Людмила Киндерская - Партия, дай порулить

К Кире просто намертво прицепилась дочь Карена, одиннадцатилетняя Микаэла. Она висела у нее на руке, постоянно ее тормошила, рассматривала платье, фату, а потом обхватила за талию и прижалась к груди. Какие все-таки южане эмоциональные! И Карен явно ее избаловал.

Кира погладила Микаэлу по голове. Эмил подошел к невесте и обнял ее за плечи. Так они и стояли втроем, пока к ним не подошел Георгий. Хотя сам Карен называл его сыном, на самом деле тот был сыном его сестры, погибшей в Спитаке. Карен забрал его к себе и вырастил, как родного. Сейчас тому было уже под сорок. Зазвонил телефон, Микаэла взяла трубку, сказала что-то по-армянски и передала ее Кире.

– Кто? – удивилась та.

– Саная, – ответила Мика. – Мама моя. Ну, бери трубку, – и всунула в руки остолбеневшей Киры мобильник.

Алиса Витальевна вспыхнула. Саная! Эта женщина целых десять лет жила с ее Кареном, а теперь подбирается к их дочери.

Кира некоторое время молча слушала, потом напряжение с ее лица спало, оно разгладилось, засветилось. В конце разговора она засмеялась, поблагодарила за поздравление и вернула трубку Микаэле.

Алиса Витальевна не могла поверить, что окружающие радуются за Киру искренне. Она же им совершенно чужой человек. Странно как-то.

Свадебный стол был роскошным. Его организовал Самохин. Удивительно, но как своего деда Алиса Витальевна его не воспринимала, а вот как прадеда дочери вполне. Та прямо помешалась на нем. Вот и сейчас машет ему рукой. Тот сидит величественный, положив чуть подрагивающие руки на трость.

Кира с Эмилом забрали его жить к себе, в малюсенькую квартирку Чореску. Странные они люди, тут у них любовь, а они берут к себе старого, больного, практически незнакомого человека. Правда, в квартире Самохина сейчас делается ремонт, а потом они собираются все вместе переехать туда. В таком случае хоть площадь будет достойная, но все равно странно.

Ну бог с ними. Кораблева-старшая перевела взгляд на гостей. Эмила пришли поздравить его коллеги по предыдущему месту работы. То есть с рынка. Двое, насколько она помнила, были грузчиками. Когда она ходила скандалить на базар, они там ошивались.

Остальные, видимо, врачи и медсестры. Они были очень веселы и держались отдельной группкой. Кстати, две девицы слишком пристально смотрели на Эмила, что Алисе Витальевне очень не понравилось. Она решила за ними понаблюдать и при случае поставить их на место. Что-что, а это она умела.

И третья кучка гостей жениха – многочисленные молдавские родственники. Короче, никого достойного.

А вот Кирины гости были поинтересней. Конечно, не ее школьные подруги и коллеги-бухгалтеры. Однопартийцы – вот кто заслуживал внимания. У зеркала крутилась молодая женщина, похожая на Мишель Мерсье в роли Анжелики. Кажется, ее зовут Алла. Рядом с ней стоял рослый красавец. Кира говорила, что у них в следующую пятницу свадьба. И именно из-за этого события Кира с Эмилом отложили свадебное путешествие в Доминикану – подарок Карена. Сказали, сначала сходят на свадьбу к Орефьевым, а потом полетят.

Около Киры стояла несуразная девчонка, похожая на Гавроша и рыжий паренек, густо усыпанный веснушками. По-видимому, это и есть Глафира, благодаря которой вывели на чистую воду одного из лидеров партии «Ориентация-Запад». Как обидно, что тот оказался преступником! Алисе Витальевне он так нравился. Она читала его биографию. Из приличной семьи, ну надо же!

С улицы вошла элегантная, похожая на учительницу, женщина. Это врач, Татьяна Митрофановна Сологубова. Следом за ней вошел ее муж, а-ля Стивен Сигал. Интересный мужик, но Кира говорила, что он вроде как шофер на скорой. Скажите, пожалуйста, какой мезальянс!

В сторонке стояла живописная компания. Одним из мужчин был Кирин непосредственный начальник в «Народной власти», Сергей Ефимович Торопов. Тонкие усики, мужественное лицо, благородная осанка, ни дать ни взять – дипломат. Вот бы такого мужа Кире. Рядом с ним стояла, сдувая с него пылинки, какая-то женщина, вероятно жена. Вот он что-то ей сказал, она засмеялась и разлохматила ему челку. На фоне супруга она выглядела простушкой.

Смешной толстяк, судя по всему, Востриков, а безвкусная дама с властным взглядом, не иначе как Элла Эльдаровна, его спутница жизни. А самого колоритного персонажа Алиса Витальевна оставила на закуску. Это, конечно, Похлебкин. Костюм графитового цвета, белая рубашка и тонкий синий галстук делали его неотразимым. Он был настолько открыт, обаятелен, легок в общении, что перетянул на себя часть гостей.

Карен поставил стул рядом с Кораблевой-старшей и тяжело на него опустился.

– Свадьба еще не началась, а я уже с ног сбился, – пожаловался он и обнял Алису Витальевну. Она положила ему голову на плечо, и мир перестал существовать.

– Возьми меня замуж, Карен, – тихо выдохнула она.

Тот слегка отстранил ее от себя, пристально посмотрел ей в глаза и так же тихо ответил:

– Конечно, возьму, сирелис.

– Что такое «сирелис»? – сквозь слезы спросила Кораблева.

– Сирелис – по-армянски «любимая», – и он с нежностью погладил ее по голове.

Наконец, раздался визг тормозов, захлопали автомобильные дверцы, и в ресторан запыхавшись, вбежали родители Эмила. Они бросились целовать-обнимать молодых. Его мать была невысокой пухленькой женщиной в ужасном цветастом платье, отец в каком-то затрапезном костюме. Алиса Витальевна даже заподозрила, что тот не новый.

– Знакомьтесь, мои родители, – громко, и как будто гордясь, провозгласил Эмил. – Михай Васильевич и Аурелия Николаевна Чореску. А это, – он указал рукой на Кириных родных и начал перечислять, – Макар Евграфович, прадедушка моей жены.

Аурелия Николаевна всплеснула руками.

– И мои тесть и теща – Карен Суренович и Алиса Витальевна. А рядом с ними брат и сестра моей супруги, Георгий и Микаэла.

Мика сделала книксен.

– Так, давайте уже скорее начинать. Родители молодых, прошу к рушнику. Встречаем их хлебом-солью, – не выдержала энергичная ведущая свадьбы.

– Подожди, дорогая, сейчас, – и Аурелия Николаевна бросилась к новоприобретенной родне. Сначала она расцеловала прадеда невестки, потом братьев-сестер, обнялась с Кареном Суреновичем и остановилась около Алисы Витальевны. Внимательно на нее посмотрела, одобрительно пощелкала языком и сказала: «Королева». Это заставило Кораблеву немного оттаять.

– Алисонька, – наклоняясь к ней, доверительно сказала новоявленная сватья. Алиса Витальевна поморщилась. – Ты видела нашу девочку?

– Какую «нашу девочку»? – сухо поинтересовалась Кораблева-старшая.

– Как какую? Доченьку нашу, Кирочку, – удивилась такой непонятливости Аурелия Николаевна.

– А что с ней? – холодно спросила Кораблева.