Кэролайн Данфорд - Смерть в озере [litres]

– Полагаю, ему не понравилось обвинение в убийстве, – саркастично ответила я.

Инспектор Уокер позволил себе едва заметную улыбку.

– Вы удивитесь, узнав, в чем только не признаются люди под гнетом обвинений.

– Не сомневаюсь. Но я знаю, кто это сделал.

– И что же заставляет вас думать, что это убийство?

– Кроме вашего присутствия? – уточнила я.

– Вы, смею заметить, одна из самых необычных горничных, кого я встречал. Прошу, присаживайтесь и расскажите о себе все.

Я села.

– Это человек из министерства.

– Мистер Фэрчайлд?

– Вероятно, – осторожно отозвалась я и описала того, кого имела в виду.

– Да, Артур Фэрчайлд, – подтвердил инспектор Уокер. – Но я слегка озадачен тем, как вы обвиняете человека, даже не зная его имени. Непохоже, чтобы вы тщательно расследовали все факты.

– Нам не называли имена гостей. Ввиду темы встречи… – Я вовремя прикусила язык.

– Вы знаете, почему здесь все собрались? – поднял бровь инспектор. – Даже мне этого не сообщили.

Я неловко заёрзала на стуле.

– Не могу вам сказать.

– Мисс Сент-Джон, вы можете назвать хотя бы одну причину, чтобы я не счел все ваши размышления блажью явно образованной и заскучавшей горничной? Не знаю, что заставило вас занять должность настолько ниже вашего изначального статуса, и могу посочувствовать вашему положению, но при этом также арестовать за трату времени полиции и клевету.

– Послушайте, – наклонившись к нему, твердо начала я, – это крайне секретная правительственная встреча, и все же мистер Фэрчайлд привозит с собой секретаршу. Спросите кого угодно, по ней не сказать, что ей можно было доверить государственные секреты. Потом мистер Лич, известный женолюб.

– Я думал, вы не знаете их имен.

– А если вы посмотрите на жену мистера Фэрчайлда, – не обращая внимания, продолжила я, – очевидно, что вторую, то увидите, что предпочитает он молоденьких девушек. Мистер Фэрчайлд подрался с мистером Личем, полагаю, из-за мисс Флауэрс.

– После ее исчезновения.

– Он по-прежнему был зол на мистера Лича из-за его романа с ней.

– Потому что сам состоял с ней в связи?

– Да, и каждую ночь принимал снотворное, чтобы уснуть.

– И как же это подтверждает идею о ночных свиданиях?

– Здесь он с ней не встречался, – вспыхнув до корней волос, объяснила я. – Он взял ее с собой, чтобы держать под присмотром, так как человек он очень ревнивый, а она… была несколько взбалмошной.

Инспектор открыл рот, чтобы что-то сказать, но я не дала ему возможности, поспешно продолжив:

– Последний гвоздь в крышку гроба – слова Джока о теле уже мертвой девушки. Он сказал, что, несмотря на ее состояние, выглядела она умиротворенно, будто заснула.

– Так вы считаете, что мистер Фэрчайлд подсыпал ей снотворного, а она потом пошла к озеру и, уснув в воде, захлебнулась?

– Да.

– В таком случае ему пришлось бы рассчитать все с аптекарской точностью.

– Он знал, как быстро порошок действует на него самого. Возможно, он напоил ее перед выходом из дома, надеясь, что она упадет где-нибудь в лесу, и он…

– Сможет избавиться от тела? – закончил инспектор.

– Именно, – кивнула я, снова садясь ровно. – Теперь вы понимаете?

– Думаю, это чрезвычайно увлекательная теория, – произнес инспектор. – Я также должен попросить вас никогда ее не повторять. У вас нет ни единого доказательства, даже намека. Дело просто не на чем строить. Думаю, юная леди, вы должны оставить расследование убийств профессионалам. Я могу закрыть глаза на эту единственную ошибку, но пересказывать подобные злостные истории ниже вашего достоинства и карается законом.

– Я думала, что вы найдете доказательства, – возразила я.

– Полиция работает не так, – ответил инспектор. – А теперь предлагаю вам вернуться к своим обязанностям и позволить мне вернуться к своим. Если, конечно, вы не можете сообщить что-то, что сделает вашу историю правдоподобнее.

Ничего из того, что мне было известно, рассказывать не разрешалось. Я покачала головой, и инспектор многозначительно кивнул на дверь. Меня немного трясло, щеки жгло от негодования, но я встала и вышла.

– Чертов Фицрой! – взорвалась я, стоило двери закрыться. К счастью, в коридоре никого не было. Что ж, попытка не удалась. Придется действовать по первому плану – другого способа добиться справедливости я не видела. Но этот план опасен, настолько, что просить о помощи никого нельзя, даже Бертрама. И начать я должна как можно скорее. Значит, этой же ночью.

Сперва нужно пробраться в комнату мисс Флауэрс. Инспектор с сержантом, судя по всему, надолго обосновались в библиотеке, поэтому, пока решимость не оставила меня, я прошла прямо к спальне мертвой женщины. К моему облегчению и удивлению, небольшой портфель с картами нашелся на том же месте под матрацем. Мой план сработал бы и без них, но так гораздо лучше. Вероятно, Рори положил их обратно после обыска или же искали недостаточно хорошо. Конечно, карты лежали глубоко под матрацем, поэтому Мерри, заправляя постель, их не нашла. Или нашла, но просто оставила на том же месте.

Я взяла портфельчик, но не понесла к себе в комнату, а спрятала в одном из книжных шкафов в коридоре, за книгами, которые никто из обитателей дома читать бы не стал: трехтомным собранием пьес Шекспира.

На кухне уже ждал ранний ужин для слуг, перед сервировкой блюд для гостей. Мне бы пригодилась какая-нибудь вещица мисс Флауэрс, но так как отдавать мистеру Фэрчайлду я все равно ничего не намеревалась, то просто вернулась обратно в комнату еще ненадолго. Изучила шкатулку с косметикой, багаж и другие личные предметы. Узнала, что ей нравились цветочные узоры, да и духи приторно пахли фиалками и розами. Я брызнула немного в воздух, запомнить, какой запах мог почувствовать мужчина. Женщина бы просто сказала, что они до приторности сладкие, но потерявшему голову мужчине, как я полагаю, они пахли летом и цветочным садом.

Никто меня не видел, и я поспешила вниз, объяснив свое опоздание на ужин тем, что из-за сильной головной боли прилегла в комнате. Сьюзан с Мерри мне посочувствовали, Мерри даже заметила, насколько изможденной я выгляжу. Мое вялое ковыряние в тарелке только усилило беспокойство. Конечно, я никому не призналась, что аппетит у меня пропал не из-за воображаемой головной боли, а из-за подступившей от ужаса тошноты. У меня хватало ума бояться предстоящей ночи: не было никакого способа узнать, переживу я ее или нет.

Красться по коридорам ночью я не планировала. Более того, чем больше людей в тот момент будет вокруг, тем больше у меня шансов. Поэтому пока джентльмены пили портвейн, я проскользнула в коридор и забрала карты. Укрывшись в нише напротив столовой, я ждала. Наконец дверь открылась: мне повезло, первым вышел мистер Фэрчайлд. Я шагнула вперед, убедившись, что он увидел портфель у меня в руках и, как я и надеялась, сразу же узнал его. Доказав, что поста своего он достиг не связями, а умом, он повернулся на пороге и громко сообщил остальным, что хочет кое-что посмотреть в оружейной комнате и присоединится к ним в библиотеке позже.