, он и так знал ее содержание.

Мэй внимательно посмотрела на него:

— Джон? Ты ведь не имеешь к этому никакого отношения?

— Только, если самую малость, — ответил он. — Послушай, Мэй, когда он сказал, что хочет только известности и славы, это было правдой. Говорить правду для Трех Пальцев было большим усилием, но он сделал это. Его хитрая задумка состояла в следующем. Каждый день он подговаривал все новых и новых бывших «коллег» по тюрьме, чтобы те прогулялись по галерее и спланировали, как же лучше провернуть ограбление. Он делал это каждый день, надеясь, что один из тех парней все же решиться и совершит кражу. Затем он планировал доказать и показать всем окружающим, что действительно изменился в лучшую сторону, стал законопослушным гражданином… и вызваться добровольцем на просмотр записей камеры наблюдения. «О, так ведь с этим парнем я был знаком когда-то!», — должен был он изобразить удивление. «А вот и еще один. Должно быть, все они причастны к случившемуся». Тогда полицейские достали бы всех. А у одного из нас точно бы нашли краденые картины и, так как мы сообщники, то всех отправили бы на север штата на нескончаемо долгий период времени. Три Пальца получил бы известность, которая далась ему через испытания и апелляции к суду, этакий мальчик с плаката после реабилитации. О нем пишет пресса, его круглосуточно показывают по ТВ, он знаменит и успешен, а мы, судя по всему, заслужили того, чтобы очутиться в тюряге.

— Что за мерзкая крыса, — высказалась Мэй.

— Согласен, — поддержал Дортмундер. — Так что мы не могли, как ни в чем не бывало уйти, мы засветились на тех лентах, и не знали, кто собирается выполнить грязную работенку. Таким образом, в сложившейся ситуации было логичнее пойти туда нам. Мы нашли пленки, ну и извлекли некоторую прибыль из этого. И заодно уделали Три Пальца.