Екатерина Бердичева - Мой красный дневник

Мы оставили санки прямо у крыльца, отряхнули друг друга веником и вошли в теплый дом.

– Дочка, – мама встретила меня шепотом, – папа уже заснул. Ты сама напои Борю и Сережу чаем. Боре я постелила в твоей комнате. Сережу положи к деду. Я – за печку. А сама ложись на диван. Боренька, раздевайтесь. Давайте возьму и развешу одежду. Ну все, я пошла спать. А вы пейте чай. В термосе он горячий!

Мы сидели у кухонного стола на лавочке и молча пили чай с тортиком. Ноги оттаяли и теперь горели. Щеки тоже.

– Ты такая юная… – Вдруг неожиданно заметил Борис. – Вот сейчас, глядя на тебя, ни за что не скажешь, что ты – мама взрослого ребенка.

– Просто на лице нет озабоченности, вечных мыслей «правильно-неправильно». А есть чистый снег, воздух, старый дом и тишина, от которой не хочется уезжать.

– Тяжело, наверное, принимать жизненно-важные решения не только за себя, но и за сына, за родителей?

– Мама с папой у меня самостоятельные. Они – моя опора и надежный тыл. И если что-то случается, они сначала ищут пути выхода из ситуации, и только потом устраивают разбор полетов. А Сережка… Он уже пытается что-то брать на свои плечи. Так что мне не одиноко и не тяжело. Нет, – улыбнулась я, – временами бывает, но я справляюсь.

– Где мне лечь? – Борис положил ложечку в чашку и встал. – Укатали сивку крутые горки!

Я хихикнула. Разве такого укатаешь? Первым, как ни странно, предложил идти домой Сережка…

Я встала и открыла маленькую дверку рядом с той, что вела на террасу. В комнатке горела лампочка, бросая яркий свет на искристый снег за окном. Мама постелила ему наглаженное, ослепительно-белое постельное белье. Не то что мои вечные пледы! На спинке кровати висело чистое полотенце и шерстяные носки.

– Борь, под утро трубы остывают, и бывает прохладно. Это все-таки деревня. Одеяло теплое – не замерзнешь. Но носки лучше надеть.

– Ты здесь обитаешь?

– Да, отец делал комнату для меня, чтобы приезжая в деревню, я могла отоспаться и отдохнуть. Они-то летом встают рано. А я, бывает, и до одиннадцати сплю.

– Хорошая комнатка. Не хватает только цветов на окне.

Я рассмеялась.

– Летом мама из квартиры вывозит сюда все свои цветы. Так что подоконник полностью заставлен белой и красной геранью.

– Как у Кая и Герды.

– Наверно. И так как в последнее время здесь проживает Кай, Герда просто приходит любоваться.

Я снова села к кухонному столу. На терраске хлопнула дверь, и вместе с морозным паром в дом вошел Сережка.

– Клево покатались! – Авторитетно заявил он, пристраивая свои варежки на батарею.

– Чай пить будешь?

– Не, я у Вероники попил. А мне куда ложиться? – правильно понял он приоткрытую дверь и умывающегося Бориса.

– На топчан в дедушкину комнату.

– А ты?

– В бабушкину на диван. Бабушка спит за печкой.

– А туалет? – поинтересовался Боря.

– Вот здесь. – Я приоткрыла дверь в душ и туалет. – Если пойдешь, надень верхнюю одежду. Там батареи нет.

Скоро затих весь дом. Я помыла посуду, умылась. Подумала про душ, но его надо было наливать, греть… То есть, еще минимум, на час. Ложиться чушкой было не совсем правильно, но меня тешила мысль, что завтра все кончится, и я, наконец, полежу в ванной… А потом посмотрю телевизор. Все подряд: иррациональные политические шоу и даже отечественную эстраду. После собственной новогодней свистопляски их счастливые подтянутые физиономии умиляли и говорили о том, что есть еще что-то незыблемое в нашем мире.

Все мои спали. Я потушила верхний свет и включила маленький настенный светильничек над столом. Потом, отыскав сумку, залезла в нее и вытащила тебя, мой любимый красненький дневник. Вот как чувствовала, что надо взять с собой! Устроившись поудобнее, я взяла ручку…

04.01. в 23.45

И почему в последнее время я всегда хочу спать? Может, в будни заглянуть к невропатологу, и он пропишет таблеточку? Ладно, мой хороший, к тебе этот вопрос совершенно не относится. Уже радует то, что мытарства сегодняшнего дня закончились, и я дома, в деревне. Отмыла себя под душем… Какое чудо! Включила телевизор и тут же выключила. Смотреть там не на кого, да и нечего. Тогда я легла в кровать и снова схватила мою любимую красную тетрадку. Малыш! Как мало осталось в тебе страниц! Но, думаю, повествование о безумном новогоднем празднике все же войдет сюда целиком… Ну, я постараюсь писать поубористей. И покороче. Начнем?

В половину десятого утра меня разбудил… телефон. На определителе было написано всего три буквы: «шеф». Удивившись, я нажала на прием.

– Леночка? Доброе утро! – Ворковал в трубке голос Александра Александровича. – А ты где?

– А что, мне сегодня на работу? – Поинтересовалась я.

– Нет, что ты… Просто хотелось узнать, чем занимаешься, где находишься…

– С сыном на даче. Каникулы!

– Ах, ну конечно! Ты случайно не в курсе, куда уехал мой брат? Никак не могу до него дозвониться.

– Нет, а что-то случилось еще?

– Типун тебе… – Испугался Сам Саныч. – Все хорошо, только он обещал приехать.

– Может, в дороге? А телефон разрядился…

– Точно. Но если случайно его увидишь, попроси перезвонить.

– Увижу… – Вздохнула я. Чего скрывать, ведь все равно за собой потащит. – Когда увижу, обязательно передам.

– Отдыхай, Леночка… Извини, разбудил, наверное?

Вот именно с этого все приличные люди и начинают: с извинений.

– Разбудили. Но все равно пора вставать. До встречи, Александр Александрович!

– До встречи, Леночка!

Я выползла из-под одеяла. В доме уже было тепло, и раздавались негромкие голоса мамы и Сережки. Мама шикала, а сын упрямо пытался повысить голос. По привычке, в одних носках добежав до окна, чтобы полюбоваться чистым снегом и солнечным утром, я увидела греющую душу картину: папа и Борис отгребали от дома снег и вывозили его в канаву за забором. Получается, нагло сплю я одна? Ну да, засиделась, записалась… Так потом будет о чем вспомнить, когда все закончится!

– Мам, Сереж, я проснулась. – Оповестила домочадцев и открыла дверь, с удовольствием принюхиваясь к запаху домашних блинчиков с мясом. Сережка уже заканчивал завтракать, и над его губами красовались длинные сметанные усы.

– Мамуль, привет, – махнул он вилкой. – Можно, я пойду к Вике? Мы хотели поехать на лыжах в лес. Хочешь с нами?

– Сынуль, мне надо с Борисом Александровичем в город. Заканчивать то, что еще не закончено.

– Но ты хоть вечером приедешь?

– Скорее, завтра. Все будет зависеть от обстоятельств.

Я подхватила на вилку один из немного остывших блинов и, обмакнув в стаканчик со сметаной, с удовольствием начала жевать.

– Вкусно! – Оценила я материны труды.

– Ты бы оделась. – Поморщилась мама. – В доме посторонний мужчина, а ты в майке и старых леггинсах. Не стыдно?