Дональд Уэстлейк - Воровская дюжина. Сборник рассказов

Посреди нимф и папоротников Портобелло Три Пальца Джилли выглядел как существо, которое придает сказкам напряжение. Это был плотный мужчина с густой черной шевелюрой, отдельные пряди волос на лбу образовывали завитки, остальные свисали поверх ушей и шеи. Черные брови срослись в широкую полоску, они словно весы держали на своих чашах узкие глаза светло-голубого цвета. Они не излучали тепло, а глядели на мир подозрительно. Посредине расположился кривой нос, скрученный, словно бейсбольный мяч после дождя. Рот, а он был у него, выглядел тонким, прямым и бескровным. Дортмундер никогда не видел этого человека ни в чем другом кроме тюремной формы из джинсовой ткани. Его новый образ был непривычен для Дортмундера: черная кашемировая водолазка и темно-бордовая куртка из искусственной кожи на молнии. Одетый в такой наряд, Джилли создавал впечатление, что он выкрал свое новое тело у копа на пенсии.

Глядя на сидящего мужчину, перед которым стояла чашка необычной формы — мокка-капучино? — Дортмундер припомнил еще одну неожиданную информацию, что у Трех Пальцев было и другое имя — Мартин. Маршируя по полупустому ресторану, Джон рассматривал всевозможные варианты и пришел к выводу, что «нет». Это не Мартин. Это был по-прежнему Три Пальца.

Когда Дортмундер подошел, тот не встал, чтобы поприветствовать его, а лишь похлопал ладонью по белой мраморной поверхности столика, приглашая присесть. Подошедший вытянул изящный черный стул из кованого железа и произнес:

— Ты ничуть не изменился, Три Пальца, — и присел.

— И все же, — возразил Три Пальца, — внутри я уже совсем другой человек. А ты такой же: как снаружи, так и внутри, я прав?

— Наверное, — согласился Дортмундер. — Я прочитал газету.

— Чернило, — напомнил ему Три Пальца и улыбнулся, обнажив те же старческие, серые и неровные зубы. — Это реклама, Джон, — добавил он, — она разгоняет мир искусства. Ты можешь быть гением, ты можешь быть хоть самим Да Винчи во плоти, но если ты не знаешь каким образом разрекламировать себя, то считай, что все пропало.

— Догадываюсь, что в этом ты специалист, — заметил Дортмундер.

— Ну, я еще учусь, — признался Три Пальца. — Галерея открылась в прошлый четверг, прошла неделя, а я начал выставляться три недели назад и за это время я получил два красных пункта.

— Продолжай в том же духе, — сказал Дортмундер.

И тут подошла стройная официантка с меню, в котором оказались целых восемь страниц содержащих различный кофе. Дортмундер нашел нормальное американо со сливками и сахаром — страница № 5 — девушка приняла заказа и ушла, а Три Пальца продолжил:

— Когда я сказал, что выставился три недели назад, я имел в виду, как долго длится мое сотрудничество с галерей. Спустя время они снимают мои картины со стен и вывешивают уже кого-нибудь другого. А два красных пункта означают схему продажи галереей моих произведений. Когда картина покупается, то ее невозможно сразу же забрать домой, нужно ждать завершения выставки. Вместо этого ставят на стене возле картин красную точку и все понимают, что товар продан. За неделю я собрал два пункта.

— И это тебя не совсем устраивает, верно?

— Я разместил там 43 полотна, Джон, — рассказывал Три Пальца. — Это ведь настоящий рэкет и они думают, что таким образом удержать меня в свободное время от ювелирных магазинов. У меня должно быть больше чем две красных точки.

— Ну и дела. Желаю тебе больше клиентов, — сказал Дортмундер.

— Помоги лучше делом, — ответил ему Три Пальца. — Вот почему я позвонил тебе.

«Началось», — подумал Дортмундер, — «он хочет, чтобы я купил у него картину. Никогда бы не подумал, что среди бесчисленного количества моих знакомых, найдется хотя бы один, кто предложит мне приобрести картину. Как же выпутаться из этой щекотливой ситуации?».

То, что сказал Три Пальца далее, снова застало Дортмундер врасплох:

— Ты можешь помочь… ограбь меня.

— Ха-ха.

— Нет, послушай меня, Джон, — попросил Три Пальца и, наклонившись через мраморный столик поближе к собеседнику, а это уже не было «расстояние вытянутой руки», он понизил голос и, замораживая его взглядом, продолжил:- Джон, мир, в котором мы живем — это мир иронии.

Дортмундер снова сильно удивился, как тогда, когда вчера прочитал заметку в газете. События, произошедшие сегодня, еще больше взбудоражили его.

— Да ну? — воскликнул он.

Три Пальца поднял руки на уровне своей головы — Дортмундер вздрогнул, но лишь немного — и изобразил знак «кавычки»:

— Все условно, — сказал он. — Нужно сделать лишь шаг назад и трезво оценить ситуацию.

— Угу, — согласился Дортмундер.

— Итак, сейчас у меня есть несколько публикаций, — продолжил Три Пальца, — но этого мало. Бывший заключенный теперь артист и в этом есть определенного рода ирония, интерес публики. Однако ситуация такова, что теперь многие вызывают ироническую заинтересованность толпы, очень многие вырываются вперед, обладают преимуществом. Я должен обратить внимание на себя и еще более парадоксально, чем ранее. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Конечно, — солгал Дортмундер.

— Так вот, представь себе, что бывшего преступника ограбили? В картинной галерее совершена кража со взломом, ты понимаешь?

— Не совсем, — признался наконец-то Дортмундер.

— Но новость об ограблении не попадет в газеты, — заметил Три Пальца. — Взлом — это не новость, заслуживающая внимания, это очередной факт, случай из жизни, как, например, незначительно ДТП.

— Естественно.

— Но стоит лишь внести каплю иронии… — голос художника прозвучал низко и страстно, — и случай сразу же заинтересует прессу и телевидение. Я смогу попасть на ток-шоу. Публике безразлична мелкая кража со взломом. Представь себе такую новость: бывший заключенный, по воле судьбы ставший художником, ограблен. Его прежняя жизнь вернулась, чтобы укусить того за задницу. То, что ранее помогало ему выжить, теперь же ударило его по лицу. Вот в этом самый сок, настоящая ирония. А я смогу изобразить застенчивую полуулыбку и сказать: «Ну и дела, Опра(ведущий популярного ток-шоу), забавно, но вот таким образом я плачу за грехи прошлой жизни». И у меня будет 43 красных точки на стене, ты улавливаешь ход моих мыслей?

— Может быть, — произнес Дортмундер, но согласиться с такой идеей было сложно. Известность, огласка были для него, что огонь для Пугала из страны Оз. В интересе публики он ну никак не видел позитивных сторон. Но, если этого желал Три Пальца, который перевернул свою жизнь с ног на голову, который превратился из держащегося в тени в публичную персону, тогда без проблем. В любом случае оставался еще один нерешенный вопрос и Дортмундер его озвучил:

— Что я буду иметь с этого?