Дональд Уэстлейк - Дорога к гибели

— Монро Холл!

— Мон… — у Моррискона отвисла челюсть. Его взгляд тут же изменился. Теперь он смотрел на них, как на давно потерянных, а теперь найденных братьев. — И вы тоже хотите разобраться с этим сукиным сыном? Огромная ухмылка расплылась по его лицу. — Почему же вы сразу не сказали?

Когда Стэн Марч готовился сесть за руль, он надеялся, что сядет за руль двухдверного родстера Студебекер Голден Хоук 1958 года выпуска, или двухдверного Паккарда модель 900 1932 года выпуска, или может даже Мерседеса Галвинг Кастом 1955 года выпуска, в котором двери открываются вверх, или четырехдверного двухцилиндрового лимузина Пирс-Эрроу 1937 года выпуска. Он знал, что все эти автомобили есть в коллекции Монро Холла, потому что он очень трепетно и с любовью проводил исследования по своей работе. Он собрал список имущества Холла из газетных статей и после обсудил его с Честером, который тоже был водителем, хотя, откровенно говоря, Стэн считал его водителем не самой высшей категории.

И вот уже чего он точно не ожидал, так это ездить за покупками за рулем черного Сузуки Витара, эдакого карманного внедорожника, что-то вроде джипа; хотя больше даже он смахивал на джип времен второй мировой, который еще и под обстрел попал. Но даже обстрел казался не таким ужасным по сравнению с тем, что ему приходилось катить тележку по проходам супермаркета под суровым контролем старой ведьмы по имени миссис Парсонс.

Миссис Парсонс — это было нечто. Она была человеком строгих правил и хотела, чтобы каждый это понимал. Когда после завтрака его позвал к себе в кабинет Монро Холл и сказал: «Вот твоя фуражка, Джилетт, надеюсь, что у тебя есть галстук и темный пиджак. Хорошо. Значит найди и отправляйся с кухаркой в супермаркет», Стэн подумал, что он понял каждое слово, в том числе и слово «кухарка», но по факту оказалось, что он ошибался.

Это был первый опыт в жизни Стэна работать в качестве прислуги, хотя и до этого он понимал, почему было так важно изобретение электричества — чтобы не содержать столько прислуги в доме, и чтобы была возможность избавиться от них, когда они тебя предают. Да и Холл был настоящей занозой в заднице, потому что все врем называл его «Джилетт». А он в принципе не привык, что его называют по фамилии, а с учетом, что это была еще и не его фамилия, это только добавляло неудобств.

Да еще и фуражка все время спадала и закрывала ему глаза, пока он не подоткнул ободок изнутри газетой, от чего он был похож с этой черной фуражкой, которая была не по размеру, на куклу чревовещателя. При чем не самую хорошую.

А тут еще и миссис Парсонс! Понятное дело, не все слуги одинаковые, но совершенно точно: шоферы и кухарки никогда не будут наравне. Как минимум он, Джилетт никогда будет равным миссис Парсонс, у который перед фамилией есть еще и вежливое обращение.

Каково было его удивление, когда он припарковал покореженный Витара рядом со служебным входом по инструкции Холла и увидел дамочку, которая вышла из дома и зашагала к левой задней двери автомобиля. Он ждал, пока она сядет в автомобиль, но она так и не села; она так и осталась стоять на улице, крепкая старая женщина с лицом как у белоголового орла, страдающего головной болью, на ней было черное пальто, черный берет поверх седых кудрей и черные ботинки на шнуровке. В когтях левой лапки она держала несколько черных кожаных сумок.

Она все стояла и стояла, пока до него, наконец, не дошло, и он не вышел из машины, чтобы открыть ей дверь. Он поприветствовал ее саркастическим поклоном, которого она не заметила или сделала вид, что не заметила. — Спасибо, Джилетт, — коротко сказала она. — Я миссис Парсонс.

— Я так и понял, — сказал Стэн, пока она усаживалась. Он уже ненавидел ее, хотя пока еще не настолько сильно, чтобы прибить ее запястье дверью.

Позже он очень пожалел, что не сделал этого. Всю дорогу до супермаркета он вынужден был выслушивать ее бестолковые инструкции, как ехать к нужному месту, и вдобавок подробности с бесконечным повторением одного и того же о том, как ужасно повлиял брак на бедную «Мисс Алицию» с «этим человеком». Стэн в этот момент подумал, что уж лучше быть «Джилеттом» все время, чем человеком без имени.

Он также был уверен в том, что он спокойно посидит в автомобиле и почитает газету, пока дамочка сделает все свои дела. Конечно, он обязательно теперь выйдет и откроет ей дверь. Но когда они добрались до пункта назначения, он совсем был не рад услышать: «Пойдем, Джилетт».

И он пошел. Оказалось, что в его обязанности также входит толкать тележку рядом с ней и приносить продукты из овощного отдела по ее списку, который она достала из своей сумочки. Так они и бродили по проходам супермаркета, он со своей дурацкой фуражкой и она со своими имперскими замашками.

В конце покупок он должен был выходить за ней — естественно, она должна идти спереди — из магазина и дальше по парковке. Он сначала было хотел придавить ее тележкой, как будто это случайность, но разве от этого будет много толку?

Позже Стэн пообещал сам себе: разберусь с ней перед тем, как все закончится.

Флип встретился со своими новыми сообщниками в своем офисе-зале, узкое помещение на первом этаже торгового центра где-то на окраинах, по дороге из ниоткуда в никуда. Практически со всеми своими клиентами он проводил занятия у них дома или, крайне редко, но бывало и такое, в их офисах, но, тем не менее, иногда было необходимо помещение для тренировок для тех клиентов, которые пережили непростой развод, с дележкой имущества и зенитной артиллерией вдогонку, пока они снова не найдут себе уголок. Да и самому Флипу нужен был зал, чтобы держать себя на пике своей формы. Этот уголок Флипа, который состоял из обычного офиса в самом начале, тренажерного зала, практически такого же по размерам, как у Монро Холла, и крохотных раздевалки и душа позади него, находился в самом конце торгового центра «Мэндерин Байпас», запрятанный так далеко, что только посвященные могли найти его.

Пятерка входила в их число. Но, как с самого начала отметил для себя Флип, это не совсем была пятерка, так ведь? Это была скорее одна группа из двух лиц, парочка так называемых «с серебряной ложкой во рту», и группа из трех лиц, толстопузых работяг, чей инфаркт не за горами. Когда Флип в очередной раз рассматривал своих новых «коллег», он подумал о том, насколько удивительно, что один человек, Монро Холл, смог объединить столько немощных людей.

Размазня по имени Марк, судя по всему, был голосом пятерки. Когда все расселись, трое удобно расположились на стульях, остальные не очень удобно на полу, Марк начал свою речь:

— Позвольте мне сразу раскрыть все карты, — что по опыту Флипа означало, что тебя точно собираются водить за нос. — У нас есть причины, — продолжил Марк, — полагать, что Монро Холл нам кое-что задолжал.